Страница 6 из 11
Наконец ключ в замке повернулся, хлопнула входная дверь, из коридора донеслись крадущиеся шаги. Свет Оксана, видимо, решила не включать. Потом раздался грохот и приглушённые маты.
Я тихонько засмеялась. Дверь в комнату приоткрылась.
– Ты спишь? – шёпотом спросила Оксана.
– Нет, заходи.
Щёлкнул выключатель, и я ослепла.
– Да твою ж мать, – возмутилась я и попыталась прикрыть глаза от резкого света руками.
– Не ной! – отмахнулась Оксана, скидывая туфли посреди комнаты. – Я с таким классным мужиком познакомилась. Владеет тремя автосалонами. Расстегни мне платье.
Я приподнялась, чуть подёргала заевшую молнию, и платье упало на пол.
– Весьма исчерпывающая информация, – съязвила я. – А сколько лет, как выглядит, чем увлекается? Или это всё не важно?
Оксана, которая расхаживала по комнате в умопомрачительном кружевном белье, фыркнула:
– Да срать мне, сколько ему лет. Чем старше, тем лучше. Быстрей помрёт.
– Какая ты циничная!
– Я не циничная, а здравомыслящая. И какая разница, как мужик выглядит? Мужик не должен нравиться. Главное, чтоб ты ему нравилась. А насчёт увлечений… Слушай, ты сигареты мои не видела? А, вот же они. Увлекаться он должен одним. Мной!
– А как же любовь?
– О мать! – засмеялась Оксана. – Всё плохо с тобой, как я погляжу. Ты это, кашку в садике есть переставай. По ходу, вам там подсыпают что-то. Любовь – это для бедных. Сказка такая, чтоб секс на халяву получить. Мужики используют нас. Истощают. Забирают нашу молодость, энергию, красоту. А потом выбрасывают, как высохший лимон. Любовь придумали, чтобы подешевле нас купить. А продаёмся мы все, – уверенно заявила Оксана, выдыхая облако дыма.
– Ну не все же замуж за богатых хотят, – возразила я. – Не все гонятся за деньгами.
– Так продаются и не только за деньги. Многие готовы довольствоваться крохами. Бабы специально выбирают себе плохеньких мужичков. Красивого и успешного точно уведут. А этот корявенький, плешивенький, ручки из жопы, зато есть шанс, что никуда не денется. Но и на таких есть спрос. Ведь это зыбкая иллюзия благополучия. Верят бабы, что они кому-то нужны, что о них заботятся. Ага, дармовая прислуга, которую терпят, пока не подвернётся вариант получше. Короче, забей ты на свою любовь и продавай себя как можно дороже. Давай спать.
– Ты просто никогда не влюблялась, – решила я для себя.
– Отнюдь, – возразила Оксана, поудобней укутываясь в одеяло. – Меня эта кара тоже не миновала. Это был мой первый парень. Мучилась, страдала, а потом как отрезало. Знаешь, что он мне что сказал? «Ты слишком красивая. На таких не женятся. Красивые – гулящие. Я собираюсь Лерке Кузнецовой предложение сделать. Она, конечно, невзрачная, зато готовит отлично и нервы не треплет. Так меня боится потерять, что и в сауну с пацанами отпускает, и подарков не требует. Я ей сковородку на 14 февраля подарил – она и рада. Короче, готова ноги мыть, воду пить. Ну ты не переживай, мы с тобой отношения прекращать не будем. Сиськи-то у тебя покруче будут».
Я зарылась в одеяло поглубже. Оказывается, и сиськи – не гарантия счастья.
Глава 4
Утро ворвалось в моё сознание жёстко и неумолимо. С кухни доносилась высокодуховная ориентальная музыка, которая изощрённо сплеталась с беспощадным запахом жареной мойвы.
– Расул… – простонала я, зарываясь с головой под одеяло.
– Господи, что это? – сонным голосом спросила Оксана. – Мы в аду, и нас пытают?
Удивляться особо было нечему. Так начинались почти все мои выходные.
Через час таджик отправится на рынок торговать смесителями. А пока невидимый музыкант продолжал терзать незамысловатый инструмент «адын палка, два струна».
Оксана свесилась с кровати, нащупала телефон и завопила:
– Шесть тридцать! Они там совсем охренели?!
С гневным видом она вскочила с постели, запуталась в покрывале, чуть не грохнулась на пол и вылетела из комнаты.
– Что за вонь? – донёсся из кухни её недовольный вопль.
– Доброе утро, красавица! – восхитился Расул. – Голодная, да? Кушать рыбку хочешь? Ты садись, не стой. Вах, музыку давай потише. Есть ещё манты. Вот сметанка, аджика. Совсем худая! Ты кушай-кушай, не стесняйся.
– Я это не ем, – растеряно заявила Оксана.
– Не ешь? – изумился Расул. – А что ты хочешь? Сладкое? Чак-чак вот медовый и чай.
– Нет, спасибо, я кофе просто…
Под оханья и аханья таджика Оксана поспешила ретироваться в комнату.
– Как ты здесь живёшь? – спросила она, закрывая за собой дверь.
– Так и живу, – усмехнулась я.
Через пару часов Оксана придирчиво разглядывала мой гардероб. Она собиралась на «охоту» и была уверена, что мне нужна встряска и, следовательно, я должна ехать с ней.
– Так, а платья у тебя нормальные есть?
– Ну вот, – ответила я, протягивая ей своё единственное платье, купленное в «Простых ценах».
– Что это? – ужаснулась она. – Нет, я, конечно, понимаю, что ты пыталась приспособиться к суровой жизни нищеброда, но не до такой же степени. Сожги его! Ладно, дам тебе своё трикотажное. Надеюсь, мои сиськи несильно растянули верх, – и глядя на мою жопу, верней её отсутствие, добавила: – и низ. Туфли-то, надеюсь, хоть приличные?
– Балетки.
– За что мне это? – спросила она у пыльной люстры, задрав голову и глядя в импровизированные небеса.
– Ну я не ношу туфли, – попыталась оправдаться я, – мне их некуда надевать.
– Не беси меня! Неси свой бьюти-кейс, посмотрим, что там. Чувствую, мои страдания на сегодня не окончены.
– Что нести? – переспросила я.
– Косметичку, – как для тупых пояснила Оксана.
Я достала из тумбочки старую потёртую косметичку и протянула подруге.
– Ну уж нет, я это трогать не буду, – брезгливо поморщилась Оксана. – Высыпай всё.
Лёгким движением руки содержимое переместилось на диван.
– А где остальное? – удивлённо посмотрела на меня соседка. – Только не говори, что это всё.
– Ну мне этого хватает. Вот тушь. Пудра, правда, немного рассыпалась. Я её стукнула, когда в сумке носила, и она теперь крошится. Но я ей почти не пользуюсь. Как-то неестественно она на мне смотрится. Накрашусь, и здравствуйте, румынский вампир Николай. Помаду я тоже не люблю, она скатывается на губах. Но на всякий случай имеется. Ну не смотри так на меня! У тебя вон какие черты лица эффектные, а я как бледная моль. Стоит мне накраситься, выгляжу как кукла из фильмов ужасов. Ну не идёт мне макияж.
Оксана смотрела на меня, и в её взгляде одновременно читалось недоумение и жалость.
– А что, ленинградская тушь «плюй-мажь» уже кончилась? – съязвила она и вытащила из шкафа гигантский кофр.
Оксана потянула его крышку в разные стороны, ящик раскрылся, превращаясь в гигантский стенд с косметикой.
– Ничего себе, – восхитилась я.
Чего там только не было! Неимоверное количество пузырьков, тюбиков, флакончиков, баночек и кисточек. Мне даже было страшно представить, сколько это всё может стоить.
– Ты занимаешься алхимией? – не удержалась я от сарказма.
– Не умничай, садись. Будем из тебя человека делать. Не поверишь, если не покупать помаду у метро, она не будет скатываться.
Меня усадили напротив окна, и процесс начался.
– С контуринга начнём? – решила я похвастаться знанием дела.
– Контуринг не в моде. Наступила эра стробинга и дрейпинга.
– Стробинг – это куда? – фыркнула я.
– Это когда объём делается хайлайтером. Но я отдаю предпочтение двум оттенкам румян.
Оксана колдовала надо мной не менее получаса. Я была уверена, что по окончанию буду похожа на оживший кошмар сторожа. Когда мы закончили, я взглянула на себя в зеркало.
На меня смотрела роскошная инстагёрл. Я не представляла, что могу так выглядеть. Девушка в зеркале была красивой, но это была не я.
Мы сели в красную Kia, припаркованную во дворе. Я ни разу не ездила по Москве на машине, поэтому поездка вызвала у меня кучу радости, как у щенка, которого везут на дачу.