Страница 40 из 83
Лис, о котором я забыла, восхищенно оглядывая округу, коротко тявкнул и припустил вперед по дорожке. Я бросилась за ним. Несмотря на внешнюю дружелюбность этого места, которую я чувствовала, остаться без единственного проводника мне не хотелось. О том, что общаться с лисой было странно, я уже и думать забыла.
В конце дорожки из-за деревьев показался дом. Вьющиеся растения обвивали его так плотно, что он почти сливался с окружающей зеленью. Я замедлила шаги. Одно дело, вести разговоры с лисой. Пусть это не свидетельствовало о моем здравом рассудке, но и не вредило сильно. А вот общение с людьми вполне могло навредить. Я даже призадумалась, не достать ли мне из мешка что-нибудь убедительное, на случай, если хозяин окажется негостеприимным. Лис видимо почуял мои сомнения и одарил очередным красноречивым взглядом.
- Ты прав, меня можно было просто оставить в том лесу, - согласилась я вслух. – Ты у всех мысли читаешь или только мои?
Лис снова фыркнул и взбежал по ступенькам, скрывшись в открытой двери. Я немного постояла, потом тоже поднялась и окликнула:
- Добрый день! Можно зайти?
- Заходи, раз уж пришла, - раздался голос из-за спины, и я подпрыгнула от неожиданности.
Голос оказался мужским. Его обладатель ничуть не напоминал добрую бабушку, которой, по моим представлениям, должны были принадлежать и милый домик, и роскошный сад. Вместо этого передо мной на две головы возвышался высокий широкоплечий блондин. Глаза его, к моему облегчению, оказались не синими с серебряными искорками, чего я побаивалась. Они скорее отливали бирюзой, как шерсть загадочного лиса.
Из-за спины раздалось тявканье. Лис снова спрыгнул с крыльца на землю. Я отбросила еще одну теорию, в которой лис являлся оборотнем. Похоже, мое воображение пасовало перед реальностью. Блондин был одет в светлую полотняную безрукавку и штаны из плотной ткани, заправленные в высокие сапоги. В руках он держал корзину, полную непонятных то ли плодов, то ли орехов в темной шипастой кожуре. Видеть такие раньше мне не приходилось.
Парень смотрел на меня с той же насмешкой, как и лис. Я с полной отчетливостью осознала, что с исцарапанным и грязным лицом, растрепанными волосами и измазанной одеждой больше всего похожа на чучело для отпугивания птиц. Но момент для смущения был неподходящий. Сначала нужно было разобраться, что происходит, и куда меня занесло.
- Умыться можно там.
Хозяин ткнул пальцем за дом, прежде, чем я успела озвучить хотя бы один из терзавших меня вопросов. Не дожидаясь ответа, он поднялся по ступенькам и пропал внутри дома. Лис, напротив, потрусил в указанном направлении.
- Умыться будет отлично, - пробормотала я вслух и пошла вслед за ним. За домом обнаружился умывальник. Вода была теплой, видимо, нагрелась на солнце, а рядом даже лежал кусочек мыла, терпко пахнущий травами. Я смыла с лица и рук грязь и засохшую кровь, чертыхнувшись, когда ранки защипало от воды. Сняла и стряхнула куртку, с которой во все стороны полетел мелкий мусор. Лис при этом негодующе чихнул. Снова надела куртку и почувствовала себя достаточно чистой.
Желудок громко заурчал, напомнив, что еды в последний раз ему досталось мало. Я похлопала себя по животу, приглушая звук, и посмотрела на небосвод, пытаясь определить, сколько сейчас времени. Это было странным, но мне показалось, что сейчас солнце стояло даже выше, чем когда я лазила на сосну. Хотя до этого я была уверена, что с этого момента прошло не менее половины дня, и время уже должно было клониться к вечеру.
Снова посмотрела на солнце, пытаясь определить, не ошиблась ли я. Рядом бледным диском отсвечивала луна. Я покрутила головой, оглядывая небо, и мои ноги подкосились так, что я с размаху приземлилась прямо на землю. С другой стороны от солнца красовалась еще одна луна. Я зажмурилась и потрясла головой, после чего снова с надеждой уставилась на небо. Две луны по-прежнему издевательски улыбались с высоты.
- Куда я попала? – спросила я, круглыми глазами уставившись на лиса. Тот посмотрел на меня обреченно, как будто в очередной раз убедился в моей глупости, и неторопливо направился вперед по дорожке. И то верно. Спрашивать нужно было у того, кто мог ответить.