Цифровая пустошь

– Если начнут вплотную крутить «Ignis», выйдут на верхушку. Тогда, считай, делу конец. Их методы не оставляют нам ни одного шанса.

– Может, стоит их отвлечь? – водитель остановился на светофоре и взглянул в зеркало заднего вида, где отражалось лицо Колетти.

– Ты имеешь в виду что-то радикальное? Хм… А это мысль, – Колетти открыл минибар и налил себе дорогого виски в тяжелый хрустальный стакан. – Есть один вариант. Не факт, что сработает. Времени на подготовку мало. Но если все получится, это серьезно притормозит янки. Правда, тогда мы должны будем исчезнуть уже завтра. И я совсем не уверен в успехе.

– За банк не волнуйся. Там все подготовлено. Мне понадобятся сутки, чтобы его очистить. И соберись. Надо довести проект до конца, чего бы это не стоило. Через пару недель нас уже никто искать не будет. Потом всех с божьей помощью ждет новая жизнь.

– Я собран. Передай братьям, что до завершения операции заседаний Совета не будет. За мной наверняка сейчас будут наблюдать, поэтому переходим в режим полного молчания и прячемся по норам.

– Согласен, – кивнул водитель, в качестве которого выступал Сантино – один из близких друзей и партнеров Колетти. – Тогда я начинаю стерилизацию банка.

– Да. Тянуть больше нельзя. Переводи активы в крипто. И разбрасывай по нашим личным кошелькам. Не забудь отстегнуть долю нашим друзьям из Сицилии. И позаботься о достойной компенсации управляющему и сотрудникам банка. Возможно, кому-то из них придется сидеть в тюрьме за наши грехи.

– Не забуду. Их дела зачтутся. Ведь мы продвигаем замысел Господень.

– Мы продвигаем замысел Господень, – без особого энтузиазма эхом отозвался падре с заднего сидения, перекрестился быстрым движением и надолго замолчал, обдумывая следующий шаг.

В люксе отеля Кейси бросила вопросительный взгляд на одного из своих людей.

– О чем он говорит в машине? Может, звонит кому?

– Мы его не читаем, – ответил тот, перебирая настройки на своем ноутбуке. – Похоже, внутри салона его тачки работает устройство подавления сигнала. Возможно, установлено стационарное экранирование.

– Чертов итальяшка. Он все еще надеется нас перехитрить. Ладно, пусть еще немного поиграет в шпионов. А пока найдите мне шефа Европы Питерса.

Снисходительно хмыкнув, Ребекка долила себе вина в бокал и, поднеся к носу, втянула тонкий немного терпкий аромат. Ей нравилась Италия. Ей нравилось дорогое вино. Ей нравилось отдавать команды своим сотрудникам. Она обожала свою работу, которая позволяла ей управлять жизнями посторонних людей, в безопасности и комфорте своего кабинета решая их судьбу. А еще ей нравились сложные головоломки типа той, что подбросил ей падре, и она как опытный шахматист вела свою тонкую партию, способную поднять ее на очередную ступеньку по карьерной лестнице АНБ, а может быть, и гораздо выше.

То, что Питерс, шеф сектора «Европа», не согласился на встречу сразу, а перенес ее на вечер, означало, что он перед разговором решил посоветоваться с начальством. Ребекка не осуждала его за это. Хотя в ЦРУ у сотрудников верхнего оперативного звена все еще оставалась достаточная доля самостоятельности, а начальство продолжало смотреть сквозь пальцы на рискованные импровизации, в последнее время ситуация начала меняться. Некогда славящаяся дерзкими операциями Контора стала превращаться в унылую зарегулированную внутренними политиками и процедурами структуру с жесткой иерархией и кучей согласований. Совсем как славящаяся снобизмом и высокомерием, но давно потерявшая эффективность английская MI6, существующая последние годы лишь для того, чтобы потешить самолюбие стоящих у власти лондонских политиков. К тому же Питерс уже наверняка знал о ее встрече с Колетти, хотел поднять его материалы, а может быть, даже и встретиться лично.

Отследить падре в Риме без привлечения спутников было невозможно. По смартфону он о делах не говорил. К тому же большую часть времени его мобустройство находилось в блокирующем сигнал чехле или в локальной зоне подавления сигнала. А орбитальные средства привлекать не хотелось. Рим не был ее территорией. На операцию здесь пришлось бы просить разрешения у руководителя «Группы Браво», отвечающего за электронную разведку в Европе, а это означало серьезную засветку и возможность внепланового отчета перед директором, что на данном этапе было крайне нежелательно. По инструкции все операции, выходящие за рамки ее территориальной ответственности, должны быть согласованы с начальством. Бруно Колетти как раз и являлся такой операцией. Поэтому Ребекка, справедливо полагая, что итальянец все равно никуда не денется, решила оставить его на время без присмотра и поговорить с коллегой из Лэнгли.

Они встретились ближе к вечеру в люксе отеля. Тот в качестве извинения за задержку встречи приволок с собой вместительный бумажный пакет, из которого торчал хрустящий багет и горлышко бутылки красного вина.

– Привет, Бекки, – он быстро пожал ей руку и начал выкладывать содержимое пакета на журнальный стол. – Извини, куча работы навалилась. Я целый день на ногах. Даже перекусить не успел. Вот, заскочил в деревенскую лавку к знакомому макароннику и прикупил кое-чего пожевать. Пара сыров, нарезка пармской ветчины, салями, домашний паштет и, конечно, бутылочка красного.

– Чем же ты тут так загружен? – поинтересовалась Кейси.

– Начальство обеспокоено повышенной активность смежников на нашей поляне, – хитро улыбнувшись, ответил цэрэушник.

– Так ты уже стуканул наверх? – она взяла предложенный бокал вина и, сделав глоток, одобрительно покивала головой, оценивая вкус.

– Бекки… – Питерс скорчил обиженную гримасу. – Ты знаешь, какая у нас атмосфера. Президент меряет директоров, как перчатки. Те, кто приходят, нихрена не смыслят. Вытворяют такое, что перед молодняком стыдно. Головы в Конторе летят налево-направо. А я своей головой дорожу. Мне нравится Италия. Вино вот, сыр, спагетти всякие.

– Ладно. Не злись. Нарежь лучше багет.

– Ты что! – искренне возмутился он. – По местным крестьянским обычаям хлеб надо ломать. Смотри… Отрываешь кусочек, потом на него мягкий сыр, а ломтик сухой ветчины отдельно. Вначале глоток вина, потом все это, потом снова вино.

– Так мы с тобой о деле не поговорим, – Кейси промокнула рот салфеткой и поставила бокал на стол.

– А что говорить. Мой босс удивлен твоей необычной активностью вокруг падре Колетти.

– Во-первых, активность вполне оправдана. Он ведь нам уже один раз помог в России. Во-вторых, мы с тобой договаривались, что я буду его использовать при необходимости.

– Да, но при этом держать меня в курсе, – цэрэушник с видимым удовольствием положил себе в рот тонкий кусочек салями и захрустел багетом.

– Брось, – отмахнулась она. – Ты же сам сказал, что он тебе неинтересен. А я вот выяснила, что он в России целую операцию развернул. Киберразведчик, мать его.

– Да? Ни хрена себе! – Питерс быстро дожевал багет и, сделав несколько глотков вина, придвинулся ближе к столу. – Рассказывай, что накопала.

– Он хочет через русского хакера запустить вирус во внутреннюю сеть русской церкви, чтобы иметь постоянный доступ к информации. Хакер работает вслепую. Вирус взят со стороны. Получается, твой падре влез на мою территорию, и, как ты понимаешь, я хочу знать, что происходит, и контролировать то, что он там творит.

– Вот гад. И нам ничего не сообщил, – цэрэушник допил остатки вина и снова наполнил свой бокал. – Гребаный миссионер. Он со своими религиозными идеями может нарваться на нешуточный скандал. Впрочем… Это даже хорошо. Думаю, мы это даже можем использовать. Италия одна из стран ЕС, которая еще не окончательно испортила отношения с Россией. Если мы всю эту ситуацию правильно обыграем, типа, подрывная деятельность итальянцев против Русской церкви и все такое, можно неплохо погреть руки.

– Ты подожди руки греть. Это было во-первых, во-вторых и в-третьих.

– А что? Есть еще и в-четвертых? – поднял брови цэрэушник.