Страница 23 из 80
- Мне кажется, ты чего-то не договариваешь. -Хантер смотрел на девушку, и в ее взгляде, помимо привычных уже нежности и восхищения, смешанного со страхом, сквозила жалость. Она явно не говорила что-то, что должно причинить ему боль.
- Нет… в смысле я не уверена, информация туманная. - Попыталась уйти от ответа Алекс, но Арес был не из тех, кого мог удовлетворить такой ответ.
- Алекс! Она мертва? - Сдавленным голосом проговорил Хантер, даже мысль об этом ужасала его.
- Нет, нет! - Девушка энергично замотала головой. - Она жива, это точно. И ведь что бы я ни сказала, ты же все равно пойдешь за ней, ведь так? Поэтому смысла пичкать тебя информацией сомнительной точности, совершенно нет смысла. Эти сведения не дадут тебе преимущество, а только могут нарушить твою сосредоточенность и… - Алекс сама понимала, что несет чушь, что незнание может даже убить их обоих, но не могла найти в себе сил сказать. Она кляла себя за малодушие и трусость, но она не могла сказать, боялась увидеть в его взгляде недоверие, и даже, она была в этом уверена, презрение и осуждение.
- Ты скажешь, - настаивал мужчина, нежно лаская ее шею, водя кончиками пальцев от уха до ключицы и спускаясь ниже. В любой другой ситуации Алекс бы растаяла от подобного прикосновения, но сейчас она чувствовала, что предает его, что жестоко обманывает, но сказать ему это, значило настроить против себя, и она не могла. Хотела сказать, но будто какой-то психологический барьер делал язык ватным и слова застревали в горле. От этого давления, у девушки из глаз брызнули слезы она упала на пол, обняв его колени, задыхаясь от душивших слез, сквозь жадные вздохи, она полу прокричала, полу прошептала:
- Не надо… пожалуйста… не… не… - она почти потеряла сознание, когда почувствовала, как сильные руки поднимают ее. Оказавшись у него на руках, она вжалась в его грудь, жадно дыша его запахом, почувствовала, как он напрягся и вздрогнул. Сообразив, что он ранен и ему нельзя поднимать тяжести, она попыталась отстраниться, но даже будь он присмерти, он все равно был бы гораздо сильнее ее. Он медленно донес ее до кровати, уложив поверх одеяла и лег рядом, крепко обняв, гладил по волосам успокаивая, словно ребенка.
- Горе ты мое,- ласково проговорил Арес,- и надо же было, что мне досталась такая сумасшедшая жрица. Видимо я сильно прогневил папашу Зевса.- Алекс немного истерично хихикнула, прижавшись к нему так сильно, что казалось пыталась раствориться в нем. Она сама не поняла, как это произошло и как у нее хватило на это смелости, но она начала целовать его обнаженную грудь одной рукой обняв его спину, другой скользнув под резинку брюк. Она ничего не соображала, опьянев от стресса и его близости. Алекс впивалась в своего бога губами, будто дышит не воздухом, а именно им. Какое-то время Хантер не шевелился, а потом схватил ее оба запястья, отстранив от себя прижал спиной к матрасу навис над испуганной и обездвиженной девушкой. Какое-то время он просто смотрел на нее, ужасно тщательно изучая ее лицо, наслаждаясь испугом и желанием в ее взгляде. А Алекс с благоговейным трепетом смотрела в его потемневшие, словно небо перед бурей, глаза. Она была готова понести любое наказание за свою дерзость, боясь что он может прогнать ее, взять назад обещание позволить следовать за ним. Все остальное она бы пережила, но этого боялась ужасно, и этот ужас отразился в ее глазах отчаянной мольбой. Насладившись властью и превосходством Хантер медленно склонился над ее ухом и прошептал.
- Ты забылась, я трахаю тебя, а не наоборот. И я накажу тебя. - В ее глазах мелькнула паника, но он не дал ей времени на раздумья. Дэйн сильным рывком порвал на Алекс трусики и задрав трикотажное платье, чуть прикрывавшее ее тоненькие колени, до пояса. Ужас в ее глазах смешался с восторгом предвкушения. Еще ничто в жизни не доставляло ему такого кайфа, как этот безумный взгляд, в котором смешивалось обожание, восторг, страх, предвкушение, желание и покорность. Он грубо раздвинул ей ноги и чуть приспустив собственные штаны, резко и свирепо вошел в нее. Он видел, что она жаждет от него этой грубости, что подчиняться его власти доставляет ей удовольствие, и в этом их желания сходились. Он хотел ее, чувствовал по отношению к Алекс какой-то дикий, животный голод, который не мог утолить, и он яростно брал ее, любуясь ее чистым свежим лицом, сейчас казавшимся ему самым прекрасным и желанным. Он привык жить в мире скупых эмоций, и страсть, бурлящая в этой девушке, захватила его в свой поток, не давая возможности выбраться. Он ей захлебывался, тонул, но не мог выбраться, и, вынужден был признаться себе, что уже не хотел. Он не хотел возвращаться в свой старый серый мир, где все тусклое и однообразное, где нет этих рыжих буйных локонов и этого зеленого огня, горящего в ее глазах только для него. Он не мог сказать ей этого, это было нечестно по отношению к Шейлин, которую он тоже любил… тоже… Да, он любил их обеих, и это было ужасно, и не имея возможности сказать, он выражал свои чувства телом, даря ей отчаянную яростную любовь, которой она желала. Он чувствовал, как она задыхается от непрерывного наслаждения, как конвульсии оргазма сводят ее тело волнами спазмов, но не прекращал эту сладкую пытку. Когда он больше не мог сдерживать себя, он резко и жадно вошел в нее в последний раз, и замер. Алекс вся дрожала, а когда он вышел из нее и лег рядом, принялась целовать его плечо, иногда всхлипывая и гладя его руку трясущимися пальцами.
- Моя маленькая глупая умная девочка, - прошептал он, глядя в ее полные преданности и слез счастья, глаза. Она замерла, перестав дышать, нервно сглотнула и переспросила.
- Твоя? - Он улыбнулся и утвердительно кивнул.
- Да, теперь ты моя, и в этом виновата сама. Я теперь не дам тебе нормально жить, не обещая тебе ничего взамен, буду единолично владеть тобой, и не потерплю никого рядом с тобой. И Шейлин… она не должна ничего знать, она моя жена, и останется ей, я ее люблю. Тебе ясно? - Алекс радостно закивала, осыпая его кожу новыми поцелуями с таким восторгом, будто ей английский принц сделал предложение руки и сердца. - Алекс, - не выдержал он, - неужели тебя и правда устраивает такой расклад? Роль моей тайной любовницей, игрушкой для удовлетворения моих эгоистичных похотливых желаний? - Ее ответ вонзился в него будто ножом в сердце.