Цифровая пустошь

Кто такие «наши» Стэн выяснять не стал, но вечером за ужином Серега рассказал, что удалось узнать питерским контрразведчикам, взявшим на контроль следившую за ними ячейку.

Хотя в наблюдении участвовали дилетанты, организовано оно было явно профессионалами, имеющими доступ к сложным методикам электронной разведки. Об этом говорило то, что контакт не был постоянным, а проводился разными людьми, выходившими на парочку в ключевых точках. Такая система могла быть использована только при постоянном доступе к геолокации объекта наблюдения и означала, что сектанты просто выполняли физическую часть работы по заказу мощной спецслужбы, обладающей серьезными техническими возможностями.

Поскольку специально прошитый мобильник Мары не имел функции геолокации, а его триангуляция через сотовые вышки была заблокирована на уровне оператора, то напрашивался вывод, что целью был Стэн. Это снимало часть напряжения, возникшего из-за его близости с работающей в штабе ЧВК наемницей, но поднимало вопрос: какой интерес у иностранных спецслужб может быть к программисту, работающему открыто и не имеющему доступа к секретной информации. По словам Сереги, контрразведчики решили пока не накрывать ячейку сектантов, чтобы выяснить, кто в ней старший и откуда идут инструкции.

На следующий день ситуация прояснилась еще больше. Заказ на наружное наблюдение за Стэном был получен от священника одной калининградской протестантской церкви. По перехвату его интернет-трафика и мобильных разговоров можно было судить, что тот отчитывается об операции в Италию. Это было весьма странным, поскольку итальянская разведка не была замечена в активности на территории России.

Для дальнейшей проработки темы нужно было привлекать СВР* (*Служба внешней разведки РФ), а это требовало согласований, на которые ушли почти сутки. Тем временем питерская ФСБ взяла Стэна «под колпак», отслеживая его передвижения и связи, а заодно контролируя наблюдавших за ним сектантов.

Оказавшись в таком странном для себя положении, программист немного испугался развернувшейся вокруг него активности, но Мара его успокоила, сказав, что угрозы его жизни и здоровью нет и через пару дней все должно разрешиться. А пока она и ее эскорт в лице Сереги и оправившегося после удара в пах Юрка будут рядом и в случае непредвиденной ситуации смогут его защитить.

Плюсом в этой ситуации являлось то, что он мог постоянно быть с Марой, минусом – что пришлось согласовывать с руководителем своей группы новый график работы, ведь мысли Стэна были совсем о другом. Новая подружка теперь занимала почти все его свободное время.

Лондон, Великобритания

Помимо работы в Совете по архитектуре Интернета Эштон Кларк владел небольшой компанией, занимавшейся разработками, связанными с поддержкой протоколов глобальной сети. Своих штатных программистов было не больше десятка, и вели они только ключевые проекты. Основную же часть работы делали разбросанные по всему миру фрилансеры* (*свободные работники), которые были соединены через его компанию в единую сеть, обладающую серьезным интеллектуальным потенциалом и способную решать самые сложные задачи. Собственно, через свою фирму он и вышел полтора года назад на Стэна – Станислава Мельника, который работал тогда в крупной питерской IT-компании.

Перетащить талантливого программиста к себе было очень сложно. Но серьезные деньги, возможность работать на глобальном проекте и приобрести ценный международный опыт, а также частые, больше похожие на туры выходного дня командировки по всему миру оказались вполне достойной мотивацией. Впрочем, Стэн стоил потраченных на него денег и времени. В рабочей группе, которую курировал Кларк, он был одним из лучших специалистов, выполнявшим самые серьезные проекты. А еще русские считали его вполне благонадежным, и это позволяло Мельнику напрямую контактировать с госорганами по теме его разработок.

В то, что программисту полностью доверяли, уверенности не было. И в Минобороны, и в кабмине, и в ФСБ, и в МВД работали высококлассные айтишники, внимательно фильтровавшие получаемый материал. Но сам факт, что ключевые специалисты общались с ним на равных и напрямую, значительно увеличивал шансы на успех запущенного союзом «Ignis» проекта, вступившего в последнюю фазу.

Правда, неожиданный фактор не то чтобы поставил весь план под угрозу, но внес в него некий элемент неопределенности. Последние три дня Стэн почти не расставался со своей новой знакомой – наемницей из гремевшей на весь мир русской ЧВК. На первый взгляд, ничего странного в этом не было. Кларк на себе несколько раз испытал магическое действие питерских белых ночей, когда летом город накрывает всепроникающий дурман романтики и ни о чем кроме любви думать не хочется. Стэн был молод, успешен, полон сил и неудивительно, что он полностью отдался своему новому увлечению. Только вот объект он выбрал очень неудачный. Да и время тоже. На Мельнике висел серьезный кусок работы, который он должен был закончить в срок и передать на обкатку в российский кабмин. Это был ключевой элемент всего проекта.

Очень многое зависело от того, как в правительстве воспримут переданную Стэном программу, насколько быстро и тщательно проверят ее на уязвимости и дадут ли разрешение на внедрение. Впрочем, за последнее можно было не волноваться: выдача разрешения была обставлена должным образом, и нужные люди в кабмине уже получили за нее от Бруно Колетти серьезные деньги на свои оффшорные счета. Но время все-таки поджимало. Через месяц для русских придется придумывать еще одну причину, почему они должны так срочно перейти на новую версию интернет-протокола.

Еще раз посмотрев график работ, Картер недовольно поморщился и набрал питерский номер.

– Привет, дружище, – стараясь звучать дружелюбно, поздоровался он со Стэном. – Что там у тебя случилось? Из-за чего провис с работой?

– Привет, босс, – натужно кашлянув, отозвался голос в трубке. – Да вот, вирус какой-то хватанул. Температура, горло, голова трещит, кости ломит. Врачи говорят грипп. Лежу, глотаю таблетки.

– Это ты не вовремя, – посетовал англичанин, внутренне улыбнувшись бесхитростной отмазке, которую придумал Мельник для того, чтобы оправдать свое отставание от графика. – У тебя через десять дней сдача работы и презентация в Москве. Мы не можем там облажаться.

– Понимаю. Доктора говорят, через пару дней буду в норме. Думаю, успею, – Стэн еще несколько раз кашлянул в трубку для пущей убедительности.

– Ты хоть что-то можешь делать?

– Пробовал. Монитор плывет, и башка не работает. Боюсь накосячить.

– Косяки нам не нужны, – согласился Кларк. – Но и из графика мы выбиться не можем. «768» близко. Нам под него обязательно надо успеть. Давай поступим так: я на тебя перекину наших индийских коллег Аджита и Кишана, они сейчас оба в Бомбее и идут с опережением графика. Ты их брифни* (*англ. brief – проинструктируй) по статусу, пусть ребята подхватят твой кусок, пока ты кашляешь-чихаешь. У них, правда, версия протокола немного другая, но, думаю, они быстро разберутся.

– Спасибо, босс, – Стэн поблагодарил руководителя за помощь.

– Давай, выздоравливай. Чтоб через два дня был в норме. Работы море, а он болеть вздумал. Вот порежу тебе бонус, не на что будет лекарства покупать.

После разговора с Санкт-Петербургом Кларк сразу же набрал Колетти. Тот молча выслушал короткий доклад и, недовольно посопев в трубку, сообщил:

– Твой русский тебя просто водит за нос. Никакой он не больной. Просто завис со своей шлюшкой. Уже третий день от нее не отходит. Таскается по городу и округе. Достопримечательности осматривает. А ночью у нее в номере кувыркаются.

– Я и сам догадался, – хмыкнул англичанин. – Но тут мы мало что можем сделать. Видно, эта деваха его серьезно зацепила. Я могу вызвать Стэна к себе или организовать на неделю рабочую сессию в той же Праге или Варшаве. Но мне не хотелось, чтобы он презентовал материал русским сразу после того, как вернется из-за рубежа. Это привлечет ненужное внимание.