Нолд

- Отставить огонь, - запоздало скомандовал Нолд, - все живы?

- Живой, - матерясь, ответил Босой.

- Он мёртв? – откликнулся Бредень.

- Я в норме, - дрожащим голосом доложил Патрон.

- Четвёртый, ты как? – забеспокоился Босой, на что тот, шипя от боли, ответил:

- Осколком зацепило, а так живой.

Осматривая и перевязывая Четвёртого, Босой, устало вытирая пот, спросил:

- Что по обстановке?

- Заречные будут здесь минут через пятнадцать, дроны Внешников пока держатся на удалении, - ответил Нолд, - боевые дроны уничтожены, «разрушитель» не боеспособен, так как от перегрузки сгорели антигравы.

- Уходить надо, пока можем, - предложил Босой, на что Нолд согласно кивнул, и скомандовал:

- Вскрывайте СКРЕББЕРА, а я пока заберу искин «разрушителя» и подготовлю его к уничтожению. Второго СКРЕББЕРА придётся бросить, но от взрыва реактора местность будет основательно загажена, так что халявы Заречным не будет. Спустя восемь минут грузовичок рванул прочь, а спустя ещё семь у него за кормой раздался взрыв, и поднялось грибовидное облако.

В то же время в окрестностях Железнодорожного Уши́, сидя во флаере, вызвала Бабкин разведдрон и носитель, чтобы сначала узнать обстановку в стабе, а уже потом уточнять нюансы непосредственно у Бабки, а то та любительница поболтать, не заткнёшь. То, что отклика в ответ получено не было, озадачило её, так как все остальные рейсы проходили штатно.

Уши́ имела нулевой доступ к управлению вверенного Бабке имущества, так что не откликнуться их искины могли в двух случаях: либо связь не проходит, либо они уничтожены. Для выяснения обстановки Уши́ подняла все имеющие носители и, зависнув над стабом, врубила активное сканирование, наплевав на предосторожности.

В то же время объёмная карта стаба стала наполняться ранее скрытыми подробностями: появились отметки жителей, но в доме, который им выделил стаб, было пусто от слова «совсем». Нейросеть Бабки тоже не откликалась, сигнатур ни её, ни прочих подопечных не просматривалось; исчезли к тому же копир, замороженные тела, все материалы и готовые изделия.

Возможность экстренного покидания стаба с Бабкой обговаривалась, но условного знака оставлено не было, от чего Уши́ сначала растерялась, а потом весьма разозлилась, представив, что ей скажет Нолд. В стабе наметилось шевеление, вызванное явно её пристальным вниманием, - видимо чьи-то дары Улья среагировали на излучение или присутствие. Рассмотрев карту внимательно, Уши́ натравила разведдрона на комнату, где шло совещание совета стаба. Совещание подходило к концу, про Бабку никто не упомянул, и Уши́, понимая, что время уходит, а данных для поиска брать неоткуда, решилась на жесткий вариант.

По пути, используя шокер и сонные иглы, расчистила путь, оставляя за собой неподвижные тела, а техдрон блокировал двери, где приваривая, где, ограничиваясь просто запиранием. В комнату вошла без стука и, сняв режим невидимости, уставилась на сидящих за столом и повернувших голову в сторону открывшейся двери. Присутствующие замерли, с тревогой смотря на полупрозрачную фигуру и в дула плечевых турелей.

- Во-первых, в случае, если будет проявлена агрессия, всех спалю к чёртовой матери, - заявила Уши́, - во-вторых - где Бабка?

Присутствующие переглянулись, и дружно уставились на Грека.

- Я так понимаю, уважаемому Греку есть что сказать по этому поводу? – обратила на него внимание Уши́.

Грек посмотрел на председателя, пожал плечами и ответил:

- Дома у себя, наверное.

- А что по остальным? – продолжила допрос Уши.

- Сегодня утром Гробовщик выехал из стаба на Трёх грузовиках, за рулём головного был Бестолочь, или Бес, как он себя называет, из тридцать шестой команды сборщиков. Гроб частенько куда-то гонял грузовики, так что вопросов к нему не возникло, тем более, что он гражданин. А что случилось то?

- В доме никого нет, и мне кажется, что виноваты в этом можете быть вы, - пояснила Уши́.

Председатель, пристально оглядев совет, от чего все присутствующие подобрались и напряглись, ответила Уши́:

- уверяю, что мы не имеем к пропаже никакого отношения, но примем меры для выяснения, кто решил прикарманить нашего ксера, и разумеется, что сделаем всё возможное для его возвращения.

- Возможно, что вы ни при чём, - ответила Уши́, - но сами понимаете, что вопросы к вам снимутся лишь в том случае, если поиски увенчаются успехом и пропавшие останутся живы. В противном случае я буду копать долго и упорно.

Сидящие за столом явно облегчённо переглянулись и слегка задвигались, что лучше всяких слов говорило о их непричастности.

- На этом позвольте откланяться, - произнесла она, и исчезнув из вида, покинула здание другим маршрутом, оставив совет предаваться размышлениям о незапланированном визите.

Вернувшись во флаер, Уши́ стала изучать скачанные из сети и убедившись, что грузовики действительно покинули стаб в указанное время, задумалась. Не зная, куда они делись, Уши́ стала рассылать имеющиеся у неё носители по наиболее вероятным направлениям, не зная, что больше можно сделать, когда прибыл носитель Нолда, требующий направить транспорт, как только тот появится, в указанную точку. До появления транспорта оставалось ещё четыре часа, так что Уши́ продолжила лихорадочную деятельность, в надежде избежать предстоящей головомойки.

Спустя восемь часов, с первыми лучами солнца, к северным воротам Картёжника подошёл долговязый жилистый мужчина в потёртом, грязном, а местами рваном камуфляже, у которого из вещей с собой были только тощая спортивная сумка и топор с красной ручкой, явно стянутый с пожарного щита.

На вопрос охраны, кто такой, представился как Нолд, крестник Босого, что охранник пропустил мимо ушей и лишь требовательно протянул ладонь и заявил: «Три спорана». Нолд кочевряжиться не стал и, достав требуемое из замызганной тряпицы, перед тем как отдать, спросил, где найти ментата, и расплатившись, пошёл в указанном направлении.

В отличие от ранее встречаемых стабов, Картёжник был жуткой дырой, и единственное, что Нолда тут привлекло, это наличие ментата. Пробравшись по загаженным тропинкам, проложенным между тяп-ляп сделанными из чего попало хижинами, и успев по дороге разбить кадык хмурому пузатому здоровяку, попытавшемуся отобрать у него топор и сумку, Нолд добрался до очередной покосившейся хибары и застучал в неё кулаком.

В ответ дверь приоткрылась, и из темноты в лицо Нолда уставилось дуло АК-74, а недружелюбный голос интересовался минуты три, кто и зачем к нему явился, в самых нецензурных выражениях. В ответ Нолд представился и сообщил о желании получить ментат-метку, после чего хозяин в щель воровато оглядел переулок и, протянув ладонь, потребовал пятнадцать споранов, которые и получил.

Будучи впущенным внутрь, Нолд тут же в коридоре сел на предложенный шаткий табурет, а ментат, поводив над ним руками минут пять, без комментариев выставил его за дверь, щёлкнув задвижкой. Нолд, ничуть не удивлённый приёмом, шлёпая ботинками по вонючей жиже, направился к южным воротам, не решившись посетить местные едальни, хоть и соскучился по домашней еде.

По дороге пришлось успокоить из шокера местную гопоту, попытавшуюся зажать его с двух сторон в переулке, а как только отошёл от неподвижных тел, к ним тут же ринулись местные обитатели в лохмотьях. Выйдя из стаба под равнодушный взгляд охранника и, оглянувшись на хлипкий забор, ему вспомнились трущобы планет Содружества, где пришлось побывать, и картина была если не один в один, то близко.

Отойдя от стаба на пару сотен метров в лес, выкинул топор и из сумки достал плечевую турель. Пристроив её на место, исчез из вида, и лишь примятости на мхе, оставляемые двумя парами ног, отмечали их путь.

- Ну как? - поинтересовалась Уши́, хотя и сама всё прекрасно видела через микродронов.

- Как и планировалось: информация из картотеки Танкового подтвердилась, - ответил Нолд шагающей рядом Уши́, - Мурзик, после того как его сослали в эту дыру за злоупотребление спеком, как ставил метки всем подряд, так и ставит.