Страница 2 из 11
В полку было только два батальона, которые занимались боевой подготовкой, оба танковых. Учебный процесс был организован так, что один батальон находился на полигоне, а второй нес службу в полку. В субботу батальон возвращался с полигона, там оставался только наряд по парку. В понедельник рано утром на полигон выезжал другой батальон. И так по кругу. Третий танковый батальон, мотострелковый батальон, артиллерийский дивизион, зенитный дивизион и отдельные роты полка боевой подготовкой не занимались вообще.
Мой бывший батальон, мотострелковый, представлял собой жалкое зрелище. В нем были по штату только комбат, начальник штаба, три командира роты и командир минометной батареи. Но в наличии были только комбат и начальник штаба. В остальных подразделениях полка обстановка была несколько лучше, там было небольшое количество солдат, но боевой подготовки не было.
Большинство офицеров полка меня еще хорошо помнили и подкалывали, что ушел я чуть больше года назад командиром взвода, а вернулся начальником штаба батальона. Относились ко мне с большим уважением. Немалую роль в этом сыграло и то, что я был самым награжденным офицером этого полка.
На эти выходные Алла не приехала, что было кстати, мне необходимо было подготовиться к полевому выходу.
В понедельник выезд на полигон прошел очень организованно и легко. Комбатом все было отлажено до автоматизма. ЗНШ и командиры рот подсказывали и все делали безупречно.
В свою очередь, заместитель командира полка, человек очень опытный и порядочный, сопровождал батальон неотлучно и тоже мне многое подсказывал, очень дельно и без излишнего начальственного тона.
На «первый выстрел» прибыл и заместитель командира дивизии, позже подъехал заместитель командующего армии, генерал-майор. Познакомились. Все спокойно. Без накачки и замечаний. Занятия шли полным ходом. Все без срывов. Все довольны.
– Что там у тебя на обед? – прозвучал неожиданный вопрос генерала.
– Не знаю, товарищ генерал.
– Как не знаешь? Должен знать. Кто меню-раскладку подписывал?
– Я подписывал.
– Что, не читал, что там написано?
– Не читал, товарищ генерал, если честно.
– Плохо. Надо и в это вникать. Ты уже не командир роты.
Генерал хорошо знал все обо мне и поэтому отнесся почти по-отечески.
– Где твой прапор?
– На ПХД батальона.
– Давай позови его сюда.
Я отправил за ним.
Прапорщик спокойно, с чувством собственного достоинства вошел и доложил по всей форме. Было видно, что генерал и прапорщик хорошо уже знают друг друга.
– Что там у тебя, Егорыч, на обед?
– Рассольник, каша перловая с тушенкой, сало, соленья, компот из сухофруктов, хлеб.
Генерал поморщился.
– А что, гороха не нашел?
– Так я не знал, что вы сегодня приедете.
– Плохо. Ты такой опытный прапорщик и не мог додуматься, что раз сегодня за вашего комбата новый начальник штаба, да еще только из пехоты пришел, разве я мог не приехать, не посмотреть? А вдруг у вас здесь завал?
– Согласен. Должен был додуматься. Виноват.
– Ладно. Что у вас там, готово?
– Так точно.
– Пошли, комбат, обедать. Пусть тут твой ЗНШ заканчивает и командиры рот кормят людей.
Личный состав принимал пищу под открытым небом (это было сделано специально). А для офицеров батальона была развернута палатка, и в ней накрывались столы.
Я из скромности хотел сесть за отдельный стол, не с генералом, но заместитель командира полка сразу направил меня к столу с генералом.
Генерал определил мне место напротив себя. Замкомдива и замкомандира полка сели напротив друг друга. Было видно, что и этот вопрос отработан до автоматизма.
Солдат-официант быстро поставил на стол хлеб, сало, соленые зеленые помидоры, соленые огурцы, лук. Прапорщик принес бутылку водки.
– Разливай! Что ты сидишь? Кто тут сегодня хозяин? – спросил меня генерал.
– Понял, – коротко ответил я.
Разлил всем, а себе налил чуть-чуть.
– Не понял. Ты что, тут в аптеке? Почему себя обделил?
Я тут же долил себе, как и всем остальным.
– За победу! – произнес генерал.
Все выпили, начали закусывать. Принесли суп.
– Давай, Тимофеев, под суп, – скомандовал генерал.
– За победу! – скомандовал генерал.
Все выпили. Закусили. Начали есть суп.
– Хороший рассольник. Молодцы.
Рассольник был действительно очень вкусным и густым.
– Рассказывай, Юра, как ты там воевал, – произнес замкомдива.
– Да, я хотел тоже тебя хорошенько расспросить. Мне интересно это услышать именно с точки зрения командира пехотной роты. Понимаешь? – поддержал его генерал.
Я взял паузу. Растерялся.
– Давайте выпьем сначала. Как раз третий, – предложил замкомандира полка.
– Давайте. Всем нам есть кого вспомнить, тех, кто с войны не вернулся, – согласился генерал.
Выпили. Закусили. Эта лаконичность и отсутствие пафоса мне очень понравились. Я съел суп.
– Давай, Юра, начинай потихоньку, не спеши. Расскажи нам, что там и как. Только честно, только правду, какая бы она ни была.
– Если честно рассказывать, может так получиться, что нехорошее скажу о своих командирах. Без этого не получится.
– А ты не стесняйся. Я сам, когда из Афгана вернулся, материл генералов-фронтовиков на чем свет стоит. И сейчас от тех своих слов не откажусь.
– Вы кем и когда были в Афгане, товарищ генерал?
– Комбатом в 1982—84 годах.
– Понял. Начинать надо с Мулино, с анализа того, как здесь все начиналось. Иначе не будет понимания, почему произошло так, а не по-другому. Опять же, буду говорить с точки зрения командира мотострелковой роты. С точки зрения комбата, все это могло уже видеться иначе.
– Ну все правильно говоришь. Согласен. Начинай, – произнес генерал.
– Первым делом надо было укомплектовать полк всеми офицерами и прапорщиками, и в первую очередь все роты и батареи. Просто укомплектовать. Дать нам пару-тройку дней познакомиться, даже выпить, поговорить. Ну вот, не с того начал. Начинать надо со штатов. Первым делом нужны нормальные штаты. Специальные штаты нужны для такой войны. В батальоне нужен свой штатный разведвзвод, в нем надо иметь четыре БРМ. Роте нужен четвертый взвод. Каким он должен быть в Чечне, это вопрос. Надо обсуждать.
Принесли второе.
– Наливай теперь поменьше. Тебе еще тут с батальоном заниматься. Правильно говоришь. Очень правильно, – задумчиво произнес генерал.
Выпили. Закусили.
– В батальоне нужен свой комендантский взвод. Могу объяснить для чего. Надо?
– Скажи, – сказал генерал, помрачнев.
– Для того чтобы не отвлекали пехоту и разведчиков для охраны.
– Шикарно жить хочешь, – доброжелательно перебил меня генерал.
– Вот взять такой мелочный вопрос – а кто мне печку топить должен? Кто? Понятно, я сам не топил. Это больше для примера.
– Понятно. Правильно говоришь.
– Ладно. Я понимаю. Недаром говорят, что сколько существуют штаты, столько о них и спорят.
Все рассмеялись.
– То есть первый вопрос – штаты. Второй вопрос – это как комплектовались офицерами и прапорщиками. Надо было создать комиссию или несколько комиссий, через которые прогонять всех отправляемых в Чечню. Кто не хочет ехать, тут же в приказ на увольнение. И чтобы этот приказ на следующий день доводился до всех офицеров и прапорщиков, чтобы сразу все видели, что это не просто так. Только когда все офицеры и прапорщики на своих местах, тогда продолжать комплектование. Далее, привезти всех командиров отделений наводчиков и механиков. Взять паузу на несколько дней хотя бы. Дать командирам возможность поставить сразу все на свои места, потом пехоту. И самое главное, сразу вводить законы военного времени. Если война, то это война. А как иначе? Ну и в любом случае не комплектовать роту за счет дисбата. Решение комплектовать наш полк частично за счет амнистированных из дисбата было фатальным. Далее можно по каждому направлению много чего сказать. Боевые уставы. Мы с грустью вспоминали, что в них написано. Подчеркиваю, для этой войны должны быть другие правила. Техника и вооружение: тут тоже можно только начать, закончить невозможно. Боевая подготовка: нужны конкретные рекомендации, как ее организовать не на полигоне, а там, где мы конкретно стоим. Наш полк очень рано отправили в Чечню, надо было здесь его доводить до ума, готовить. Убрать все эти догмы. Написать нам, офицерам, маленькую брошюру. Разведка: о противнике всегда не знаем ничего. То, что нам доводили, – это политзанятия. Связь: ее нет, здесь у меня очень много предложений. Тыловое обеспечение: ту же грузовую машину в каждую роту выделить, а лучше две. Тыловиков всех к ногтю и сажать, сажать, сажать. Снайпера: это совсем отдельный разговор. Техническое обеспечение на уровне батальона: почти ноль, только если сам зампотех толковый, то он лично что-то может сделать. Дисциплина: с нее все начинается. Воспитательная работа наконец, я не понимаю, как она должна была выглядеть. Сами нащупали кое-что, а что-то действенное и конкретное от больших начальников не получали. Тоже пусть бы написали хоть какую-то брошюрку на эту тему. Работа с местным населением. Что это за фигня такая, когда офицеры полков ведут работу с местным населением?! На хер она нам нужна?! Солдатские матери на позициях. Это что? Что это вообще такое? Возможно, повторяюсь. А где прокуроры? Они кто такие? Почему они вообще себя так ведут? У нас военная прокуратура или что это вообще такое? Оборзевшие, зажрались. А почему бы не ввести в полках военную полицию? Где правила поведения военнослужащего в плену? На хер все эти догмы международного гуманитарного права. Нужны конкретные правила, написанные под Чечню. Минометные батареи батальонов, хорошо, что она есть! Но их надо пересаживать с ГАЗ-66. У меня есть опыт, когда огневой взвод минометной батареи пересадили на БМП. Мне очень понравилось. Командир минометной батареи тоже хвалил этот эксперимент. Ну, если идея с БМП кому-то не понравится, тогда, может быть, на МТЛБ или на худой конец на «Уралы» или «КамАЗы»? Помощник командира батальона по артиллерии. Конечно, хорошо, когда в батальоне есть дополнительный офицер, да еще артиллерист, но я не понял эту должность. Мне кажется, что лучше было бы вместо нее ввести в минометные батареи должность заместителя командира батареи. Гранатометный взвод батальона надо усиливать на одно отделение. На этой войне я не понял роль танковой роты, тем более батальонов. Если бы в штате мотострелковой роты был танк или два, было бы лучше, или в штате батальона – танковый взвод, четыре танка, а может, и пять. Вкратце, так.