Один на реке

Первый перевал прошел незаметно, но когда мы спустились в долину, усталость все же дала о себе знать. Но мы, собрав волю в кулак, не дали себе расслабиться и, стиснув зубы, двинулись вверх по течению ручья. Ведь впереди нам остался всего лишь один перевал, за которым мы планировали разбить лагерь. Тем не менее чем выше мы поднимались в горы и чем ближе становился перевал, тем чаще в душу стали закрадываться сомнения. Уж очень отвесными казались впередистоящие скалы. О каком движении с лошадьми может идти речь? Непонятно. Но мы шли. Ведь, вполне возможно, пока просто-напросто не видны все нюансы.

Но вот лес закончился, впереди открытое просматриваемое пространство. Ясно, что перейти эти горы может быть и можно, но только имея навыки скалолазания, чего наши вьючные животные явно делать не могут. Причем, как только мы остановились, они, естественно, тут же рухнули на землю со всем грузом. Да и мы тоже, если уж быть откровенным, развалились рядом. Силы кончились. Решили переночевать, а утром разбираться, что да как делать дальше. Это был мой день рождения. Запомнился надолго.

С утра пораньше залезли на близлежащую сопку, осмотрелись, еще раз внимательно изучили карту и поняли, что вчера, когда мы спустились в низину после первого перевала, была сделана первая ошибка. Мы не дали отдохнуть лошадям и не отдохнули сами. Из-за этого сразу сделали вторую ошибку – пошли вверх не по тому ручью и соответственно попали не в тот распадок. А ведь стоило только посмотреть карту и чуть оглядеться, чтобы не совершить такого элементарного промаха. Теперь же пришлось возвращаться к той самой развилке и опять подниматься вверх, но уже по нужному ручью. А когда мы поднялись к самому перевалу, то неожиданно выяснили, что для работы проще не переходить хребет, а остаться здесь, так как отсюда было гораздо удобнее добираться до всех рабочих точек. Хотя само место, прямо скажем, было никакое. Деревьев нет, один кустарник, ручеек такой, что даже ведром воду зачерпнуть трудно, проще кружкой черпать, ну и взгляд все время упирается в сопку, куда не смотри. Но, так как начальником нашей небольшой головной группы был как раз геолог из разряда «все равно, где кости бросить», решено было лагерь разбивать на этом совершенно неживописном месте.

Жили мы здесь три или четыре дня, пока не подошла основная группа. С ней подтянулся и наш главный геолог. Первый его вопрос был: «А что места получше не нашлось?». Спросил и, не отдохнув с дороги, ушел на перевал. Через пару часов вернулся и дал команду сворачивать лагерь и перебазироваться. Тут я поясню, что геологический полевой лагерь – это все-таки не туристический. В том плане, что свернуть лагерь не значит просто свернуть палатки. Во-первых, сами палатки натянуты на каркасы, вырубленные из молодых лиственниц, которые с собой не перевозятся, а на каждом новом месте делаются по-новому. Во-вторых, в каждой палатке изготавливаются нары тоже из подручных материалов. Добавьте сюда геологическое оборудование, уже набранные пробы, печки и другое лагерное оборудование и вы поймете, что переезд с одного места на другое почти сравним с переездом на новую квартиру в городе. Но делать нечего – раз начальство решило, значит, так тому и быть. Сворачиваем лагерь, вьючим лошадей и начинаем подниматься на перевал по какой-то звериной тропе. И вот когда я со своей парой лошадей вышел на вершину, то просто остолбенел. Такой красоты я еще не видел. Передо мной простиралась живописнейшая широченная долина, окруженная со всех сторон высокими горами, таящими в голубой дымке. Внизу петляла, разбиваясь на множество небольших рукавов и образуя галечные косы, красавица Река, по берегам которой рос величественный лес. Мне почему-то сразу вспомнилась любимая с детства кинокартина «Земля Санникова». И теперь я как будто стал участником того фильма…

Мы спустились вниз и разбили лагерь на опушке леса, у берега реки. Вода рядом. Дрова – целый лес вокруг. Но, наверное, самое главное для меня – «вид из окна». Каждое утро, проснувшись и выйдя из палатки, я, как завороженный, по несколько минут стоял и смотрел на долину реки, на горы, на лес. А возвращаясь в лагерь, после тяжелого маршрута, знал: я возвращаюсь домой, а не в «место, где кости бросить». Вот с тех самых пор, путешествуя, я очень трепетно отношусь к местам своих стоянок.

Но вернемся на реку Дон. Проплывая на своем катамаране мимо заросших крапивой и борщевиком глинистых берегов, я никак не мог найти хоть сколько-нибудь живописное местечко. Между тем начал накрапывать небольшой дождик, и просвета среди набежавших туч не предвиделось. Как-то очень быстро наступил вечер, и резко потемнело. Делать нечего, я выбрал небольшой затишок у берега, где течение было послабее, привязал к дереву катамаран и натянул палатку прямо на палубе, побросав в нее все, что могло намокнуть. Сам юркнул в палатку, зажег фонарик и застегнул «молнию». И вот тут-то я оценил всю прелесть своего усовершенствованного палубного судна. На улице проливной дождь, а ты лежишь в сухости и тепле и только мягко покачиваешься, как в люльке, когда переворачиваешься с боку на бок. Красота!!!

Часа в два ночи я проснулся. Дождь закончился. Стояла абсолютно не реальная тишина. Только вода еле слышно журчала вдоль баллонов моего катамарана. И тут раздался громкий плюх. Потом еще один, потом еще… Нервы мои не выдержали, я вылез из палатки, схватил удочку и стал делать забросы прямо в ночную тьму в направлении, в котором, как мне показалось, были слышны эти плюхи. Минут через десять я начал подмерзать, так как выскочил из палатки, не одеваясь. Еще через десять я продрог окончательно, плюнул на «монстра» и полез в свою «каюту» досматривать сны. Только залез в спальник, согрелся и начал засыпать, как опять, у самого борта – «плюх!». День сурка! Опять выскакиваю из палатки, хватаю удочку и делаю забросы в ночную тьму. Снова через некоторое время замерзаю и заваливаюсь в палатку. Но теперь уже с твердым намерением не обращать никакого внимания на визиты подводных обитателей. С тем и уснул.

Утро после ночного дождя всегда особенное. Все вокруг умыто, чисто, блестит и сверкает. Над рекой висит небольшая туманная дымка, а лесистые берега наполнены птичьим пением. Я решил размяться и немного осмотреть окрестности, но, по-видимому, хоть и умылся, все еще не до конца проснулся, так как совсем забыл про глинистые берега. Поэтому первый сделанный шаг на берег, оказался и последним. В том плане, что я поскользнулся и скатился по скользкой глине прямо в воду. Утро сразу перестало для меня быть чистым и светлым. Тем более что, как оказалось, этот участок берега был густо покрыт гусиным и утиным пометом. Видимо, не я один выбрал это место для стоянки, но и пернатые представители из соседней деревни. Пришлось отстирываться и купаться. Все правильно, нет худа без добра. Я чистый, свежий и в уже хорошем настроении отчалил от своего импровизированного причала.

Буквально за следующим поворотом моему взору открылся большой песчаный пляж. Вот, где отличное место для стоянки! Но вчера так внезапно начался дождь, что я даже не рассматривал карту. Хотя, даже если бы и рассмотрел пологий берег, вряд ли бы изменил свое решение о стоянке. Это сейчас ярким солнечным днем кажется, что тут совсем рядом, а ночью, да еще под дождем расстояния имеют особенность многократно увеличиваться. Поэтому сейчас, наверстывая упущенное, я решил причалить к берегу и побродить по отмели с нахлыстовой удочкой. Через четверть часа у меня в зачете оказались пара мелких голавликов и несколько жирных уклеек. Пора двигаться дальше. Примерно через километр должна начаться территория заповедника Галичья Гора.

Это, кстати, самый маленький заповедник в нашей стране. А интересен он тем, что здесь сохранились и растут очень необычные для средней полосы растения. Такие виды можно встретить в Альпах, на Кавказе, Урале и даже в Монголии, Туркменистане и Киргизии, но никак не в европейской части России. Да, еще забыл сказать, что здесь обнаружены растения, типичные для подтаежной зоны Западной Сибири. Вот такой набор! И все это в одном, причем в очень компактном, месте. Неудивительно, что теперь эта территория охраняется и имеет статус заповедника. Но есть здесь и еще одна необычная для равнинной реки особенность, которая сразу же бросается в глаза. Это скальные выходы пород или обнажения, говоря геологическим языком. Хотя на самом деле это, конечно же, не скалы, а известняк. Он образовался в те далекие времена, когда на этом месте плескалось море-океан. Миллионы лет всякие там рачки, моллюски и прочая живность, отмирая, образовывала толстый слой донных отложений. Происходило все это в так называемый девонский период. Чтобы долго не морочить вам голову с подсчетами миллионов лет, скажу только, что это было задолго до появления первых динозавров. Затем под воздействием различных геологических сил все это спрессовалось и получился твердый известняк. Уже, можно сказать, в наше время русло реки прорыло себе здесь дорогу и вот мы видим настоящий каньон по среди равнины.