Страница 68 из 182
- О, на расстояние восемнадцати тысяч шестисот двадцати семи световых лет. Чтобы испытать предельную дальность и удовлетворить любопытство, я побывал на Полтрое.
- Само перемещение происходило мгновенно? - спросил Ван-Вик.
- Да, - кивнул Марк, - в лимбо ход времени резко отличался от того, с чем мы сталкиваемся на Земле. Ничего похожего с субъективным ощущением потока, испытываемым пассажирами сверхсветовых звездолетов. Я оцениваю продолжительность своего пребывания в гиперпространственной матрице что-то порядка тридцати субъективно ощущаемых секунд. Это на оба d-перехода. Чуть больше времени, потраченного на прорыв суперповерхностной границы. С обеих сторон, естественно.
Он направился к миниатюрной душевой кабинке, задернул прозрачную пленку и вскоре выбросил скомканный комбинезон-трико. Струйки горячей воды, окутанные паром, побежали по дубовым доскам пола.
- Итак, ты добрался до Полтроя, что же было потом, светоносный ты наш? - спросил Манион.
- Я как-то совсем забыл, что в те времена на этой планете царил жуткий холод, - ответил Марк. - К счастью, местные дикари приняли меня за Бога и притащили отличные звериные шкуры. Мех, должен я вам сказать, что надо!.. Иначе мне бы пришлось постоянно носить эту броню. - Патриция подала ему полотенце и халат. - Кажется, я полностью освоил все этапы d-перехода. Теперь следует подработать кое-какие детали. Что касается доспехов, то они не так уж и необходимы: в целях предосторожности я могу находиться в них, но могу оставить на границе гиперматрицы, могу даже отослать домой до той Поры, пока мне не надо будет возвращаться. - Он улыбнулся, завязал пояс на халате. - Чертовски приятно путешествовать со сверхсветовой скоростью без всякого корабля. Быть чем-то вроде привидения, во плоти посещающего далекие миры.
- А переход через суперповерхностную границу так же болезнен, как и при прорыве на корабле? - спросил Крамер.
Марк кивнул.
- Все дело в ипсилон-поле. Не имеет значения, преодолеваешь ли ты границу механическим или метапсихическим путем - все равно болезненные ощущения остаются. D-переход совершается по куда более плотному вектору, а степень мучения, как обычно, зависит от дальности. Но, используя особую программу, можно довести боль до терпимого уровня.
Алекс Манион вдруг встрепенулся и запел:
Достиг предела ты,
Душа полна веселья!
Хватило смелости
Шагнуть в иную даль.
Ты нам махнул рукой,
Потом нырнул в забвенье,
Там все - и враг и друг,
Там прошлого не жаль.
Я рад пропеть хвалы,
И все же откровенно,
Хотел бы так и я,
Но мне не суждено
Чужих миров причуды,
Страсти, пенье
Узреть и услыхать...
Нет, мне не суждено!..
Марк удивленно взглянул на него.
- Послушай, Алекс, не пора ли снять усмиритель и заняться серьезной работой? Я бы хотел получить детальный анализ сегодняшнего опыта.
Узким целительным лучом он осторожно проник в сознание единственного специалиста по динамическим полям, попытался помочь ему - снять внутреннее раздражение, а где необходимо - подлатать нейронные цепи. Манион вздрогнул, моргнул, потом потер брови... И тут Марк наткнулся на слепую, отточенную ненависть, прижившуюся в сознании Алекса. Всего на мгновение открылась ему эта тщательно скрываемая тайна, и тут же бурная дурашливая радость затопила мозги Маниона.
Ремилард был разочарован - он считал, что Алекса можно излечить. Тем временем тот неожиданно заявил:
- У нас есть чем удивить тебя, Марк. Пока кот гулял по крышам, разыгрались в доме мыши.
Патриция сразу перебила его, спеша первой рассказать о разыгравшейся на "Кулликки" трагедии. В разговор сразу вмешались Крамер и Ван-Вик и понесли откровенную чушь, заявив, будто бы Хелейн убила пятнадцать человек, включая жену Крамера и прежних членов совета, оперантов Диерде и Диомида Кеогов, еще и Питера Даламбера - только потом ее выстрелом из лазерного карабина сбил Стейнбреннер. Некоторых других безумная старуха ранила. Аркадия О'Малли, например, тяжело.
- Bon dieu de merde! [Боже мой, какая куча дерьма! (фр.)] - сказал Марк, казалось, он с трудом держал себя в руках.
- Ты можешь проделать такую же работу на Полтрое, - насмешливо предложил Манион, - но боюсь, что местным дикарям вряд ли придется по нутру то, что случилось здесь. Они, должно быть, поостерегутся твоих советов, хотя ты и предстал перед ними в образе божества.
Ремилард ничего не ответил - он неподвижно стоял посреди аппаратной. Лицо его стало мертвенно-бледным, глаза ввалились... Глаза Аваддона!.. Алекс Манион, нелепо взмахнув руками, неожиданно всплыл вверх, забился в конвульсиях. Глаза его выкатились из орбит, из пор показалась кровь. Он издал животный крик - как раз в этот момент его сознание затопило ясное ощущение подступающей смерти. Затем, освобожденный, весь перемазанный в крови, рвоте и собственных экскрементах, он рухнул на дубовые половые доски.
Марк по-прежнему бесстрастно глядел на него.
- Tu es un emmerdeur [ну ты и зануда (фр.)], - наконец выговорил Ремилард. - К счастью, я еще не утратил чувства юмора. С тобой ничего серьезного не случилось. На этот раз! Завтра анализ сегодняшнего опыта должен быть готов.
Вонь в комнате стояла невыносимая. Манион что-то бессвязно бормотал. Не глядя на Патрицию, Марк подождал, пока она пройдет мимо замерших в напряжении Ван-Вика и Крамера, и следом за ней вышел из аппаратной.
- Хочу обратить твое внимание на Маниона, - начала Патриция, когда они поднялись в каюту Марка, расположенную на корме. - С ним творится что-то непонятное. Я не удивлюсь, если окажется, что именно он подсовывал наркотики Хелейн в надежде, что случится что-нибудь в этом роде. Его ядовитая душонка смутила Хелейн, заразила детей. А теперь мы потеряли Кеогов, наших самых сильных целителей.
- Бедные Кеоги, - задумчиво произнес Марк. - Сигизмунд и Сигнис [брат и сестра, дети короля Вольсунга, отомстившие мужу Сигнис Сиггейру за убийство отца; узы крови для них были крепче любого другого родства (из скандинавского эпоса)]. Они проделали все это на высшем уровне. Но кто бы мог подумать, что Питер Даламбер умрет в своей постели.