Страница 14 из 40
— Я не понимаю!
— Он спрашивает, все ли у вас в порядке и не нужна ли помощь, — перевел Виктор.
— Скажи, что я благодарю за внимание и что у меня все в порядке! — от моей улыбки доктор расцвел. А потом в сопровождении «охраны» отправился восвояси.
— Потопали домой, — Виктор неожиданно перешел на «ты». — Наверное, страшно было. Сама-то идти сможешь?
— Смогу, — отказалась я от помощи. — А как ты сумел так быстро примчаться? Дом же далеко, да и услышать ты не мог.
— Я же говорил — за акваторией следят. Эти острова — частная собственность. Как только поступило сообщение, что границы нарушены, мне позвонили. И я кинулся следом. Мало ли, кого сюда занесет. Хорошо, если туристы заблудились. А могли бы и контрабандисты заглянуть. Или наркоторговцы. Место для них больно лакомое.
Стало неуютно и я сменила тему:
— Как ты их… ловко. Это какая-то борьба?
— Айкидо. Единственная дисциплина, в которой запрещены соревнования.
— Почему? — он не переставал удивлять.
— Слишком опасно. Все приемы направлены на защиту. Но — очень жесткую защиту. Если сойдутся два айкидоки… один из них станет инвалидом. Так что в этом виде единоборств главный твой противник — ты сам. Сможешь справиться с собственной ленью, гордыней, с телом? Если да — достигнешь успеха. Нет… айкидо так и останется для тебя красивым и бесполезным танцем.
За разговорами дошли до дома. И Виктор снова стал очень вежливым:
— Отдохните. А я приготовлю ужин — бросил все как было.
Потом мы сидели на веранде, ели овощное рагу и креветок, запеченный в соусе, запивали чертовски хорошим вином и целовались. Семейную идиллию нарушил телефонный звонок.
Виктор выслушал сообщение молча. А потом снова уселся напротив меня:
— Руководство компании приносит тебе официальные извинения. Чуть позже получишь их в письменном виде. И как компенсацию, предлагают продлить отпуск еще на две недели.
7
Целых две недели! Воистину царский подарок!
Но я и так бросила своих заказчиков на долгое время. Конечно, в загашнике кое-что имеется, есть несколько готовых работ. Но этого мало! Если задержусь тут хоть ненадолго, рискую обанкротиться.
— Увы, — даже вздох удерживать не стала, — вынуждена отказаться. Каникулы закончены, врата рая закрываются и боевая труба зовет. Понимаешь, работа сама себя не сделает. Тем более что я по ней соскучилась.
— По работе? — ответом стал веселый смех. Но почему-то показалось, что к нему примешивается толика горечи.
Оставшиеся два дня провела, как в бреду. Виктор неожиданно отошел на второй план. Вспомнилось, что фотоаппарат так и провалялся без дела, если не считать нескольких снимков. А ведь ехала не только за ощущениями, но и за образцами!
И мы до изнеможения ходили по лесу. Высматривали красивые цветы, необычные листья, даже насекомых. Больше всего мне нравился гибискус. Тот самый, что рос во дворе. Я ходила вокруг него и снимала, снимала, снимала так, что даже забыла как выглядит мир без окошка камеры.
— Ты будешь помнить обо мне?
Мы стояли на берегу. Виктор уже погрузил чемодан в катер и теперь обнимал меня, глядя на прибой.
— Буду! — ответила коротко. Но о том же не спросила. Сколько их было до меня? Сколько будет после? Хастлеру такого уровня не нужно запоминать ни имен, ни лиц. Он никогда не останется невостребованным. Потому что дарил больше, чем секс. Рядом с Виктором я чувствовала себя нужной. Желанной. Любимой. Женщиной.
Хотелось запомнить это чувство.
— Мне пора, — мягко высвободилась из объятий.
Он неохотно расцепил руки и помог взойти на борт. В этот раз мотор ревел не ликующе, а словно прощался с зеленым островом — изумрудом в оправе из бирюзы. Но я знала: это не он. Это я уезжаю. Навсегда.
Но на стойке регистрации ждал сюрприз. Длинный красочный конверт. Внутри — рекламный проспект с видами «моего» острова и… бессрочная пятидесятипроцентная скидка на следующее посещение.
Не скажу, что обрадовалась. Знала — на повторение не решусь. Но вечная бережливость и привычка собирать все скидочные купоны остановили от того, чтобы вежливо отказаться. Спрятала конверт в сумку и направилась к сверкающей черной машине, которая доставила меня в аэропорт.
Сопровождающий изо всех сил старался скрасить ожидание. Бегал за мороженым, развлекал беседой… Но в самолет я пошла с чувством глубокого облегчения. Все- таки устала. Устала от отдыха. Ну, ничего, дома это быстро вылечится.
И все же дома первым делом поставила на заставку экрана фотографию водопада. Ту, на которой не было Виктора. Но я знала: он там. Возле цветущего куста, который попал в кадр только наполовину.
Пальцы месили пластичную массу, но ощущали гладкость кожи, её тепло и упругость.
Кажется, я начала сходить с ума! С момента отпуска прошло всего две недели, а я уже скучаю! Да по кому! По хастлеру! Как будто больше делать нечего. Вон, работы сколько!
Вернувшиеся из отпусков женщины не желали забывать прекрасные мгновения. Они присылали фотографии и просили запечатлеть счастливые моменты в холодном фарфоре. Для кого-то это была роза, для кого-то пальма, а кто-то доверился простой, незамысловатой ромашке. Я не отказывала. И, рисуя эскизы, пыталась вспомнить, какие ощущения вызывало прикосновение к лепесткам, листьям, какие ассоциации пробуждали те или иные цветы. А потом открывала собственные фотографии и смотрела, смотрела… И лепила, вкладывая в букеты и украшения все эмоции, на какие была способна.
День и ночь перестали существовать. Работа — вот чем я всегда жила. Мужчины приходили и уходили, друзья появлялись и исчезали, но цветы из холодного фарфора оставались. И чем сильнее были эмоции, тем красивее они получались.
Вот и теперь. Я сама восхищалась букетами, выходящими из моих рук. Каждый цветок получался словно живой. Ягоды так и просились на тарелку. А украшения были достойны феи цветов. Это не я придумала, это отписалась на сайте заказчица. Полюбовавшись на отзыв, я достала альбом для эскизов. В голове уже формировался следующий проект.
Но когда на бумаге вместо очередного цветка появился водопад, а под ним — мужская фигура, поняла, что дело плохо.
— Переработала!
Такое случалось и раньше. Я уставала и рисовала все что угодно, кроме необходимого. Правда, никогда — голых мужчин. Нужно было принимать меры.
— Три дня полного отдыха, шопинг, салон красоты и… новые знакомства! — назначила себе лечение. Захлопнула альбом, закрыла рабочие вкладки на ноутбуке и отправилась на кухню за киви и мороженым.
А потом пошла гулять.
Сентябрь еще только-только намекал августу, что пора уступать место. Но последний месяц лета не торопился сдавать позиции. Золотил солнечным светом траву, запускал паутинки и усыпал небо падающими звездами.
В городе их было почти не видно. Но парочки все равно выбирались на улицу в надежде загадать желание. Я смотрела, как они бредут, взявшись за руки, или, обнявшись, сидят на скамейках в парке. И завидовала. У меня на горизонте даже тени никакой не намечалось. Несколько встречала бывшего, но он делал вид, что мы незнакомы. По слухам, называл меня бесчувственным бревном. Вот честно, даже обиды не ощутила. Он был почти прав.
Виктор помог мне измениться. Понять свое тело. Показал, что не нужно стыдиться естественных порывов. Но в реальной жизни это мало помогало. Бросаться на шею первому встречному я не собиралась, а никого подходящего не подворачивалось.
— Ева! Ты?
— Машка!
Бывшая однокашница. Мы жили в одной комнате студенческого общежития. И потом поддерживали знакомство какое-то время. Но постепенно наши пути разошлись, остались только добрые воспоминания.
Она изменилась. Сделалась пухлой. Но задор в глазах не исчез. Я смотрела на её улыбку, слушала веселый смех, видела, как легко она двигается и удивлялась, куда смотрят мужчины. Машка выглядела такой… сексуальной! Даже меня проняло.
— Как ты? Ну, рассказывай!