Страница 13 из 14
– Да нет, не в этом дело, просто… – замялась я, усаживаясь на место и утирая пот со лба. Хорошо хоть, я переоделась в гримерной обратно в привычную одежду перед тем, как прийти сюда. А то что-то тут очень жарко. – Просто я кое-что забыла сделать, а теперь вспомнила.
– Что именно?
– Ну, это… короче, я должна подруге позвонить, она очень волнуется. – Тут гениальная (сбив с себя спесь, поправлюсь: гениальная в кавычках) идея посетила мой усталый мозг. – У кого-нибудь есть черный мобильник?
– В каком смысле черный? Незасвеченная сим-карта? – принялся гадать сосед. – Федеральный номер? Закрытая линия?
– Да нет. Цвет такой есть – черный.
– Всего-то? – вроде бы расстроился Леша. Интрига рассеялась. А так все загадочно начиналось: «черный мобильник»… – А у тебя какой?
– Серебристый. А нужен черный.
– Да зачем? – подключились все сидящие.
И понеслась…
– Моя подруга ведьма. Она отвечает только на звонки с черных телефонов, будь то стационар или сотовый.
– Ни фига ж се! – округлил глазенки Роберт Казанских. – Во заливает!
– Серьезно. У них, у ведьм, своя логика. Вроде как через черный цвет нельзя наслать порчу, или что-то там такое… Короче, они считают, что цвет этот защитный, потому и красятся в брюнеток, и носят черные одежды. А, может, и нет – я сама толком не понимаю. Просто просит подруга звонить ей с черного – и я звоню, вот и все. Так поможет кто?
– Да откуда она знать может, с какого цвета ей звонят? – недоумевал Роб.
Неоспоримая логика соучастника конкурса не заставила меня, однако, растеряться. Я постучала по виску и назидательно выдала:
– Она же ведьма! Экстрасенс! Их не обманешь.
– А раньше ты как ей звонила? – удивленно спросила Кира.
Ой, спалюсь я… Что ж делать?..
– Ну, раньше у меня тоже черный был. Теперь вот поменяла… Но домашний у меня в квартире черный. Я ей с домашнего всегда и звонила. А здесь-то как обойтись?
Большинство развело руками, а Алексей ткнул в Святослава Сергеевича, и тому пришлось, переложив дымящуюся и пахнущую чем-то сладким трубку в другую руку (ресторан предусматривал зал для курящих, в котором мы и очутились), достать из кармана черный мобильник (отмеченный мною раньше при тех же обстоятельствах – поход в ресторан) и протянуть мне, но не сказать чтобы с особым энтузиазмом. Впрочем, тот мне и не был нужен. То есть энтузиазм. А мобильный – очень даже.
Пока враг не успел опомниться, я подскочила (уже повторно за сегодня) и, на ходу выкрикнув волшебное слово благодарности, унеслась в туалет «звонить подруге ведьме», где столкнулась в дверях с Настей. Слава богу, она ничего не сказала и не сделала, просто молча вышла.
Поставить «жучок» взаправду оказалось делом несложным. Намного сложнее будет отвлекать СС некоторое время, до тех пор пока нужный разговор не засекут важные лица. Иначе он может насторожиться и проверить, зачем я уносила его телефон в уборную. На всякий случай я позвонила с него маме и немножко с ней пообщалась: во-первых, в памяти будет заложен неизвестный номер, вроде как я и вправду кому-то звонила, во-вторых, со счета спишут энную сумму – вроде как разговор состоялся. Да и продолжительность звонка опять же где-то зафиксируется.
Как только я отдала телефон, Святослав дернулся, словно вынырнув из какого-то дурмана, взял его резко из рук и вышел с ним на улицу. Оставшийся вечер я была как на иголках – вдруг обнаружит имплантат? Но, к счастью, ничего этого не произошло.
Уж не знаю, с кем он там говорил и о чем, но как только объявили результаты голосования, и мы узнали, что Святослав Сергеевич занял последнее место (и по результатам этого выступления, и в совокупности – он получил сегодня всего десять баллов, так что даже то, что был лидером проекта, его не спасло), ему даже не дали слово сказать в микрофон, а прямо с прямого эфира увели под белы рученьки граждане в форме, обвинив его в связях с контрабандистами острова… не помню названия, что-то вроде Омсху или как-то так… вот, якобы он помышлял торговлей коноплей, которая растет там, как у нас осока.
Конечно, мы все были в шоке и, пока шли до дома, только об этом и трындели. Не мудрено, что Рашику пришлось схватить меня за плечи, прежде чем я услышала, что он меня зовет.
– Ну и как тебе результаты голосования? – спросил, отведя в сторонку.
Небо было затянуто темно-серой дымкой, через ее завесу с трудом можно было различить звезды, но кругом не сказать чтобы было темно: фонари уже давно включили, и на нашей дорожке они стояли буквально в метре друг от друга. Вот в их свете я и разглядывала лицо своего незаменимого помощника и вспоминала свое выступление, а также выставленные участникам оценки.
– Можно было ожидать и лучшего, – вздохнула я.
Мы с Кирой поделили второе место, после Леши, но по итогам двух соревнований я оказалась на третьем. Остальные трое участников получили сегодня мало баллов, только благодаря этому я в первой тройке. Но если бы сегодня дали первое… Эх.
– Блондынка, взгляни на вещи под другым углом! С последнего на третье подняться – это ба-альшой отрыв!
– А ты оптимист, однако, – хмыкнула я.
– Но я же не первый год… как это у вас… замужем! Столько видел всего, стольких училь! Сразу ничего не дается. В следующий раз будет у нас второй мест, а там, глыды, и до первого доберемся!
– Мне бы твою уверенность. Ну хорошо, ты что-то узнал о следующем номере?
– Да! – С таким вдохновением сие было изречено, что я даже перестала дышать, ожидая подробностей. Моего тренера явно что-то предстоящее радовало. – В следующий выходной знаещь что будет? Самба!!! – Отставил ногу в сторону и хлопнул в ладоши дважды, подняв потом одну руку кверху.
– Ах, ну да, как же.
Вот отчего он радуется, как младенец, получивший соску, поняла я. А мне вот с этой соской придется танцевать. И как, скажите на милость?
– И как? – адресовала я печаль своему спутнику, но тот не понял суть вопроса. Он вообще не понял, что это был вопрос.
Потому что ответил вот чем:
– И такь! И сякь!
– Здорово.
Москва, день 11-й
Сегодня Рашик меня особо не терроризировал. То есть он отвез меня к себе на дачный участок и попытался показать несколько па, но я была не слишком настроена на учения. Тогда он поступил, как истинный знаток женского естества – отвез меня в бутик! Выбирая платье для конкурса, честно сказать, я слегка приободрилась.
Приятный на ощупь шелк имел самый нежнейшей зеленый оттенок, который шел мне необычайно. Пышная короткая ассиметричная юбка подчеркивала стройность моей фигуры и длину ног. Да, из всех перемеренных мною одеяний (что составляло, кстати говоря, несметное количество) это было наилучшим!
Рахат выглядел таким счастливым, что даже усы у него неведомым образом при полном отсутствии внешних воздействий приподнялись, а зубы засверкали пуще прежнего, однако, не встретив ни единого солнечного луча – в бутике был неяркий искусственный свет. Отчего же сияли зубы и встали усы – осталось загадкой за семью печатями.
Лукумидзе под впечатлением бросился на колени прямо на грязный пол магазина и простер ко мне ручищи:
– Ты говорил, что нет предела совершенству, но сейчас я видеть его перед своим очами! Совершенство кырасоты!
Совершенство красоты? Однако! Кавказцы умеют делать комплименты.
Покраснев, я решила уточнить:
– Это ты про меня или про мое платье?
– Про тебя в твой платье!
– Отлично. Стало быть, мы его берем, – произнесла я, повернувшись к продавцу. Женщина, оставаясь донельзя серьезной (настоящий профессионал!), молча стала пробивать чек. – Рашик, можешь подняться!
– Ты выйдещь…
– Нет, не выйду, – тут же среагировала я.
– …за мэня? Послушай, блондынка, – говорил мне, вставая с колен, – ты даже договорить не даешь! Нельзя отвечать, не дослушав вопроса! Что вы, русские, за люди такие?
– А мы телепаты, – хихикала я из примерочной, переодеваясь из гламурного стиля обратно в свой casual.