Застывший шедевр

– Это вроде той, что ты его новая пассия для прессы? – спросил полковник, намекая на сделку между Бирком и Кирой, которую, по ее мнению, они заключили на обоюдовыгодных условиях.

– Перед отъездом попросил пожить до его возвращения из Абхазии. Потом наверняка будет что-то еще.

– Я знаю Бирка шесть лет, – полковник притормозил перед поворотом и крутанул руль вправо, – скажу без обиняков, это не типичное для него поведение. Меня это настораживает. Не пойму, что на него так повлияло: дело Стачука или открытие отдела профайлинга? А может, ты?

– Не знаю. – Кира отвела взгляд, она и сама чувствовала, что за опекой Бирка что-то крылось.

«Мерседес» затормозил перед светофором. Чувствуя, что начальник чего-то недоговаривает, Кира спросила:

– Ну же, задавайте свой главный вопрос.

Зажегся зеленый свет, поток машин пришел в движение.

– Интерпол прислал запрос по делу Стачука2.

– Какой еще запрос? – удивилась Кира. – Стачук разве не во французской тюрьме сидит?

– По их данным, его изувеченный труп выловили месяц назад вблизи острова Бора-Бора.

Кира присвистнула от удивления.

– Значит, Бирк был прав: они его выпустили. Черт!

– Похоже на то… – злобно буркнул Лимонов.

– Бирк всегда прав, – не то от злости, не то от восхищения, выдала она.

Челюсть полковника заходила ходуном, из чего Кира сделала вывод, что это еще не все новости.

– Так в чем главный вопрос?

Лимонов затормозил перед моргом, выключил двигатель и повернулся вполоборота к сотруднице. Смерил ее оценивающим взглядом, словно пытался понять, можно ли ей довериться в щекотливом вопросе, и сказал:

– Интерпол установил, что Бирк навещал Притулу в его парижском особняке сразу после экстрадиции Стачука, а тот, как ты помнишь, был пасынком Притулы. Так вот, Интерпол отрабатывает причастность Расмуса к смерти Стачука. Нас просят установить передвижения Бирка с момента экстрадиции Стачука до его смерти. А главный вопрос таков: сколько дней отсутствовал Бирк?

– Недели три его точно не было.

Полковник поджал губы. Кира поняла, насколько тяжело ему дается этот разговор.

– Ладно, держи рот на замке. Бирк не должен знать о запросе Интерпола.

Кира с готовностью кивнула и потянулась к двери.

– И вот еще что… Уверен, что Бирк пойдет на убийство только в том случае, если его жизни будет угрожать смертельная опасность. Но, как говорится, за худой головой и ногам не покой. Ты знаешь его странности, а вдруг сорвался? Ведь Стачука он сам взял, для него это было делом чести, а правосудие так и не свершилось.

– Что конкретно от меня нужно?

– Узнай, где он был те три недели, но аккуратно, без шума, если что, этого разговора не было.

†††

В тускло освещенном мрачном холле морга, пропитанном запахом хлорки, Митяеву встретил санитар с вытянутым прыщавым лицом. Майор предъявила удостоверение и объяснила цель визита. Он открыл ближайшую дверь и крикнул: «Тут из полиции». Ответом была тишина, но по уверенному виду санитара Кира поняла, что призыв был услышан и в ближайшее время к ней кто-нибудь выйдет.

Через минуту в коридоре послышались тяжелые шаги, Кира подняла голову и встретилась взглядом с угрюмой женщиной необъятного размера. После короткой беседы Митяеву сопроводили в прозекторскую, где эхом разносился металлический лязг инструментов и с надрывом кряхтел кондиционер. Через тонкую футболку спину обожгла ледяная дрожь. Протянув Кире маску и медицинский халат, женщина-глыба прокричала в пустоту комнаты о том, кто пришел и по какому вопросу, кивком показала на узкую дверь в подсобку и решительно зашагала по коридору прочь.

Майор подставила ногу, чтобы не закрылась дверь, но все еще оставалась в коридоре. От лежащего на носилках под простыней тела, судя по очертаниям женщины, шел устойчивый запах гнили. Кира зажала нос платком, пропитанным настойкой гвоздики, который на такой случай держала в герметичном пакетике в сумке.

– Проходите, – послышался писклявый голос, а затем из-за двери подсобки показался невысокий, худощавый мужчина, закутанный в халат и маску.

Окинув прозекторскую цепким взглядом, Кира порадовалась, что не успела позавтракать. На столе лежало готовое к вскрытию, только что вымытое тело мужчины, покрытое трупными пятнами. Лысый череп, серое лицо, впалые щеки даже отдаленно не напоминали труп из музея.

– К вскрытию я еще не приступил, поэтому причину смерти пока сказать не могу. При первом осмотре мною установлено, что лицо и открытые участки тела жертвы были покрыты толстым слоем грима. – Показав на ногти, он добавил: – Ему посмертно сделали маникюр. Тело покрыто каким-то составом типа клея, я пошлю образцы кожи в лабораторию для химического анализа.

– А это что? – майор показала на металлический лоток, в котором были сложены валики розоватого оттенка.

– За щеками жертвы обнаружены ватные тампоны. – Вопросительный взгляд майора заставил патологоанатома выдвинуть свою версию: – Видимо, для того, чтобы щеки казались округлее.

Вещи, снятые с трупа, аккуратно упаковали в целлофановый пакет. Натягивая перчатки с ненавистным запахом латекса, из которых вырвалось облачко талька, Кира скривилась в брезгливой гримасе и осмотрела пакет. В памяти всплыло убийство, которое ей пришлось расследовать в качестве следователя-новичка. На убитой женщине тоже был театральный костюм, но в тот раз это было вполне объяснимо – жертва была актрисой. Сейчас же совершенно иная ситуация. Жертву переодели, загримировали, словно натурщика, который должен был позировать художнику. Вот только натурщику не повезло, на месте художника оказался убийца.

На самом верху лежал парик с кудрявыми русыми прядями. Под ним Кира обнаружила один зеленый гольф из мягкой трикотажной ткани. Судя по зацепкам и потертости на пятке, он был неновым. Кюлоты из велюра были разорваны сзади по шву. С первого взгляда было ясно, что они на два размера меньше жертвы. Рубашка с круглым воротом из светло-золотистой ткани переливалась и искрилась под ярким освещением прозекторской. Самым дорогим предметом одежды оказался парчовый жилет с цветочным рисунком. По бокам Кира разглядела небрежные ручные стежки, из чего сделала вывод, что жилет, в отличие от штанов, ушивали. Она тщательно ощупала каждую вещь и обнаружила в подкладке уплотнение. Надрезав скальпелем несколько стежков, она увидела квадратную бирку «Прокат костюмов «Розовая пантера».

Кира сфотографировала все вещи с разных ракурсов, уделив особое внимание бирке с логотипом. Повернулась к патологоанатому и спросила:

– Вы можете мне назвать хоть примерное время смерти?

– Примерное могу. Два дня назад. Точно скажу после вскрытия.

– Какое у вас первое впечатление? – Кира знала, что задает неуместный вопрос. Эксперты не любят раскидываться неподтвержденными данными, но попытка не пытка. – Может, заметили что-то необычное?

Показывая на локтевые сгибы, где виднелись множественные следы от уколов, патологоанатом предположил:

– Скорее всего, он был наркоманом со стажем. Тело сильно истощено. Ждите моего отчета.

†††

Кира включила электрочайник и открыла холодильник. Соорудила бутерброд из вареного мяса, кудрявого листа салата и куска помидора. Заварила чай и ушла в любимую оранжерею. Погрузилась в просторное кресло из ротанга, окруженное с двух сторон раскидистыми пальмами, и вытянула ноги. Погладила место недавнего перелома и подумала, что уже пора приступить к регулярным тренировкам.

В холле зажглась хрустальная люстра и осветила статую Будды и черно-белую плитку. Послышались легкие шаги. Кира замерла в ожидании. Она никогда так поздно, да еще и в одиночестве, не сидела в оранжерее. Через стеклянную дверь увидела мелькнувший женский силуэт. Это была Нина, в чьи обязанности входило озеленение дома и прилегающего к нему участка.

– Так и знала, что это ты. – Нина вошла в оранжерею и приветственно улыбнулась. – Слышала, что ворота открывались, но не слышала тарахтящего звука твоего драндулета. Ребята сказали, что ты приехала на такси.

2

От автора: роман «Позывной «Черная смерть» из серии «Без суда и следствия».