Пять кубков (ЛП)

Использовать посредника для выполнения его приказов, может заглушить удовольствие, которое он получает от охоты и убийства, но он все еще в нетерпении. Предвкушение кипит внутри него.

Так или иначе, как я всегда говорю, у серийного убийцы есть рутина, ритуал. Этот ритуал доставляет им огромное удовольствие. Если чтение Таро часть выбора жертвы Шейвера, значит, где-то есть улики, чтобы это доказать.

Мие и Чарли просто нужно время на поиски.

Судья объявляет перерыв на ланч, и я выхожу в проход к Эдди.

– Миа работает над доказательством того, где на самом деле была дочь той ночью, – шепчу я ему.

Он понимающе кивает.

– Ренделл – пустая трата времени. Присяжные это чувствуют. Нам нужен этот ДНК-ход, он поможет.

Маленькие пловцы на юбке Ренделл. Которые, технически, могли оказаться там в любой момент той ночи, или до или после убийства Тиллман. Но опять же – доказательства.

Без доказательств мы просто дети в песочнице, кидающие друг в друга какашки.

Значит, лучший план атаки – это просто выбросить этот образец. Затем, как только алиби Шейвера будет дискредитировано, обвинению будет легче поместить Шейвера в номер отеля с Тиллман.

Т.е. представить ДНК Шейвера обвинителем.

Таков идеальный план суда.

Давайте посмотрим на это не с самого удачного угла.

В делах как это, где есть противоречивая ДНК, где один образец доказывает невиновность и вину другого, выжить может только один. Бои без правил для ДНК. Выходят две ДНК, одна ДНК остается.

Я развлекаю сам себя.

Точно. Значит двое мужчин. Это и услышат присяжные, когда обвинитель заявит о ДНК из мотеля. Что жертва была в интимной связи с двумя мужчинами в ту ночь, и что один из них был Шейвер. Но поскольку лаборатория, где была проведена проверка ДНК, уничтожила единственный образец, нет ни единого шанса провести повторный тест.

А значит, у Портер хорошие шансы отбросить наш образец.

Туше.

Но если она не сможет, значит, ее план атаки, скорее всего, вынудит ее увязнуть очень глубоко, ссылаясь на то, что жертва была тем типом женщин, что спят с двумя мужчинами сразу. Обвинение и позор жертвы могут иметь неприятные последствия с присяжными в политическом аспекте, но для Портер осуждение жертвы за ее сексуальную жизнь не имеет значения. Это никак не повлияет на дело, которое она выстраивает. Все, что ей нужно, это взбаламутить воду сомнениями. Буквально, спутать улики достаточно, чтобы присяжные не смогли вынести приговор.

Для Портер представление ДНК из мотеля означало бы, что ей придется доказывать, что образец был подделан или до, или после теста. У нас есть свидетель-эксперт, который готов противостоять линии с ДНК,

Кроме того, что один образец принадлежал Тиллман, у нас есть отпечатки пальцев Шейвера на тумбе в ванной мотеля. Шейвер был там, в той комнате, но там так же оставили отпечатки и образцы ДНК еще около 600 людей.

Места преступлений в номерах отелей – это кластер улик.

В груди стало тесно.

Потираю ноющий пузырь воздуха между ребрами. Эдди смотрит на меня с подозрением.

– Всё в порядке, док?

– Будет в порядке, как только мы возьмем показания у Доминика, – уверяю его. Доминик – наш эксперт по ДНК.

Эдди вздыхает.

– Уверен, у Ловелл есть свидетель, чтобы перекрыть и его показания. Проклятье, ее становится всё тяжелее одолеть. Скучаю по дням, когда она была на нашей стороне.

Да уж. Оглядываюсь на Портер, она смотрит прямо на меня. Она кивает в жесте, означающим, что нам надо поговорить. Грудь распирает щекочущее острое любопытство. Восторг? Да успокойся же ты.

– Поговорим перед следующим заседанием, – обращаюсь к нему и разворачиваюсь в направлении Портер.

Из зала выводят закованного в наручники Шейвера, но перед тем, как офицер уводит его в камеру, он наклоняется к Портер и что-то шепчет ей на ухо. Останавливаюсь. Меня будто пнули в живот.

Он находит меня взглядом и едва заметно улыбается.

Когда его уводят, я подхожу к Портер.

– Клиент уже готов признать вину? – мое чувство юмора похоже на уродливую кузину сарказма. Звучит пессимистично. Черт, ну и попортит же мне крови это дело.

Обжигающий взгляд ее серьезных глаз заставляет меня спрятать презрительную улыбку.

– Я отдам тебе свой образец ДНК, если ты отдашь мне свой? Или подожди, – она поднимает палец, продолжая притворяться, – Твой образец полностью ушел на анализ, и ничего не осталось, так что я не смогу ничего проверить, да?

Пожимаю плечами.

– Может, и нет.

Она вздыхает.

– Вообще-то да. Я хочу поговорить с тобой о сделке.

Качаю головой.

– О чем ты, какая сделка?

Она заправляет прядь волос за ухо:

– Мой клиент хочет с тобой поговорить. С глазу на глаз. 

Глава 4

Игры разума

Доктор Йен Уэст

Ослепительно белые стены зала для переговоров были абсолютно голыми. Какая ирония (это слово совершенно потеряло свой смысл), еще в колледже я узнал, что голые стены лучше всего подходят для консультирования клиентов с психологическими проблемами.

Очень хорошо, что мой первый разговор с Шейвером состоится здесь, где ничто не будет отвлекать нас друг от друга.

Слышится звон цепей, и открывается дверь. Охранник проводит Шейвера в комнату и сажает на стул напротив меня. За ними заходит Портер и садится рядом со своим клиентом. Офицер отходит в сторону и замирает в углу.

Воздух в хорошо проветриваемом помещении становится плотным от напряжения, пока мы ждем, когда кто-то из нас заговорит первым. Портер достает папку и открывает ее на столе.

Откидываюсь на скрипящую спинку стула, этот звук слишком громкий для тишины в комнате.

– Похоже на игру в гляделки только без зрительного контакта. Немного неловко.

Портер громко вздыхает.

– Доктор Уэст, если для вас это пустая трата времени моего клиента…

– Нет, – приподнимаю руки в жесте капитуляции. – Я заинтригован. Полагаю, вы хотите получить заключение о невменяемости, а не сеанс с психологом, – произнося это, я смотрю на Шейвера. Он неотрывно смотрит на меня. – Поэтому мне любопытно, чем же я могу быть вам полезен, мистер Шейвер.

Шейвер не отводит пристального взгляда от Портер, когда произносит:

– Я хочу остаться наедине с доктором.

Она качает головой.

– Я настоятельно не рекомендую это делать.

– Мы в надежных руках, – киваю на охранника, – офицер в состоянии разнять двух хулиганов.

Портер бегло смотрит на меня и возвращает внимание к Шейверу. Коротко вздыхает.

– Такого еще в моей практике не было, – с этими словами она убирает папку в кейс и встает. – Я буду снаружи. У вас есть пятнадцать минут.

Наклонив голову, я наблюдаю, как она выходит из комнаты. Ее движения непривычно резки. Конечно, многое зависит от исхода дела, но ее беспокойство связано не с карьерой. Ее тревожит что-то другое.

– Ты здорово ее взволновал, – говорю Шейверу.

Он отклоняется на металлическом стуле.

– Что ж, должен признать, это не только моя заслуга, доктор Уэст. У вас с мисс Ловелл своя история, правда?

А вот об этом мы говорить не будем.

– Чего ты хочешь?

– Диагноз.

Моя улыбка становится шире.

– За пятнадцать минут? Я польщен твоей верой в мои способности, но это невозможно.

Он усмехается. У него приятный баритон. Думаю, его голос занимает не последнее место в наборе его талантов, благодаря которым он заманивает женщин в свои сети. Британский акцент добавляет шарма.

– Я согласен изменить свое заявление. Невиновен по причине невменяемости, – поясняет он, – а ты согласишься стать моим психотерапевтом.

– Народ, все заценили его шутку?

– Я серьезно.

– О, я знаю, что ты серьезно. Поэтому меня все это настолько забавляет, – Я наклоняюсь вперед и сцепляю руки на столе. – Ты не можешь изменить свое заявление в середине процесса. Судьям такое не нравится. Очень.