Страница 9 из 28
Крыши крайних домов были усыпаны лучниками, стреляющими в сторону моста. То с одной крыши, то с другой доносились резкие команды десятников, приказывая строго по очереди, чтобы не бить одну и ту же цель.
– Цельсь! Стрела! Заряжай! Цельсь! Стрела!..
Патрик проследил за полетами стрел и едва не остановился на месте. Открывшаяся картина боя на мосту, к которому они выбежали немного сбоку, была жуткой. Середина моста была перегорожена высокими завалами, на которых бились люди. Патрик не сразу понял, кто противостоял им, а когда понял, резко согнулся пополам, извергая на камни свой ужин. К счастью, стражники уже высыпали на площадь перед мостом из проулка и не напирали друг на друга. Патрика, старавшегося не испачкать свои блестящие, отлично начищенные перед сном сапоги, лишь пару раз несильно толкнули. Украдкой он заметил, что был совсем не одинок в своем порыве. Зато не заметил того, что не отстающая от старшего десятка оказалась первой у дархумова моста.
– Десятка! Хорош блевать! – заорал Вепрь, неожиданно выскочивший перед ними. – Меч и маленький щит! Остальное бросить в кучу тут! Готовься к бою!
Патрик поднял на него изумленные перепуганные глаза. В своем ли он уме?! Какой бой, когда у него желудок трепыхается у горла, а ноги вот-вот подломятся от слабости?! И так было со всеми соседями! С кем он собирался бежать в бой? Патрик успел заметить, что бледный Вепрь боялся не меньше его, но старательно это скрывал за своими криками. От этого было только хуже.
Товарищи по десятке закричали и замахали на Вепря кулаками, озвучивая вопросы и упреки Патрика вслух. И в этот момент не начавшуюся ссору заглушил протяжный вой боевого рога. Тогда Патрик еще не знал, что означал этот звук. Одних он спасал, а других обрекал на смерть.
Смена!
– На мост, Сивонна Бачча! – истошно заорал Вепрь, щедро одаривая пинками и зуботычинами слабо упиравшихся людей. – На мост! В строй!
Несколько крепких мужчин в офицерской армейской форме, следящие за сменами, быстро помогли затолкать две перепуганных десятки стражников с Патриком на мост, перегороженный кучей сваленных бочек и перевернутых телег вперемешку с мешками, наверняка забитыми землей или песком. Навстречу им протискивались окровавленные люди с перекошенными от ужаса лицами, многие из них кричали, кто-то плакал, кто-то громко молился.
Два десятка воинов оказались зажатыми на мосту. С одной стороны, завалы, которые штурмовала нежить, с другой десяток острых копий, выставленных в их сторону и отметающих даже мысль сбежать с моста. Патрик задрал голову наверх и смотрел, как там отчаянно сражались стражники под командованием нескольких солдат, снова и снова отбивая безумные атаки мертвецов.
«Может, мне показалось? – сбивчиво думал Патрик, изо всех сил стараясь не слушать крики окружающих о воскресших мертвецах. – Может, там всего лишь люди?» Всеединый, ну не мог же он оказаться лицом к лицу с самой настоящей нежитью?
– Слушать сюда! – громко заговорил щуплый солдат невысокого роста, одним своим спокойствием и хладнокровием вызывая большее уважение, чем будь он великаном в два роста. – Наверху стоять в плотном строю! Отбивать удары щитами! Мечом махать только когда уверен, что отрубишь голову твари, иначе своих же зацепите! Старайтесь работать двойками и сталкивать их с моста! Хвала Всеединому, плавать эти ублюдки не умею…
Солдат подскочил к одному из стражников, неотрывно смотрящему в сторону лагеря. «Такой может сбежать, несмотря на копья», – подумал Патрик, с удивлением замечая, что все чувства куда-то исчезли. А вместо этого возникла отрешенность и отупение.
«Всеединый! Это не может происходить со мной!» – взмолился Патрик, не веря в реальность окружающего ужаса. Еще несколько часов назад он спал в своей койке, а теперь стоит напротив сучьей тучи мертвецов едва не в центре столицы! Нет, этого просто не могло быть!
Солдат наотмашь ударил замешкавшегося стражника по лицу. Брызнула кровь из разбитой губы.
– Безмозглый Шабилло! – закричал он, беря мужчину за пояс и грубо встряхивая его. – Слушать сюда! Держать строй и отбиваться щитами! Все ясно! Молитесь…
Его слова заглушил рев рога. Мертвецы чуть ослабили натиск, немного откатившись назад, чтобы уже через несколько секунд ударить снова. Такие моменты безошибочно высматривал невидимый Патрику дозорный и трубил в рог.
Смена!
Глава 5
Смерть сводного брата, предательство дяди, государственный переворот и крах всего, что создавалось многие годы, были огромными потрясениями, способными уничтожить и сломить любого человека. Любого, но не Долимара. В другое время и, что самое важное, будь у него это время, Долимар изумился бы своему состоянию. Спокойствие, собранность и решительность. Власть в стране, висевшей над пропастью кровопролитной войны, больше не принадлежала ему. Сам он стал изгоем и преступником. Корона перешла в руки предателя и убийцы, и именно он теперь решал дальнейшую судьбу всего Давора. Его страны.
Человек действия. Теперь у него была четкая цель, которую дал ему Оквус. Оставалось только следовать плану и не совершать ошибок.
Долимар бежал темными потайными ходами дворца, когда позволяли размеры этих закрученных и переплетенных в хитрую сеть сырых мрачных коридоров, по которым постоянно гулял промозглый ветерок. Он полз, когда проходы превращались в узкие лазы. Он протискивался в щели, в которые превратились с годами эти ходы от оседающих каменных стен. Он запинался, падал, обдирал кожу, собирал паутину и пыль, но ни на миг не позволил себе остановиться. И голова его работала четко, словно погорный механизм, отсчитывающий утекающее время. Ни намека на эмоции, только холодный расчет.
Он слышал слова Оквуса из-за стены, чтобы немедленно проверили и обыскали его кабинет. Он прекрасно понимал, что по ровным коридорам и переходам люди лорда будут передвигаться гораздо быстрее его. Все, на что он мог рассчитывать – несколько минут, которые он мог выгадать этим отчаянным забегом в темноте, и неспешность выполнения приказа Оквуса.
Курсорус отлично знал все эти потайные ходы и прекрасно в них ориентировался. Те обрывки информации и записи, описывающие содержимое толстых стен дворца, он выучил наизусть. А потом уничтожил. В одиночестве он за год обстоятельно исследовал все проходы, каждый закуток, предвидя, что это знание когда-то сможет ему пригодиться. Он нанял десяток каменщиков, пообещав им огромные деньги. Втайне ото всех они привели в порядок совсем опасные участки, способные обвалиться в любой момент, лучше замаскировали все входы и выходы. Долимар был очень благодарен каменщикам и расплатился с их семьями честь по чести. Но о судьбах самих работяг, которые пропали без вести, как и о самих проходах, курсорус не говорил никому, даже королю.
– Сивонна Бачча! – зашипел курсорус, когда в очередной раз не успел затормозить на повороте и больно ударился плечом о выступающий камень. – Я слишком стар для всего этого.
Тоннель стал резко уходить вниз. Дальше он пролегал под широким внутренним двором, а после поднимался к стене, которая примыкала к башне правосудия. Долимар преодолел этот отрезок пути так быстро, как это вообще было возможно для человека его комплекции. Курсорус остановился перед стеной, тяжело дыша от пробежки, больше напоминавшей полосу препятствий в армейском тренировочном лагере.
«Жаль, что не додумался гонять тут курсоров», – с горечью усмехнулся Долимар, в глубине души понимая наивность этой мысли, и старательно прислушался к происходившему за стеной. Не стоило недооценивать противника. Его уже могли поджидать как люди лорда, так и Ночные.
В кабинете начальника службы курсоров стояла гробовая тишина. Мужчина осторожно нащупал в темноте на стене маленький рычаг и надавил его. Часть каменной кладки бесшумно отъехала вниз, открывая внушительный проем. Долимар подождал еще несколько секунд и, не услышав подозрительных звуков, вылез из тоннеля в высокий шкаф, скрывающий проход. Он протянул руку, чтобы открыть дверцу, но в последний момент запутался в собственной висящей одежде, потерял равновесие и кубарем выпал из шкафа на ковер. Долимар замер, проклиная последними словами себя и свою неуклюжесть. Дархум его разорви, если он не похудеет! При условии, конечно, что выберется живым из всего этого дерьма.