Убийство в Нетенвиле

— Довольно необычно.

— И я так подумал. Но расспрашивать больше не стал. Это было бесполезно.

— Простите, мистер Васкис, — сказал он, — нам пора ехать. Ваши процедуры…

— Эм, спасибо, Льюис, спасибо, через минуту, — бегло ответил Гарольд, растерявшись немного от неожиданного вторжения в разговор.

Развернувшись к Алексу, Гарольд, сказал:

— Жаль, что мы не смогли поговорить больше, но мне не особенно нечего рассказать. Прошу вас, Алекс найдите убийцу моего друга.

В ответ послышалось тихое:

— Сделаю все, что смогу.

ГЛАВА 7. ЛЮДИ МОГУТ ЛГАТЬ, НО ФАКТЫ УПРЯМАЯ ВЕЩЬ

Алекс Стоун расположился у большой белоснежной доски, куда по очереди наклеивал фотографии лиц, которые тем, или иным образом могли оказаться причастными к убийству Стенли Фостера. Изображение виновника событий было помещено в самую середину доски. Под каждой фотографией сыщик делал записи, где отражал информацию, которую сообщил человек.

К примеру, под фотографией Хелен Хордвей было подписано: «С.Ф. вышел из кабинета примерно в половину второго. Перед тем, как пришла Хелен, он разговаривал по телефону». От этого факта тянулась черная стрелка к столбику, куда Алекс Стоун записывал информацию, добытую им, или полицией в результате расследования. Стрелка соединялась с надписью «было зафиксировано два звонка: входящий и исходящий. Разговоры зашифрованы. Личность звонившего не установлена.

Отдельная часть доски была посвящена хронологии последнего дня жизни убитого. В ней было немало пробелов, которые Алекс намеревался устранить, пообщавшись с ближайшим окружением Фостера. Пока доподлинно известно, что в Стенли Фостер прибыл на вечеринку к полуночи (примерное время — без пятнадцати двенадцать), весь вечер находился в поле зрения гостей и отлучался лишь в период с часа до часа тридцати. В два пятнадцать его убили. Учитывая время смерти и анализ действия яда, Алекс особо пометил период с девяти до половины одиннадцатого — критическое время в жизни Стенли Фостера, в течение которого он встретил одного из свои палачей, подавшего ему капсюль с ядом.

Аналогичными записями была устелена вся доска. Слева детектив прикрепил список лиц, знавших о времени и месте проведения приёма задолго до его начала, предоставленный начальником охраны Барри Дотом. Список был коротким и состоял из самого Барри Дота, четырех охранников, дворецкого — Питера Уилсона и помощницы Стнели Фостера — Элеоноры Уотсон. Эти люди, если верить Барри, непосредственно знали о месте и времени проведения приема, остальной же персонал был извещен перед мероприятием. Гости оставались в полном неведении до самого подъезда к Нетенвилю.

Сыщик собирался пообщаться с каждым. Охрана представляла для него особый интерес. Может, кто-нибудь из них заметил что-то подозрительное во время работы и забыл об этом упомянуть в объяснениях для полиции.

Для беседы с охраной Стоуна, Алекс выбрал специфичное место — место убийство Фостера.

Предварительно детектив созвонился с дворецким Питером Уилсоном, который до поступления распоряжений от наследников, обязан был следить за порядком в доме Фостера в Нетенвиле.

Дворецкий встретил детектива у ворот и пригласил войти в дом. Охрана, состоящая из тех четырех осведомленных лиц из списка, до сих пор присутствовала у дома. Алекс понимал, чем вызвана необходимость в защите дома — журналисты не оставляли попыток проникнуть за массивный забор, чтобы сделать несколько фотографий места преступления или выведать какую-нибудь информацию.

Мистер Уилсон выглядел усталым и измученным. Алекс осторожно поинтересовался у дворецкого, чем вызвано такое состояние, хотя ответ на этот вопрос был для него очевиден.

— С тех пор, как полиция покинула этот дом, — уныло протянул мистер Уилсон, — журналисты облепили его со всех концов. Помощница мистера Фостера — мисс Уотсон — отдала распоряжение охране продолжать, так сказать, стоять на защите дома.

— Видимо, охрану решили не менять во избежание возможных шпионов? — предположил детектив, принимая от дворецкого чашку чая.

На улице стояла морозная погода, и горячий напиток был как нельзя кстати.

— По-видимому, вам приходиться справляется со всем домом самостоятельно. Это утомляет, — сочувственно продолжил детектив.

— Мне и раньше приходилось это делать. Мистер Фостер терпеть не мог чужих людей в доме, а в последнее время, он так и вовсе был помешен на безопасности, — устало добавил дворецкий, присаживаясь напротив детектива.

— Вы ведь давно работаете на Фостера?

— С чего вы это взяли? — лукаво спросил дворецкий.

— Он вам доверяет, раз позволил заниматься домом и выдал доверенность, позволяющую решать хозяйственные вопросы.

Мистер Уилсон гордо поднял голову и улыбнулся. Лесть сработала так, как и предполагал сыщик. Однако дворецкий предпочел оставаться скромным и просто ответил:

— Надо ведь кому-то оплачивать счета. Да и вообще.

— К тому же, Фостер вряд ли подпустил к новому дому непроверенных людей, — резонно добавил сыщик.

Дворецкий горько усмехнулся.

— Вы правы, конечно, мистер Стоун. Я работаю на мистера Фостера уже более десяти лет. Видел не один его дом.

— У Фостера много недвижимости. Я насчитал только в одной Англии около пяти квартир. И несколько квартир в самом Лондоне.

Мистер Уилсон лишь развел руками. Что есть, то есть.

— Что сказать, он любил вкладывать деньги в недвижимость. Вам, наверное, интересно, как я оказался в доме в Нетенвиле.

— Хотелось бы услышать, — с улыбкой ответил детектив.

— Около месяца назад мистера Фостер пригласил меня в свой кабинет для серьезного разговора. Он сообщил, что приобрел дом в Нетенвиле и что в течение месяца его нужно привести в порядок. Фостер попросил меня заняться этим домом, не привлекая другого персонала. Я удивился подобной просьбе. Дом достаточно большой, к тому же, мне пришлось бы оставить Лондонскую квартиру Фостера, где я работал, а он жил, уже около двух лет.

— Однако вы согласились.

— Разумеется, — ответил мистер Уилсон. — Что мне еще оставалось. К тому же, мне была обещана немалая сумма за эту услугу, а деньги мне требовались. Я хотел было нанять на время замену для себя, однако мистер Фостер сказал, что сам во всем разберётся и чтобы я немедленно переезжал в этот дом.

— Кто-нибудь знал о вашем переезде?

Дворецкий качнул головой в знак отрицания:

— Для всех я оставался работать в Лондонской квартире Фостера. Единственный, я думаю, кто мог быть осведомлённым о его планах — это мисс Уотсон — его помощница. Она часто бывала у нас в доме. Но не факт, что Фостер сообщил ей о приеме. С чего бы. Он и мне сказал за сутки до начала — нужно был все экстренно подготовить.

Алекс насторожился, услышав знакомое имя. Но решил не заострять на этом внимание, продолжив задавать вопросы:

— Скажите, как часто Фостер появлялся в новом доме?

Дворецкий нахмурился, пытаясь вспомнить:

— При мне, мистер Фостер появлялся в доме лишь дважды: в день приема и в тот день, когда он отправил меня к дому, — наконец выдал собеседник, дав Алексу новую почву для размышлений.

«Судя по всему, — подумал Алекс, — Фостер заранее знал, что ему угрожает опасность. По какой-то причине ему нужно было провести этот прием, и он понимал, что на нем есть риски расстаться с жизнью, поэтому он почти помешался не безопасности, осведомив даже самый проверенный персонал за сутки до приема. Но чего он так боялся? Ему угрожали? Или была опасность другого рода? Если он о ней знал, то почему решился провести прием? Что в нем такого важного?».

Пока сыщик размышлял над этим вопросом, в комнату вошел Барри Дот — начальник охраны, любезно предоставивший список осведомленных о приеме лиц. В ходе разговора Алекс узнал, что Барри работает на Фостера уже около пяти лет и сопровождает его на все важные встречи, хотя его хозяин не часто выходит из собственного дома, проводя часы, сидя или в обширной библиотеке, или ведя дела из кабинета.