Хайвей неисповедимости

– Ух ты! Черт, классная какая! А ты ей нравишься?

– Паша! Да! Правда она на прямую не говорила, но трусы уже снимала. И я не знаю, что в ней нравится больше: ее тело, характер или мозги. Мы решили потерпеть с сексом, проверить чувства.

– Блеск. Предлагаю тост, выпьем за то, чтобы у тебя и Насти были общие дети!

– Ну, до этого еще очень далеко, но не смогу не поддержать, – засмеялся я, и мы скрестили бутылки, чокаясь.

Тут на визарде Пашки, автоматически выводящего контент моего сканера, задрожал экран, и появилась аватарка Антонины в сексуальном, развевающемся платье, из которого, буквально, выкатывалисьгруди, приглашающие в приват.

– А это что за богиня? – только и смог вымолвить Пашка.

– Ты прав, Паша. Это богиня. Богиня-Диметра, покровительница любви, секса и плодородия! – Я нажал на приглашение и поздоровался с божеством.

– Привет, Тоня! «Идущие на смерть» приветствуют тебя, – и мы с Пашкой оба вскочили с дивана и замерли в приветственном жесте гладиаторов перед Цезарем, который видели в сериале о древнем Риме.

– Ха-ха-ха, – раздался переливающийся колокольчиком смех Антонины. – Гладиатора Ваню я знаю, а как зовут второго мужа?

Павел щелкнул пятками-каблуками, склонил голову и представился:

– Павел, о самая величественная и несравненная из всех красивейших женщин!

– Тоня, – представилась Диметра, – а что это вы там пьете, что так вам вставило? – искренне поинтересовалась она.

– Пиво перпетуум-мобиле, – дал я коммерчески привлекательное название пиву с пробками-мухами. – Будешь?

– После такой-то рекламы?! Иван, скинь координаты, я приму душ и выезжаю, – мило улыбнулась Антонина.

– Ждем, – почти тандемом прокричали мы, но она уже отключилась.

Мы с Пашкой скатились на диван.

– Я сейчас от нее кончу, – только и смог сказать Пашка.

– Подожди, приедет Тоня, и кончим вместе, – озвучил я идейку, как провести вечер трём «чертовски привлекательным» молодым людям.

Тут в комнате послышалось негромкое жужжание – это поднялись в воздух пробки с генотканями. Они хаотично покружились по комнате и, не сговариваясь, приземлились на мои ноги. На носки, которые я не менял со вчерашнего дня!

Паша посмотрел на меня вопросительно, мол, к нам богиня, и ты, Брут?!

– Да понял я все, понял! Иду в душ. Носки в утилизатор, найдешь мне пару чистых? – И после утвердительного кивка, я направился на омовения.

***

Антонина приехала через два часа, к этому времени Пашка успел расширить пивные запасы на пару ящиков, а я приготовил обед: обжарил тосты, добавив на сковородку чеснок и зеленый укроп.

Острейшим ножом я нарезал бекон на полоски. Отрезал кусочки, хорошо их проперчил, в каждый завернув сливочный сыр, обвалял в сухарях и прожарил до румяной корочки. Пока я возился с гренками и рулетиками, вскипела вода. Вывалив туда креветки, я добавил томатный соус с целыми стручками чили, не забывая периодически прикладываться к бутылке. Воздух наполнился аппетитным запахом жаренных специй, и когда, наконец-то, пришла Тоня, мы с Пашей буквально захлебывались слюнями.

Сервировали приборы на троих, у Пашки в квартире нашелся даже рулон скатерти. Тоня красиво разложила гренки, завернуто-прожаренные бекон с сыром и креветки на тарелки и продекларировала:

– Мальчики, к столу!

Мы сели, Пашка открыл пиво, покидав пробки рядом.

– Антонина, ты очень очаровательная женщина, – начал я петь хмельные дифирамбы, – легкая на подъем, и сегодня будешь душой нашего коллектива. Мужчины пьют стоя!

Мы с Пашкой поднялись и отхлебнули пива из высоких стеклянных стаканов, которые друг купил с доставкой по случаю посещения квартиры женщиной.

– Мальчишки, очень приятно, такая церемония, но я хочу дружить, а не ощущать себя памятником, в сторонке на пьедестале, давайте выпьем «За нас»! – и она подняла бокал. – За знакомство! – Тоня встала из-за стола и по очереди поцеловала каждого из нас в щечку, похоже, что планы на вечер у нас примерно совпадали.

Жареный перченый бекон и креветки с чилийским соусом разожгли во рту приятное пламя, и мы быстро тушили его пивом. Я непринужденно хвалил Пашку, представляя таланты геноизобретений.

Антонина была поражена одним лишь простым перечислением заслуг Павла. Рядом сидел и пил пиво изобретатель ужобраслета, самокорректирующихся линз бинокля и обувки с паутинными креплениями. Я уж про всякие мелкие детали различных роботомеханизмов и не говорил.

Одно дело – читать или слушать с визарда рекламу генных изделий, и совсем другое – ощущать причастность через знакомство с создателем таких вещей.

Окончательно Антонину сразил стройный взлет сразу всех пробок со стола, косяк которых правильным журавлиным клином полетел прямиком в утилизатор, туда, где ждали мои носки. И не успела Антонина отохать и атахать, как, то одна, то другая бутылка падала на пол и катилась в сторону кухни, к искреннему восторгу гостьи, которая хлопала в ладоши и глядела на Пашу призывно до беспредела.

Щеки Антонины зарумянились, глаза блестели, я подошел и, приобняв за талию, увлек на диван, где начал целовать в губы, поглаживая ее бедра и грудь. Антонина закрыла глаза, разомлев и размокнув от объятий. Я схватил Пашку за рукав, притянул к нам и положил его руку на грудь Антонины.

Чертовка притворно вздрогнула, от прикосновения Павла.

– Да вы че? Саусем охерелли, – негромко взбунтовалась Тоня, но не отстранила руку Паши, а в голосе я не слышал возмущения, только волнующую бархатную хрипотцу контральто.

Я мило, чуть нахально, улыбнулся Тоне и сказал:

– Тоня, этот опыт, который ты подаришь нам, мы будем вспоминать до конца жизни.

И притянул ее к себе, поцеловав в губы.

– Так, вставайте, расширяйте диван, – девушка приняла командование, – постелите чистую постель, я в ванную… мыть руки… и сейчас приду.

Тоня удалилась, и я сказал Пашке:

– Выйди пока из комнаты и зайди обратно через пять минут.

Он достал из ниши чистое постельное белье, застелил им диван и сделал так, как я ему сказал.

Это было полное сумасшествие. Мы передавали тело Антонины друг другу, как эстафетную палочку, оба уже кончили по разу, и в очередной раз смены состава, когда настала моя очередь работать на наковальне, Тоня взмолилась.

– Иван, не меняй Па-а-а-шу, пожалуйста-а-а, – последний слог превратился в стон под Пашиным напором. Я вспомнил рассказы друга про Эллочку-Людоедочку и подумал, что, наверное, его начальница испытывала мультиоргазмы с Пашкой не только из-за силы его интеллекта. Я, в принципе, был очень рад за друга, и лично мне было достаточно секса на сегодня, но самолюбие, почему-то, тихонечко подвывало. На помощь опять (в который раз?) пришла логика, и, сделав заключение, что Паше Тоня нужна больше, чем мне (у меня есть девушка!), я оставил их в комнате, прихватив пару бутылок пива со стола.

Я вышел на кухню. Там, включив сканер, от нечего делать стал щелкать пальцами, выводя популярные на сегодня подкасты и остолбенел, увидев на экране Демьяна и Анатолия – парней из нашей вчерашней айкоманды.

Они стояли на фоне искореженных машин, одну из которых раскурочивали полицейские и вытаскивали оттуда человека без сознания.

И тут в камеру оператора попало холеное лицо Родина, который закончил опрашивать свидетелей и подошел к лейтенанту полиции, также показавшегося очень знакомым.

– Офицер арестовавший парня с ножом! – я узнал его. – Страховщики и полиция создали группу по расследованию аварий! – Этот вывод веял реальной угрозой для всех модераторов современного движения. Надо срочно предупредить Тоню и найти Стаса!

Стоны Тони в этот момент прекратились, и я, воспользовавшись паузой, подошел к обнявшейся в любовном изнеможении паре.

– Извините друзья, но у нас проблемы, – и вывел повтор видео аварии на визард Пашкиной комнаты.

Глава 14. Подсудимый

– Подсудимый, Вы можете сесть!