Страница 4 из 6
– Слушай, Силов, тут доставили мужика, возжелавшего в кустах возле детсада справить малую нужду. Одна бдительная старушка заметила безобразие, шум подняла: дескать, маньяк свои причиндалы детям демонстрирует и развращает подрастающее поколение! Мимо патруль проезжал, и мужика по ее указке задержали. Разберись ты с ним.
Всё ещё переживая торжество над напуганным врачом, Силов охотно согласился:
– А ну-ка давай его сюда!
В кабинет Силова ввели худощавого сорокалетнего человека в дорогом, хорошо сидящем костюме. Сыщик неприязненно подумал:
«Такому лощеному типу надо в иномарке ездить, а он на детской площадке позорными делами занимается».
Словно угадав его мысли, задержанный заговорил нервной скороговоркой:
– Послушайте, офицер. Произошло чудовищное недоразумение! Как можно такое
обо мне подумать! Этой выжившей из ума старухе везде маньяки мерещатся.
– Но факт нахождения в кустах с расстегнутыми штанами отрицать не будете?
– Я сегодня в обед слишком много пива выпил, ну и приспичило. Еле до кустов добежал.
– А почему я должен вам верить?
Опасливо оглянувшись, словно их кто-то мог подслушать, задержанный понизил голос:
– Я занимаю высокую должность в управе и обычно езжу на служебной машине. Но сегодня отпустил шофера из-за любовного свидания. Как мужчина вы должны меня понять. У дамы муж уехал в командировку, и не хотелось упускать удобной ситуации. А после страстного сближения она вышла меня проводить во двор. Тут меня внезапно и прижало. Нина все видела и может подтвердить.
– Хорошо, диктуйте ее адрес.
«Судя по тому, как охотно он называет свою партнершу, похоже, говорит правду. Придется ехать и её опрашивать».
Но в этот момент в кабинете вновь появился дежурный Тисков:
– Тут дамочка к нам явилась. Вся в золотых кольцах, хочет дать в пользу этого типа показания.
– Хорошо, сейчас выйду в дежурную часть и поговорю с ней.
Вернувшись в кабинет, Силов сел напротив задержанного и принялся пристально его рассматривать:
«Эта расфуфыренная дамочка, презрев опасность изобличения перед мужем, подтвердила показания своего любовника. Придется его отпускать, да не очень-то хочется. Надо сбить лоск с зажравшегося в своей управе чинуши!»
– Послушайте, что вы молчите? Что сказала Нина?
– Она, вас защищает. Но поскольку Нина лицо заинтересованное, то ее показания не в счет. И я обязан для профилактики сообщить о сегодняшнем инциденте в вашу управу. И еще подключу средства массовой информации. Они с удовольствием опубликуют материалы о человеке, занимающим высокую должность.
– Зачем вам меня губить? Пользы никакой! Лучше скажите, сколько я должен заплатить за молчание?
– Тут ты промахнулся. Я честный сыщик и взяток не беру.
– Вы меня неправильно поняли. Речь шла не о взятке, а о спонсорской помощи нашим правоохранительным органам.
Силов без сочувствия смотрел на подрагивающие от страха руки чиновника. И тут ему пришла в голову удачная идея:
«А может, и вправду заставить его сделать что-нибудь полезное для людей? Теща уже два года пишет жалобы с просьбой перенести автобусную остановку поближе к пенсионному отделу. А то старикам приходится ковылять полквартала от метро. Вот пусть этот Дон Жуан хренов о благом деле и позаботится».
Услышав предложение сыщика, чиновник искренне обрадовался и сразу согласился в ближайшее время решить вопрос. И Силов искренне удивился, что чиновник может так легко решить столь сложную задачу. Не очень веря в полученное под давлением обещание, сыщик отпустил горе любовника.
Прошли две недели. Чехарда новых криминальных событий постепенно вытеснила образы юных воришек, врача, купившего у них краденый ноутбук, и чиновника из управы, ставшего жертвой чересчур бдительной старухи. Выпросив, наконец, у начальства выходной день, Силов в приятном безделье сидел перед телеэкраном, вяло нажимая на кнопки дистанционного пульта. На экране одно изображение сменяло другое.
Внезапно Силов замер. Сомнений не было: по кабельному каналу выступал знакомый сыщику представитель управы. Этот лощеный самоуверенный тип совсем не был похож на жалкого, дрожащего от страха человека, униженно умоляющего не предавать гласности его кобелиные похождения.
Силов усилил громкость, и комнату заполнил сочный баритон:
– А еще с гордостью сообщаю, что мы, идя навстречу пожеланиям населения, изменяем маршрут автобуса и переносим остановку ближе к пенсионному отделу. Это решение нашей управы ещё раз подтверждает, что мы чиновники неуклонно соблюдаем интересы простых людей, которые являются подлинными хозяевами в нашем округе.
Силов усмехнулся и, утопив кнопку пульта, погасил экран. Уж он-то точно знал, у кого в руках находится подлинная власть.
Гнилая клубника
В дверях кабинета возник тяжело дышащий от нездоровой полноты дежурный Стасов. Этот капитан с вислыми как у бульдога щеками обладал раздражающей манерой с неторопливой ленцой сообщать о серьёзных криминальных происшествиях. Вот и сейчас он словно с отвращением выдавливал из себя короткие фразы:
– Хватит отдыхать Ершов. Опера ноги кормят. Отправляйся на место преступления. «Скорая» уже выехала. Но врачам, похоже, там делать нечего. Выпивали мужики, веселились. А потом повздорили. Один другого по голове камнем огрел. Участковый инспектор Игнатов уже там. Записывай адрес и дуй туда.
Очередной «висяк», да ещё по факту убийства был некстати, и Ершов поспешил на место происшествия. Решительно пробившись сквозь толпу к машине «скорой помощи», сыщик увидел седовласого участкового Игнатова, который успокаивал напуганную насильственной смертью молодую врачиху:
– Ничего, девушка, не переживай. Когда череп проломлен, медицина бессильна. Я с годами научился на чужую смерть спокойно смотреть, а в детстве ужас как крови боялся.
– За что же его так?! Ведь, совсем молодой человек. Просто зверство какое-то!
– Ну, ты милая, животных не обижай! Они уничтожают своих собратьев, чтобы выжить в природе. Это человек-царь природы за косой взгляд убить может, а то и от скуки ради забавы. А вот, наконец, и наш славный сыщик Ершов прибыл. Сейчас он нам преступника разыщет, и мы узнаем, что дружки за выпивкой не поделили.
Почувствовав насмешливую иронию в словах старого полицейского, Ершов нахмурился:
«Майор может себе позволить ёрничать. Он оформляется на пенсию, и ему не отвечать за нераскрытое преступление. Мне придётся одному по этому делу отдуваться».
Заметив недовольное выражение на лице сыщика, Игнатов дружелюбно предложил отойти в сторонку. Едва выбравшись из толпы, инспектор сообщил:
– Не переживай. Я уже знаю, кто бедолагу «приласкал». Это известный в округе алкаш Колька Мухин из соседней пятиэтажки. Его многие жильцы видели вместе с жертвой в песочнице, когда они водку распивали.
– А из-за чего ссора вышла?
– Пока не знаю. Пойдём, задержим алкаша. Он и расскажет.
– Неужели так просто раскроем убийство?
– Слушай, опер, я на этой службе состарился. Перед уходом в отставку мне заслуги перед начальством без надобности. Можешь на свой счёт раскрытие оформить. Мне за подсказку бутылку коньяка поставишь, и будем в расчёте. Согласен?
– Без базара. Но сначала надо задержание провести, а уж потом трофеи считать.
– Ну, тогда не будем терять время и пойдём.
Найдя нужную квартиру, полицейские позвонили. Дверь распахнулась сразу, словно их прихода ждали. Мухин оказался худым невысокого роста человеком. Он с досадой махнул рукой:
– Быстро вы явились. А я хотел успеть в магазин сбегать и ещё выпить напоследок.
– Значит, свою вину отрицать не станешь?
– А зачем, если там много свидетелей было? Кстати, как он там?
– Не знаю, медики возле него колдуют. Ты лучше разъясни причину конфликта.
– Дело обыденное. Скинулись поровну. Взяли бутылку. Васька при первом разливе мне меньше налил грамм на двадцать. Я подумал, что он случайно ошибся. Посидели, поболтали. Решили остатки добить. Так он вновь тот же номер проделал. Тут уж я не стерпел, схватил камень и ему врезал. И поверь, Игнатов, не жалею!