Страница 14 из 14
– А под «рабочим материалом» вы подразумеваете душу человека? – Отец Иона слушал с предельной внимательностью, не пропускал ни единого слова, и, как мне казалось, вёл тщательным образом конспект у себя в памяти.
– Если вы, как человек религиозный, согласитесь отождествлять психику с душой человека, то – да.
Слушая этот диалог, я смотрел на заключенного №25. Во время нашей беседы он не сдвинулся с места и не шевельнул ни единым мускулом. И порой казался восковой копией человека, даже зрачки, что вовсе было неестественно, не проявляли ни малейшего движения.
– А что с ним такое? – перебил я жаркую дискуссию ученого со священником.
Все вдруг замолчали и наконец-то обратили внимание на «мумифицированного» модельера. Тем времен к нам присоединились двое молодых людей, высоких, широкоплечих, с электрошокерами в виде небольших дубинок на поясах. Как позже пояснил Павлов, это были санитары, вызванные им для обеспечения нашей безопасности, на непредвиденный, так сказать случай, который, впрочем, и не заставил себя ждать.
– Транс, – сказал Павлов, – небольшой кататонический ступор. Мы вчера немного перестарались, вторая порция иллюзий была лишней. Но не беспокойтесь, состояние это к вечеру пройдет. Не стоит переживать за его душевный настрой, ему в данный момент более чем хорошо; хоть он и ушел в себя, но переживает эффект, пограничный состоянию нирванны. Можно даже позавидовать ему.
– «Высшее блаженство», – подумал я вслух.
– Вот именно, – согласился Павлов.
– Как-то он не выглядит счастливым, скорее наоборот, – произнес отец Иона.
– А вы предпочитаете видеть преступника счастливым? – сострил Павлов.
– Все мы – дети Божии, – философски изрёк отец Иона, – праведные и заблудшие. Каждый из нас заслуживает большего, заслуживает любви Господа, но не каждый знает, что он этого заслуживает, и поэтому спешит творить зло, точно обиженное, отверженное дитя.
– Но не будем останавливаться у этой камере надолго, – сказал Павлов. – Давайте познакомимся с остальными.
Вся делегация прошла ко второй камере, в точности повторяющей первую, где нас ждало странное зрелище. Высокий, совершенно голый мужчина, гордо подняв свою лысую голову, маршировал по камере, и делал это как кремлёвские солдаты, с той же выправкой и такой же филигранной техникой. Остановившись возле стены или входа, он имитировал салюционый залп, причем исполнял его весьма своеобразно. Отдавал честь, то есть «брал» под воображаемый козырек, вскидывал воображаемую винтовку и говорил «бах». Потом, выпрямившись, кричал «перезаряжай» и сам себе же отвечал «есть, товарищ командир». Затем сцена повторялась. От такой картины, столь разительно отличной от того, что происходило в предыдущей камере, впору самому впадать в ступор, подумалось мне. И вообще, эта экскурсия так походила на прогулки по кунсткамере; смотреть на метаморфозы оживших уродцев, где каждый своеобразен и необычен, и по-своему отвратителен, сначала было забавно, хотя, конечно, всё это – шокировало. Но в итоге ко всему привыкаешь и начинаешь относиться как к издержкам рабочего процесса. Над группой нависла напряженная тишина: мы все внимательно следили за происходящим. Неожиданность подействовала так, что каждый растерялся. Впрочем, я судил по себе. Павлов же и его коллеги (я оторвал взгляд от подопытного и посмотрел на «врачей») ехидно ухмылялись и делали вид, что представление их нисколько не удивляет. Они шёпотом обменивались какими-то замечаниями, я не мог расслышать, о чем говорят, до меня долетали только отдельные научные термины, смысл которых был неизвестен.
– Что с ним? – спросил я. – Что вы с ним сделали?
Павлов пожал плечами:
– Абсолютно ничего. Этот экземпляр только что прибыл к нам, два дня назад.
– Значит, этот человек не в себе? – подойдя ближе к камере, чтобы пристальнее разглядеть лицо заключенного, сказал отец Иона. – Что он делает?
– Попытка симулировать шизофрению. Судебно-психиатрическая экспертиза установила, что он полностью вменяем. И мы перехватили его уже на этапе. Вот и здесь он пытается разыгрывать спектакль. Прескверный, надо сказать, актёр. Не только Станиславский произнес бы свою сакраментальную фразу «Не верю!», но и любой обыватель, далёкий от театра ему бы не поверил.
– А мне все показалось убедительным, – не согласился я. Экземпляр, как назвал его Павлов, всё ещё мерил камеру, высоко подымая колени и печатая голыми пятками выверенный шаг.
– Вы находите? Впрочем, на вас подействовал эффект неожиданности. Ну-ка, – обратился он к санитарам, – утихомирьте его, чтобы не смущал наших женщин.
Санитары с шокерами наготове разблокировали дверь, введя электронный код, вошли и стали криками и ударами заставлять одеться. Слышался треск электрических разрядов. Подопечный извивался и от каждого разряда подпрыгивал или сгибался в причудливые позы. Всякий раз его отбрасывало, и он ударялся о стены, но опять кидал себя на санитаров и навязывал им борьбу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.