Шанс на счастье

— Это сюрприз, — ответил он со всей возможной любезностью. — Надеюсь, неприятный… Линдра?

Женщина фыркнула:

— Докопался-таки до истины! Ну, и как она тебе?

Ла Сови мотнул головой и кое-как сел, сгруппировавшись. Он отчаянно жалел о том, что дамы встретили друг друга именно здесь, а не там, где осталась его одежда.

— Приятно узнать, какой сволочью на самом деле был твой отец?! Он клялся мне в вечной любви, а сам бросил, как только на горизонте появилась та, что смогла предложить достаточно денег в обмен на его титул!

Стефан удивленно вскинул брови.

— Позволю себе маленькое уточнение. Ла Сови оказались на грани банкротства из-за нескольких весьма неудачных сделок деда. Все бы ничего, если бы на нашем попечении не было уймы заведений, фактически существовавших за счет финансов семьи. Заведения эти, ровно как их персонал вместе с обитателями и посетителями, не представляли интереса ни для Короны, ни для частных благодетелях, предпочитавших заниматься благотворительностью в весьма умеренных масштабах. А в целом, если считать сволочью каждого, кто в серьезных вопросах действует, руководствуясь долгом, а не чувствами, можно заклеймить почти весь свет.

— Да плевать мне на весь свет! — взвилась Линдра.

— Ну, это несомненно, — согласился Стефан. Ведьма открыла рот от подобной наглости.

— Какой-то ты подозрительно спокойный, — она прищурилась и медленно повернула голову к Адель. — Неужто последний оборот заставил поверить, будто очередная женушка в тебя влюбилась?

Ла Сови уловил легкие изменения в голосе бывшей любовницы. Она начинала нервничать, а это могло привести к нежелательным последствиям.

— Адель, — обратился он к супруге преувеличенно официальным тоном, — будьте любезны, поделитесь с госпожой ведьмой своими чувствами по отношению ко мне.

Стефан понимал: Адель не так искусна в словесных играх, как он, но очень надеялся на ее сообразительность, и не только на сообразительность. С ведьмой не всякий архимаг справится, поэтому вариант померяться силой с Линдрой Стефан оставил на самый крайний случай, если супруга с ее опытом, приобретенным в стенах Академии, ничего не придумает. Впрочем, непривычный жест, в котором она сложила ладони, весьма обнадеживал.

— Чувствами? — вопрос девушки был начисто лишен эмоциональной окраски, что несказанно успокоило Стефана. — Мы с господином ла Сови вполне сносно ладим, однако я не в силах забыть того факта, что он купил меня как племенную кобылу, путь и за шестьсот тысяч золотых.

Линдра рассмеялась.

— Да-а-а, — протянула она, — не везет тебе с женщинами, Стефан! Не любят они тебя.

Мужчина вздохнул якобы от огорчения.

— Не любят, — согласился он. — Однако нелюбовь не помешала Арин забеременеть. Уж поверь, ребенок был мой.

— Ты так считаешь? — с издевкой спросила ведьма.

— Уверен. Арин была хорошей девушкой, а окажись она неразборчивой в связях, как говорили одно время в свете, я бы учуял запах другого мужчины. Забеременела она от меня, что в принципе невозможно из-за твоего проклятья. Но с другой стороны, и я не такой моральный урод, каким бы ты желала меня видеть. Чары сработали не так, как задумывалось. Тебе ведь даже жен моих убивать пришлось.

Чем они, кстати, не угодили?

— Не смей задавать мне вопросы! — вспылила Линдра. В раздражении она взмахнула рукой, щеку Стефана тут же обожгло болью. К подбородку устремилась тонкая теплая струйка, но мужчина не стал вытирать кровь.

Равнодушие жертвы, как ни странно, успокоило Линдру.

— Мне нужно придумать, как наиболее изящным способом избавиться от вас с учетом изменившейся ситуации, — она вернулась к любезному тону.

— Придумывай, — разрешил Стефан, — а я пока поразмышляю вслух. — Не дожидаясь согласия ведьмы, он продолжил: — Полагаю, после того, как проклятье вступило в силу, ты начала испытывать трудности с магией. Что-то ее вытягивало, и чем дальше, тем больше. В итоге ты решилась на кардинальные меры и убила Селин, Арин и Кларис, вот только это ни к чему не привело. Сейчас ты созрела для того, чтобы пойти ва-банк и устранить меня, дабы род ла Сови оборвался, и проклятье свершилось хоть так.

Линдра демонстративно не смотрела в сторону Стефана, но тот был уверен: она внимательно его слушает.

— Боюсь разочаровать — моя смерть тоже ничего не даст. Понимаю и то, что слова, которые я собираюсь произнести, не изменят мою участь, но… осечка с проклятьем случилась вовсе не из-за твоей молодости и неопытности.

Линдра повернулась всем корпусом в его сторону:

— С чего ты взял, будто я была молода и неопытна?

Стефан пожал плечами:

— Простое предположение. Только в юности мы поддаемся чувствам настолько, что забываем о последствиях своих поступков и об осторожности. А ты была весьма неосторожна. В своем дневнике отец очень подробно описал вашу последнюю встречу, и я не сомневаюсь: твое проклятье он воспроизвел слово в слово.

Охваченная эмоциями, ты указала причиной, по которой собираешь наложить чары, его нелюбовь к тебе и то, что он играл твоими чувствами, а это было не так. Я читал записи — отец любил тебя всю свою жизнь, даже несмотря на твое предательство.

— Как это трогательно, — Линдра скривила губы.

— Еще чего! По-моему, это глупо. Впрочем, это совершенно неважно. Я не столь наивен, как мой родитель, и совсем не склонен к всепрощению, поэтому не сомневаюсь, что задуманное ты доведешь сегодня до конца.

— И не страшно? Ты не попытаешься побороться за свою жизнь?

— Какой смысл бояться смерти? — вопросом на вопрос ответил Стефан. — Рано или поздно она придет за всеми. Касательно борьбы за жизнь… бросаться заклинаниями или, того хуже, кидаться на тебя с кулаками бессмысленно. Да и вид я буду иметь чрезвычайно глупый. Так что уж сама придумай, как от нас избавиться. Только быстрее. Ноги затекли, и на земле сидеть холодно и мокро, знаешь ли.

— И что же? Неужели тебе больше нечего сказать? — голос и весь вид Линдры выдавали ее замешательство.

— Сказать? — ла Сови сделал вид, будто задумался. — Нет, говорить мне с тобой не о чем. Разве что спросить.

— Опять!

— Ну, таким любопытным меня сделала ты! — парировал Стефан. — Я вот каким вопросом задался: когда ты заняла место Мадлен? До свадьбы с господином ли Марсо или после?

Линдра скривилась, будто от боли.

— До, — процедила она, — я же не знала, какой скотиной он окажется. Хотя… может, оно и к лучшему. Тебе ведь стало жалко именно меня!

Стефан кивнул. Он всегда считал жалость плохим советчиком, и поддался ей лишь раз. Стоит ли говорить, что больше он такой ошибки не допустит.

— Прошу прощения, — внезапно подала голос Адель.

Стефан сразу же обратил внимание на ее руки. Адель больше не сжимала ладони. Неужели закончила?!

— Раз уж вы предлагаете высказаться, то я, пожалуй, это сделаю.

Ла Сови отметил непередаваемый взгляд, каким Линдра смотрела да девушку, — будто увидела внезапно заговоривший камень.

— А тебе-то что нужно?

— Хочу поделиться опытом. Впрочем, вам он вряд ли понадобится, но все же. Так вот, в Академии нас учили, насколько важно правильно расставить приоритеты и владеть информацией в полном объеме. Совсем недавно я на собственном печальном и болезненном опыте удостоверилась в правдивости этого. А теперь и вам придется убедиться, как правы были мои педагоги.

— Что ты несешь? — ведьма с презрением улыбнулась.

— Вашим приоритетом должна была стать собственная жизнь, а не забота о том, как наша со Стефаном гибель будет выглядеть со стороны. Вы должны были удостовериться в том, что магия ко мне не вернулась.

В ответ на последние слова Линдра усилила свой щит, но девушка покачала головой.

— Бесполезно. Вы поставили щит, препятствующий грубым плетениям, ведь к более утонченной магии Стефан не имеет склонности, а меня и вовсе со счетов списали. — Адель прикрыла глаза, будто пыталась рассмотреть нечто неуловимое или услышать какой-то звук. — Оно уже рядом. Под вашей кожей. Чувствуете?