Десерт для динозавра

— Кетц! — взвыла Наталия. — Ты совсем оржавел?! Где они?! Бегом!

— Да я-то тут при чем?! Сам потому и злился, что был в ужасе от самоуправства мелкой! — не понял я наезда.

— Это твоя Мастер, ржу тебе в зад, — то ли сердито, то ли сочувственно пробормотала Наталия уже на бегу. — Так что ты теперь всегда при чем. Говорила тебе, сделай ей удостоверение? Говорила?!

— Р-р-р-р! — Я с этими Мастерами с их альтернативной логикой скоро все нервы растеряю.

— М-да.

«Хи… Давай еще!» — раздалось радостное в голове.

«Молчи, зараза такая! Лучше молчи сейчас».

В тренировочный зал я ворвался злющий, как шершень, у которого жало из задницы без наркоза выдирают. И сразу оценил общую картину.

Так, помимо моей заразы тут еще одна дурында и парень из выпускников. Стоят рядом с кушеткой, на которой кто-то лежит.

Наталия обогнула меня, стремительным броском приблизившись к скульптурной композиции, и замерла, словно увидела что-то невероятное.

— Ни ржи себе…

Глава 49

Зефирка:

Дохлый труп мертвого тела, в смысле слишком живой гад, смирно лежал на диванчике и больше не орал. И не брыкался. Какой хороший прием мне Кекс подогнал, надо будет потренироваться на ком-нибудь, чтобы в будущем безопасно упока… то есть успокаивать подозреваемых.

Мои мысли перебила делегация взъерепененных древних, вломившаяся в тренировочный зал как орда каких-нибудь кочевников с дикой планеты в захваченный город. Кекс просверлил меня взглядом, но, убедившись, что все запчасти на месте и вообще на первый взгляд я цела, выдохнул.

А Наталия рванула к дивану, то есть к нашей добыче. И застыла над ним окаменевшим коршуном над скалой. Только и выдохнула:

— Ни ржи себе...

— Всё настолько плохо? — спросил у нее Кекс.

— Доказательства нужны железные, просто так взять пацана — и  скандал обеспечен.

— Пакет с пылью, который этот ржавеныш притащил в мою сумку прятать, пойдет? — деловито переспросила я. — Брали с поличным, при свидетелях. Под мнемозапись.

— А вдруг его ему подложили? Это ж сыночек члена совета, причем потомственного. Так просто на считывание его не отправить — папаша хай поднимет при первой царапинке.

— И чего ж он его не понес хранителям сдавать, а прокрался к моей торбе и втихаря пытался подкинуть? — переспросила я. — Мы ж не лохи… или лоси? Как там правильно говорят? Короче, мы в засаду независимого свидетеля позвали. Двух. И съемку вели с трех ИД — одного от Вита, два других от свидетелей. Ни мой, ни Офелии не задействовали, чтобы никто не придрался, что мы лица заинтересованные.

— Грамотная девочка, — то ли похвалила, то ли обругала Наталия. Непонятная у нее была интонация. — И всё равно. Там такой скандальный папаша... Кетц, твой, кстати, профессиональный недруг. Громче всех орал про спятившего древнего и вредную мутацию. Короче, сыночка допросить надо сейчас, пока не опомнился.

— А еще мы вот это изъяли, — выступил мрачный, как грозовая туча, Витерис. — Тоже под запись. Я сам изымал, чтобы эти две инициативные барышни не светились. — И он протянул Наталии тот самый шарик-брелок на раскрытой ладони. Такой похожий на игрушку, которую сам Вит мне сделал, и такой… другой. Я его даже пальцем не тронула, меня сразу аж затрясло. А Витерис держался, хотя было заметно, как ему не по себе.

Потому что в этом шарике была не картинка. Там была настоящая душа. Душа Оружия, с которым сделали что-то очень нехорошее, насильно вырвав энерго-информационную матрицу из физического носителя.

Офелия и Веник вообще от этой штуки шарахнулись сразу, причем в одну сторону, и, сами того не замечая, схватились за руки. Так и стояли, пока не опомнились и не отскочили друг от друга, как два цвирка от лужи мазута.

— Все записи кидайте мне, хранить их на ваших коммуникаторах опасно — любой ИД помощнее сотрет, и никаких улик не останется. — Бонд слегка разрядил атмосферу, а затем и вовсе протянул руку и сжал в ладони ужасающую вещь. Спрятал.

Мы все дружно передернулись. Уф-ф-ф-ф… век бы такую пакость не видеть и не ощущать. Хорошо, Кекс подошел и обнял меня за плечи, прижав к себе на минутку. Сразу стало легче, даже несмотря на то, что он почти сразу меня отпустил.

— Так, приводите это… в себя, и быстро, но аккуратно допрашиваем, пока хранители не прибыли. Я уже вызвала, с этим тянуть нельзя — время отслеживает как директорский ИД, так и просто ваши коммуникаторы. У нас пять минут, пока хранители ищут нас в этих лабиринтах — иначе могут обвинить в насильственных действиях по отношению к ребенку.

— Этого ребеночка бы придушить по-тихому, — неожиданно даже для себя зло сказала я. — Жаль, нельзя. Эй!

От несильной, но резкой пощечины рыжеволосый смазливый ржавеныш, Оружие с предпоследнего курса, завсегдатай вечеринок элиты Карис Виртов открыл глаза и захлопал на меня ресницами сначала испуганно, потом недоуменно, а потом весь подобрался и злобно зашипел:

— С ума сошли, ненормальные? Я требую вызвать хранителей и донести ваши претензии до главы моего клана! Без выполнения этих вполне законных и справедливых условий говорить отказываюсь, господа древние.

— Хм… Кетцаль, глянь-ка на ауру, — проигнорировав выступление парня, окликнул мое Оружие Бонд.

— Спокойная. Даже слишком, — кивнул Кекс и, переглянувшись с Наталией, продолжил сверлить взглядом вражину.

— Скрываешь ауру? — хищно улыбнулась древняя Мастер, нависая над всё еще прижатым к дивану рыжим поганцем.

— Я представитель древнего клана! У любого клана есть свои секреты, и не каждому понравится, что кто-то читает его эмоции! Стандартные защитные блокираторы, которые вы не имеете права заставить меня снять! Это вторжение в личную жи...

— А твой клан в курсе, что ты уже привязан? — перебив пацана, вдруг спросил Кекс, который всё это время не сводил с мальчишки непроницаемо-темных глаз. — Я думаю, нет. Привязка специально утоплена и еще сверху замаскирована, помимо уже упомянутого блокиратора. Кто твой Мастер, Оружие?

Рыжий посмотрел на моего Топора расширившимися глазами, и вдруг его выгнуло на кушетке как от судороги. От «спокойствия» и следа не осталось. Он не вырывался, не пытался достать кого-то из нас. Такое впечатление… что вопрос спровоцировал… что-то я такое читала…

— Твою ржу-у-у-у! — заорала Наталия, всем телом наваливаясь на пацана и что-то быстро делая с его аурой, и одновременно ее Доспех оказался с другой стороны дивана, прижимая к шее бьющегося мальчишки инъектор с опалово-голубой ампулой, пустеющей на глазах. И над всем этим гимнастическим безобразием нависал мой Томагавк, что-то непонятное проделывая сразу со множеством энергетических потоков.

— Программа на самоликвидацию, — тихо и потрясенно сказал у меня над ухом Вит, глядя, как Наталия, Бонд и Кекс споро усыпили, во что-то такое странное замотали и запечатали тело рыжего. — Ни ржи себе. Куда мы вляпались?

— А ты откуда знаешь про самоликвидацию? — удивилась Офелия.

— Хотел что-то подобное на биоидов поставить, прошерстил всю сеть в поисках аналогов… ужаснулся, передумал. Не захотел уподобляться некоторым тиранам древности, которые Оружие считали лишь вещью, способной принадлежать кому-то одному.

— Да, это что-то дико древнее, я тоже читала, — машинально кивнула я. — Когда-то в отдельных кланах практиковалось, типа преданность Оружия Мастеру, доведенная до абсолюта.  Потом эту практику запретили решением совета. А теперь у сынка одного из ретроградов стоит такая программа, и это значит…

— Это значит, что его папа теперь сам должен за нами бегать и умолять о расследовании, — мрачно сказала Наталия у меня над головой. — Но он не станет. И всё равно будет совать палки в колеса, потому что закостенелый ретроград и самомнения там до звезды. Мне не слишком жалко пацана, вполне сознательно подсаживающего на пыль своих однокурсников, но теперь я поневоле задумываюсь…