Записки инженеГра

Но всё это я понял чуть позже, а пока я и ещё семь сотрудников АО “Мера” вылетели в служебную командировку в Голландию, официально именуемую Нидерландами. Разница между Голландией и Нидерландами такая же, как между Англией и Великобританией. То есть, название государства в быту просто иногда заменяется названием самого большого куска земли, входящего в его состав. Порыскав перед вылетом в интернете, я выяснил, что слово “Нидерланды” означает “Нижние земли”, так как почти половина площади страны находится ниже уровня моря на несколько метров. Голландцы веками отвоёвывали у моря свои земли, сначала укрепляя насаждениями прибрежные дюны и строя дамбы из камня и песка, а позже, строя дамбы уже из бетона и железобетона. Они научились отвоёвывать землю не только и моря, но и у рек, строя так называемые “польдеры” – огороженные со всех сторон дамбами участки рек или моря, из которых затем откачивалась вода и вместо воды засыпалась земля.

А вообще, история Нидерландов довольно интересная. Именно в этой стране произошла первая в мире буржуазная революция, давшая равные права и свободы её гражданам и подготовившая почву для роста промышленного производства. В те времена Нидерланды были крупнейшей колониальной державой, которой принадлежали три четверти кораблей, бороздивших просторы мирового океана. Именно в эту страну ездил Пётр I, чтобы научиться строить корабли и перенять опыт государственного строительства и управления. Вот в какой интересной стране оказался я со своими коллегами.

Перед вылетом в Голландию я сходил на рынок и затарился консервами, копчёной колбасой, салом, даже хлеба уральского купил. Всё это я сложил в рюкзак и взял с собой в самолёт, ведь неизвестно, найду ли я возле отеля продуктовый магазин с дешёвой едой, а питаться в ресторане для инженера Сервисного цента – непозволительная роскошь. Немудрено, что когда я с битком набитым рюкзаком выходил из самолёта, меня за руку взял голландский таможенник и отвёл в сторонку – видимо мой внешний вид вызвал у него какие-то недобрые подозрения. По жестам таможенника я понял, что он хотел, чтобы я открыл рюкзак. Я открыл рюкзак, таможенник попросил достать содержимое. Я достал конесервы, колбасу, сало и хлеб из рюкзака. “Что это?” – по-английски спросил таможенник. Приложив неимоверные усилия и собрав все свои знания английского языка в одной точке головного мозга, я начал объяснять таможеннику, беря продукты по очереди в свою руку: “Это колбаса”, “Это сало”, ”Это хлеб”, ”Это рыба”. Очень помогали картинки на банках с консервами, я просто тыкал в них пальцем. Закончив, я уставился на таможенника и по его виду понял, что он понял, что я везу, но не понимает зачем. Тогда я ему сказал, что в Голландию я приехал, чтобы учиться, то есть являюсь студентом. Всё равно так ничего и не поняв, таможенник обречённо махнул рукой и отпустил меня с богом. Ну как ему было объяснить, зачем я всё это привёз в Голландию. Продавать, бля. Лишь отойдя на несколько метров от таможенника я вспомнил, наконец, фразу на английском, которая могла бы мне избежать ненужных объяснений. Нужно был всего лишь сказать «I have a special diet» – «мне необходимо специальное питание» и скорее всего, таможенник меня бы тут же отпустил, ведь в цивилизованных странах с пониманием относятся к особенностям каждого человека и его здоровью. Но умная мысля, как известно, приходит опосля.

Из амстердамского аэропорта “Схипхолл” мы отправились на электропоезде в небольшой городок Вининдаль. Впервые оказавшись за границей, у меня голова пошла кругом от ощущения, что я оказался в какой-то небывалой сказочной стране, где нет грязных обшарпанных стен домов и угрюмых людей, где всё красиво, как на картинке. Был апрель, и, вылетая из Челябинска, я надел свою демисезонную куртку, которую мне захотелось снять и выбросить, когда я оказался в Голландии, так как, выглядя вполне себе прилично в столице Южного Урала, оказавшись в этой куртке в Европе, я стал походить на последнего бомжа.

Вагоны электропоезда были двухэтажные. Как оказалось, на первом этаже были места для пассажиров второго класса, на втором этаже – для пассажиров первого класса. Разница в цене билетов для пассажиров первого и второго класса была небольшая. Естественно, мы купили билеты для пассажиров второго класса, но когда сели в вагон, то увидели, что ничто не мешает нам подняться на второй этаж в первый класс. Так мы и сделали. Разницы между первым и вторым классом почти никакой не было – везде было одинаково чисто и комфортно. Отличие было лишь в том, что в вагоне второго класса ехало несколько человек, а в вагоне первого класса не было абсолютно никого. Мы сели и стали смотреть в окна.

Сначала за окном мелькали какие-то странные здания, поражающие наше воображение. Иногда казалось, что архитекторы соревновались между собой в оригинальности, покурив что-то перед этим. А может быть, архитекторы спорили между собой, смогут ли строители построить то, что они спроектировали после того, как покурили?

Потом футуристические здания и сооружения перестали мелькать – мы выехали за город. Но тут мы были поражены ещё больше, увидев невообразимых размеров поля, полностью засеянные тюльпанами всевозможных цветов. Тут были поля ярко красного, алого, розового, белого, жёлтого, пурпурного и фиолетового цветов и их оттенков! Можете ли вы себе это вообразить?

Выйдя из поезда в месте назначения, мы оказались на небольшой железнодорожной станции, рядом с которой находилась огромных размеров стоянка велосипедов. За всё свои 34 года я не видел такого количества велосипедов, как на одной велосипедной стоянке маленького провинциального голландского городка. Позже в Амстердаме я увидел ещё более поразившую моё воображение трёхэтажную велосипедную парковку на (можете себе это представить?) 25 000 “велосипедомест”.

Дело в том, что у каждого голландца с детства обязательно есть как минимум один велосипед. На велосипедах там ездят все от мала до велика. В Нидерландах запросто можно увидеть министра или члена местного парламента, спешащего на велосипеде на работу. Да что там министры, даже король с королевой катаются на великах и чувствуют себя при этом прекрасно. Никакие “мигалки”, ”сирены” и машины сопровождения им при этом не нужны. Можете ли Вы представить себе что-то подобное в России? Для голландца не проблема поехать на велосипеде на работу, за покупками в магазин или посетить вечером ресторан, благо, что повсюду оборудованы специальные велосипедные дорожки и парковки. Ехать на велосипеде “под шафе” и отвечать при этом на телефонные звонки тоже считается нормальным.

Но у нас не было велосипедов, и мы проделали свой путь от железнодорожной станции до гостиницы пешком, катя за собой чемоданы на колёсиках. По дороге рассматривали стоящие вдоль дороги домики голландцев, среди которых не было двух одинаковых. Все, как один, ухоженные, каждый из них был в то же время особенным. Это касалось всего – фасадов, заборов, почтовых ящиков, газонов и растительности – всё имело свою неповторимую индивидуальность. Никогда прежде мы не видели такого многообразия всего. Поток невиданных доселе форм, красок и запахов внезапно обрушился на нас.

Когда мы уже подходили к гостинице, то проходили мимо каналов с чистой водой, в которой мирно плавали уточки. Видно было, что это было их привычное место обитания и в голове сразу возникли образы, что было бы с этими уточками, окажись они где-нибудь в центе Челябинска. Если бы они не умерли от грязной челябинской воды в первый же день, то неминуемо бы были выловлены и съедены местными бомжами или потерявшими работу инженерами.

В холле отеля приветливая девушка, говорящая по-английски, выдала нам электронные пластиковые карточки, служившие ключами от комнат. У каждого была отдельная комната со всем необходимым кроме холодильников, которые по какой-то неведомой для нас причине в комнатах отсутствовали. Тут мы разделились – менеджеры по продажам пошли в ближайший ресторан, так как их зарплата позволяла им это, а мы, инженеры, собрались в одной из наших комнат с тем, чтобы перекусить и, как водится по русской традиции, отметить приезд. У нас были с собой водка и закуска, привезённые из России и мы решили не экономить на продуктах, тем более, что хранить их было негде. Хорошенько выпив и закусив, мы потеряли робость, которая овладела нами, как только мы оказались в незнакомой стране, в которой мало кто говорил не только по-русски, но даже на ломаном английском говорил далеко не каждый встречный прохожий. Преодолев, таким образом языковой барьер, мы решили прогуляться и заодно обследовать близлежащие окрестности.