Страница 12 из 44
Напишу ему письмо, во!
Я вылетела из вентиляции и сделала круг по кабинету. Так, стол для потрошения не годится, а вон тот, у окна, явно письменный.
Вот эта фигня бронзовая — чернильный прибор, вот стопочка бумаги — живем! Карандаши в высоком серебряном стакане — вообще зашибись! Хорошие такие карандаши. Во-первых, блестящие, лакированные, что мне, вороне, прямо медом по сердцу. Во-вторых, уже остро заточенные.
Отлично, полдела сделано — чем писать и на чем писать нашла. Теперь вопрос третий: как писать?! Жирафа я крылатая, до меня только дошло: это же другой мир! Сильно сомневаюсь, что здесь в ходу кириллица. Да и латиница тоже. Слова, которые я слышу, я понимаю прекрасно, но как только прислушаюсь — все, трындец.
Сразу ясно, что тот же вивисектор ругается совершенно незнакомыми сочетаниями звуков, красиво, раскатисто. И совершенно не по-русски.
И как ему письмо-то писать? На каком языке? А может, я вообще ворона, в смысле — не грамотная ни фига?!
Так, ладно. Не попробую — не узнаю. Вон на письменном столе пара книг. То что надо!
Как я и опасалась, кракозябры на обложке верхнего тома в стопке оказались мне совершенно незнакомы. Сикарашки какие-то, а не буквы, прямо расстроилась. Взяла и клюнула самую большую заглавную, сковырнув с кожаного переплета крошку тусклой старой позолоты.
И вдруг… сама не знаю, что произошло. Клюнутая кракозябра словно затуманилась на мгновение и — р-раз так! — стала нормальной буквой «С». А потом — хлобысь, и опять сикарашка. Но уже знакомая, в смысле, у меня в мозгу четко отпечаталось, что она обозначает.
Э-э-э… колдунство какое-то. Да и пофиг, главное — работает!
Когда в кабинет тихим змеем ввинтился вивисектор, я была занята по самый клюв и полна яростного энтузиазма. Каждую букву и каждое слово приходилось буквально «выклевывать» из этого чрезвычайно кстати подвернувшегося большого орфографического словаря эринийского языка.
Зато с каждой перевернутой страницей это становилось все легче, и я даже начиркала на верхнем листе из пачки кривые, но правильные местные слова «помощь», «рыжая тетка», «поместье» и «работорговцы».
Я была страшно горда собой, а еще переполнена ликованием победы над буквами, а потому, увидев лорда Крайчестера в дверях, безрассудно и радостно бросилась ему навстречу, как к старому знакомому. Да собственно! Я уже в его постели спала, а потом от стрелка спасала, чего бы нам рядиться-то?
— Кур-р-ряк! Кра-а-а-а! — я ласково потерлась клювом о его щеку, наклонила голову и заглянула ему в глаза. — Кар-р-р!
Глава 12
Лорд Крайчестер:
Видение и не думало исчезать. Хуже. Галлюцинация воспринималась очень реально. Я потер виски и решил, что мне надо выспаться. Приму настойку для успокоения нервов. Главное, не запускать. Не бывает пишущих и говорящих ворон! Осмысленно пишущих. Сейчас пойду и попрошу у кухарки успокоительного… вот прямо сейчас.
Я развернулся, чтобы выйти в коридор, но не успел.
— Кра-а-а! — возмутилось видение и ощутимо цапнуло меня за ухо.
Нет, это слишком… Я повернул голову и внимательно ее рассмотрел. Крупная. Крупнее обычных. Когти знакомые — на правой лапе один чуть искривлен и темнее остальных. Совершенно точно это моя дохлятина. И при этом ворона подозрительно похожа на ту, что меня спасла сегодня. Может, это не я псих? Это сбрендивший мир продолжает откалывать фортеля?
— Кар-кар-р-р-кр-рары кур-р-р! — ворона явно пыталась… что-то рассказать. И интонация у нее была такая… успокаивающая?! У вороны?!
— Да не ори ты в ухо, оглохнуть можно, — смирившись с тем, что мир вокруг окончательно сошел с ума, я закрыл за собой дверь и прошел к столу. Возможно, сейчас я совершаю большую ошибку… м-да. Взял со стола тот самый листок, который мучила эта чокнутая птица.
Кривые буквы едва можно опознать, но… это были именно буквы! Шря-адь…
Как будто писал ребенок, впервые взявшийся за карандаш. Прочитать текст получилось без усилий. Работорговцы?!
— Кар-р-р! — подтвердила ворона, слетев с моего плеча на стол. — Кар-р-р! — и ткнула клювом в слова «рыжая тетка».
Ненормальная ворона. Но теперь я совершенно точно верю, что все происходит в действительности.
— Рыжая — это Теана, что ли? — уточнил я.
— Куркур-ра кре крать, кр-р-рак кар-р-р кар-р-ркур, — ворона явственно пожала крыльями, а потом… я едва не начал снова тереть глаза кулаками: эта ненормальная, нереальная птица крыльями попыталась изобразить у себя под клювом бюст! Характерным таким жестом.
Я сел на стул и прикрыл глаза. Так. Так… Мне надо проспаться. Определенно!
Только кто бы мне позволил. Ворона дала мне пару минут тишины, и…
— Кар-кар-кар, — вздохнула она у меня над ухом. Укоризненно так, но сочувствующе. И когда я открыл глаза, в клюве птицы снова был карандаш, которым она тыкала в бумагу.
«Проклятие мертвого короля» Ирина Смирнова, Джейд Дэвлин, jtqElniI
Пришлось смотреть. Я вспомнил уроки своего наставника, как он меня учил абстрагироваться от эмоций и смотреть на происходящее отстраненно. Сейчас именно это мне и нужно. А насколько это нормально — принимать заявление у вороны, я подумаю потом.
Серо-черная, чуть встрепанная птица упрямо чиркала по листу бумаги, пыхтела, сердилась, когда карандаш выскальзывал из клюва, и помогала себе лапой. Но сумела накарябать еще несколько слов: «стрелок», «племянница», «в плену». А потом, чуть передохнув, принялась старательно рисовать между получившимися надписями стрелочки.
Я смотрел-смотрел и в конце концов выдал:
— То есть леди Теана подставила меня под выстрел по приказу работорговцев, шантажировавших ее жизнью племянницы, но не справилась с заданием, и ее саму схватили и увезли в некое поместье?
— Кар-рарец! — похвалила меня ворона и гордо надулась. — Кар-р!
И клюнула слова «Острый Край» и «помощь».
Значит, кличку, которую мне дали не совсем законопослушные подданные королевства, ворона тоже знает. Интересно.
— Ты хочешь, чтобы я помог Теане?
— Кар-р-р! — подтвердила она. А потом старательно накарябала:
«Девочки. Много».
Стоп. До меня вдруг окончательно дошло. Поместье работорговцев?! Эта птица говорит мне, что где-то возле города есть поместье работорговцев?! Где они держат множество девушек, явно похищенных, чтобы продать их в рабство?!
У меня на мгновение потемнело в глазах от злости. Ненавижу! Ах ты… плесень проклятая, сколько их давили, и все равно лезет она из всех углов, как многоголовое чудовище — одну башку сруби, на ее месте сразу три вырастает. С-с-с!..
Когда я отдышался и открыл глаза, ворона сидела на столе и смотрела на меня совершенно человеческим осмысленным взглядом. Потом вздохнула и приглашающе повернула клюв в сторону серебряного графинчика с настойкой на семи королевских травах, стоявшего в другом углу стола, за чернильным прибором.
— Пожалуй, и правда надо выпить, — согласился я и машинально спросил: — Тебе налить?
И сам чуть не застыл с открытым ртом, когда ворона кивнула. Нет, я точно переработал…
— Ладно, значит, вызываю отряд стражников из Комитета и едем, — задумчиво произнес я через минуту, цедя крепкий алкоголь и наблюдая, как ворона, получившая под самый клюв стопку с настойкой, смешно наклоняет голову и заглядывает в нее одним глазом. А потом и клюв сует в стаканчик.
— Покажешь дорогу. Оцепим дом и выкурим оттуда всю сволочь.
— Кар-р-рхр-р-р-кх-кх! — моя пернатая осведомительница, как раз в этот момент умудрившаяся набрать в клюв немного спиртного, вдруг поперхнулась. — Кр-р-рах!
— Так думать надо! — хмыкнул я, глядя, как ворона прыгает по столу и кашляет. — Кто ж тебя пить заставлял, глупая ты птица. У настойки крепость семьдесят градусов, на ворон не рассчитана.
— Кар-р-р кур-р-ряк! — возмутилась серобокая пьяница. — Кра-а! Кры!
И снова схватилась за карандаш, накарябав на листе всего одно слово: «маги».