Страница 11 из 14
– А этой жирной бородавчатой свинье надо затолкать бананы во все места! Щтоб знал, как обижать мой красавиц!
– Не надо во все. В одно будет достаточно, – совершенно не краснея, поведала я о своей мечте. – Я согласна даже сама провести такую операцию, но с условием, что она сперва вымоет это самое место.
– Однако, блондынка! Ты мэнэ поражаешь! Я был о твоей целомудренности лучшего мнения!
Вот тут я покраснела, а Рахат снова захохотал.
– Ну разошелся! Давай лучше предложи что-нибудь, как исправить сложившуюся обстановку. С лошадьми я не на «ты», костюм еще не готов, фольгу всю порезали, а другой нет. А если бы и была, то времени уже все равно на все про все не хватит. Выступление послезавтра.
– Вай, кто сказал, щто нэт фольгы? Все есть у меня.
Рашик почесал густую щетину на подбородке, грозящую в ближайшие дни стать бородой, поднялся и заходил по номеру, временами что-то поднимая, вытряхивая и обследуя. Наконец нашел, взял ножницы и вернулся на кухню.
– Хороший у тебя номер, – позавидовала я. – Кухня, санузел, большая комната, коридор… И все для одного.
– И телевизор есть! – обрадованно закивал он.
Мы уселись за работу. В две пары рук звездочки, сердечки и маленькие лошадки выходили из-под скрещенных лезвий быстрее.
Когда мы закончили, я уныло изрекла:
– Ну и какой прок? Костюмов-то нет пока! И вдруг не будет до воскресенья!
– Да какой ты глупый, блондынка! – вскочил тренер. – Ну пачему нэт? Все ест уже!
– Как это «ест»?! – возмутилась я своей неосведомленности. – Значит, костюм уже что-то «ест», а я даже не догадывалась о том, что он есть!
– Я просто не хотел говорит тэбе, патаму щта боялся, ты велишь мне прымэрить его!
– Конечно, велю! А как же по-другому? – удивленно захлопала я ресницами.
– Ну значит, я не сказал тэбе ничто!
– Ты уже сказал! Поздно! Теперь я все знаю!
– Ах, да! – стукнул он себя по лбу. – Блондынка вновь мэня провел!
Через минуту моему взору было представлено лучшее, что случилось со мной за сегодня! Я даже забыла о миге торжества в момент кисляковского поражения. Это были те самые костюмы, которые я себе воображала!
– Прелесть! Прелесть! – запрыгала я на одном месте, хлопая в ладоши. – Надевай! Надевай!
– Не надену! Не надену! – пропищал Лукумидзе, подозреваю, в подлой попытке меня передразнить.
– Нет, ты наденешь! – настояла я, и он повиновался.
…Отойдя от хохота, я сказала:
– Наш номер будет лучшим!
– А ты сомневался? – подмигнули мне глазом, видимым через отверстие в костюме.
Москва, день 9-й
Сегодня Настя вышла ровно в 10:12, словно часы с будильником были на руке! Нет, как все-таки полезно иной раз проучить человека!
Я поздоровалась и, не получив ответа, нырнула в ванную. Надо же, когда со мной так поступили, это считалось нормальным, а вот как я – так всё! Настя, Роб и СС объявили меня изгоем и со мной больше не разговаривали. Хотя потеря эта так себе, я вам признаюсь! С Евгенией Ивановной я не общалась сама, с Кирой было подобие товарищества, то есть оно и осталось, как было вначале, просто сейчас мы обе «старались дружить», нежели «дружили», но в душе сильно это делать не хотели. Что-то рухнуло в тот час… Короче, для искреннего и полноценного общения у меня не оставалось никого, кроме Лехи, но я старалась его всячески избегать, пугаясь собственных мыслей в его присутствии. В моей жизни был мужчина, но отношения принесли такую боль, что даже вспоминать об этом не хотелось, не то что повторять.
Да и с кем? С наркоманом! Удумала тоже. Почему меня вечно тянет на каких-то… странных. На «не таких» каких-то.
В общем, так, как я тосковала в этот период по Катьке, я, наверно, еще не тосковала никогда прежде.
Итак, Рашик встретил меня у подъезда и отвез к Руслану.
– Хочешь новост? – начал сразу, как только мы вышли из «шестерки»,
– Хороший или плохой новост? – хихикнула я.
– Блондынка, ты ваще русский язык знаещь-нэт? Новост – женский род, так? Значить, надо «хорошая».
– Ты сам так говоришь всегда! – обиделась я, перфекционистка с синдромом отличницы. Таких людей, как я, нельзя критиковать! Нам это противопоказано по здоровью.
– Я так кокетничаю! Мне можна, я с Кавказа, э! А так я русский знать на шесть с плюсом, понял-нэт?
– Понял… а. Поняла.
– Вот! Так лучше!
Он посадил меня на коня, затем соизволил сообщить:
– Итак, новост. Один из лошад, что должны участвовать в шоу, заболел! – и изобразил самую натуральную улыбищу во все золотые зубы и с отвисанием подбородка до брюха.
– И я должна этому радоваться? – помолчав, ответила я. Как ни крути, как ни думай, выходило, что новость не очень-то и «хороший». Кого-то не допустят до соревнований. И как гласит неписанный закон, этим кем-то окажусь я!
– Вот глупый женщин, а!
– Прекрати меня ругать! – не выдержала я. Руслан фыркнул от моего грубого тона и попытался взбрыкнуть.
Рашик быстро утихомирил животное.
– Ты щто пугаещь кон! Кон не любить, когда громко говорят! И вообще, я не ругаю тебя, я просто с тобой шучу, понял-нэт?
– Ладно, прощаю, так и быть. Так что там с лошадью? Чему ты так радуешься?
– Патаму щто я… как это по-вашему? Предприимчивый, во! Пачти как бизнесмен, ва! Я подскочил к спонсор и говорить ему: «Слющай, нэт проблэм, у мэня ест отличный кон! Тока с условием, щто он достанется нам с моей подопечной!»
До меня это доходило в течение некоторого времени, потом я ка-ак завоплю от экстаза:
– Значит, я могу говорить «иди» вместо «тцу-тцу»!!!
– И показывать ему рукой, да! – закивал тренер. – Руслан же гений!
– Ути, мой хоро-оший! – принялась я чмокать густую лохматую гриву.
– Эй, блонд, я жука там вчера поймал! – Я разом отпрянула и заплевалась во все стороны. – Да шучу я, шучу!
Москва, день 10-й
Вчера мы предстали перед Русланом в новых костюмах, и на удивление конь остался жив. Даже не грохнулся в обморок, вот ведь храброе существо! Но, конечно, побегал от нас здоровски, мы его ловили по всему лесу и на то, чтобы убедить, что это все-таки мы, его друзья, ушло достаточно времени. Но лошадка оказалась умненькой, и больше таких сложностей не возникало. Заранее фигурки из фольги мы приклеивать не стали, а то еще помнутся.
Сегодня я проснулась чуть раньше прихода очумелой бригады шоуменов. Это дало мне драгоценные минуты на то, чтобы умыться, позавтракать, да и вообще настроиться на полный беспредел, вскоре начавшийся. Уже знакомая мне девчонка пыталась всучить самой скромной участнице серебристые шорты с вырезами сзади, мотивируя это тем, что в этом одеянии скакать верхом гораздо удобнее, чем в том, что я ей в двух словах обрисовала. В итоге я ее смогла убедить в серьезности своих намерений терпеть всякие неудобства во имя замысла, и тогда она развела руками и растерянно-уныло произнесла:
– Но а как же наши спонсоры? Ты обязана что-то рекламировать.
– Ну хорошо, – пошла я навстречу хрупкой девушке. – Я могу надеть шапку.
– Шапку?! – удивилась та.
– Ну да. Или что-то на голову. То есть не совсем на голову… Ну, короче, ты поняла меня!
Девчонка всерьез задумалась, затем что-то вспомнила, подскочила к общему тюку со шмотками и выудила оттуда, некоторое время покопавшись, красную бейсболку и того же цвета шарф.
– Вот! Этот современный модельер придумал новую модную тенденцию – носить шарфы с бейсболками в осенне-весенний период.
– Какая глупость, – фыркнула я. – А другого цвета нет? Слишком броско.
– Нет! Это цвет сезона!
– Ну ладно, – смирилась я, так как сама вызвалась помочь. В любом случае это лучше, чем блестящие шорты.
Я сложила приобретенные вещи в пакет, стилист было метнулась к освободившемуся трюмо, чтобы наложить на меня макияж, но быстро вспомнила, что сие не понадобится (как же я классно все придумала с этим костюмом!) и удалилась из апартаментов.