Страница 46 из 182
- Я не могу к нему прикасаться. Он должен настроиться на лечение. Дедра сама все понимает.
- Тогда поспешите с лечением! - выпалил монах. - Почему, ради Христа, Элизабет так долго ждет! Не поторопить ли ее?
- Она не ответит на мой призыв, - пожал плечами Минанан. - Здесь нет ничего срочного. Вы успокойтесь и займитесь своими делами.
Брат Анатолий сразу отошел от рыцаря тану и поспешил к Мэри-Дедре. Вот кому требовалось его присутствие, вот кто действительно нуждался в помощи, а никак не стоявшая у окна Великий Магистр Элизабет Орм, за которую так убедительно просила сестра Амери. Она не замечала его, а ведь монах уже больше недели жил в охотничьем домике. Другое дело - Мерибет Келли-Дакин, когда-то бывшая под покровительством Мейвар - Создательницы Королей; теперь она занималась хозяйством в усадьбе у Черной Скалы. Анатолий Северинович положил руку ребенку на голову, Мэри-Дедра благодарно улыбнулась ему.
- Пусть бы подольше они не начинали, брат Анатолий, - вздохнула Мэри-Дедра. - Когда Элизабет и Минанан займутся мальчиком, бедному Брендану будет еще больнее. Побудьте со мной, прошу вас!
Анатолий Северинович изменился в лице, словно ошпарившись, и резко отдернул руку.
- Если у него эта болезнь - как вы ее называете, "черный торквес", начал он, - Элизабет и другие опытные целители могли бы прежде всего с_н_я_т_ь _б_о_л_ь_. Хотя бы не усугубляли беду своими чудовищными экспериментами. Дедра, как вы только можете разрешать им!
- Вы, брат Анатолий, не совсем понимаете. Заболевание Брендана уникальный случай для Элизабет. В нем есть нечто предопределенное, яркая примета наступления новой эпохи. Суть в том, что он никак не может адаптироваться к торквесу. У других детей тоже встречается подобный синдром, но они - чистокровные тану.
Слезы появились из-под прикрытых век Мэри-Дедры.
- Вы очень долго живете в плиоцене. Разве вы никогда не слыхали о подобном отторжении? - спросила она, утирая слезы.
- Если бы на детей не надевали торквесы с самого рождения, то и болезни не было бы, - пояснил он.
- Но тогда не было бы и метапсихических способностей. - Грустная усмешка появилась на заплаканном лице Мэри-Дедры. - Когда я жила в Галактическом Содружестве, никак не могла понять, какая радость обладать ими. Когда же попала сюда и тану обнаружили у меня большие скрытые метапсихические способности и даже вручили мне торквес, я просто перепугалась. А теперь лучше умереть, чем расстаться с ним.
- А вот цена за дерзость. - Брат Анатолий кивнул в сторону больного ребенка. - Что дороже, Мэри-Дедра?
Женщина посмотрела в потолок.
- В миллионах световых лет от нашей Земли существует галактика, где все носят торквесы. Там уже поняли, что дороже. Почему же ты их не судишь, брат?
- Прости меня за грубость, - извинился монах. - Я никогда не был силен в теологии. Кто я? - Он пожал плечами. - Скудоумный человек, скромный аппаратчик из Якутии, безрассудно решивший создать в плиоцене свой церковный приход. Объясните мне, почему случай с маленьким Бренданом уникален?
- Дети-метисы вообще не предрасположены к заболеванию "черным торквесом". Ни один из отпрысков Тагдала не страдал от этой болезни. Случай Брендана - какая-то аномалия, - ответила она, обнимая хнычущего ребенка. - Никто не может понять - почему. Элизабет, когда жила в Мюрии, пыталась помочь детям тану, страдающим "черным торквесом", но без особого успеха. Неудачу объяснили тем, что уже сами принципы и психологические схемы, на которых работает подобный экзотический мозг, представляют собой серьезную проблему. Как в этом случае говорить о его лечении? Однако мой Брендан - метис, и его разум легче поддается исследованию. Элизабет уже работала с ним месяц назад, и мой мальчик почувствовал себя гораздо лучше.
Дедра закрыла глаза, и слезы снова полились у нее по щекам. Брат Анатолий беспомощно опустил голову, принялся внимательно рассматривать свои сандалии - на правой ремешок почти перетерся, левую он совсем сбил набок. Грехи наши тяжкие! Наконец мать успокоилась, вытерла глаза краем фартука.
- Мой Брендан совсем не похож на других. Большинство детей, пораженных этой болезнью, больше двух-трех недель не живут. Мой сынок покрепче. Метисы все такие.
- Хоть какая-то надежда есть?
Ребенок громко заплакал, Дедра тут же начала его укачивать, потом повернулась к Элизабет, которая все так же неподвижно, с простертыми руками, стояла у окна. Вдали, за укрытыми густым туманом холмами Лангедока, на фоне голубого неба виднелись розоватые, сверкающие вершины Пиренеев.
- Мальчик мой, - запричитала Мэри-Дедра, - такой сильный, такой крепенький. Такой хорошенький... Мы же ни дня не болели, когда пришлось бежать из Авена. Уж как мы тогда мерзли и мокли под проливным дождем, шли полуголодные, нас кусали комары, а мы защищались от них и грубых безжалостных тварей лорда Селадейра. Правда, милый? Ты же был такой прелестный, мой Брендан. Целых семь месяцев топали, а теперь мы разговариваем без слов, где бы в домике я ни находилась, правда? Ты одолеешь эту чертову лихорадку. Потом, может, другие малыши начнут выздоравливать, вот так, мой милый. - Она принялась целовать ребенка в золотистые кудельки, спадающие ей на плечо. - Даже если Брендану и не суждено выжить, все равно следует попытаться.
- Но, Дедра, он слишком мал, чтобы _р_е_ш_и_т_ь _с_а_м_о_м_у_! запротестовал брат Анатолий.
- Я решаю за него! - Она положила мальчика обратно на резиновый матрас, наполненный водой, и уголком фартука быстро смахнула слезы.
Монах замер - все похолодело у него внутри. Ощущение того, что их встреча не случайна - та же боль, те же слова обрушились на него, привело в оцепенение. Все тот же аргумент - право решать за другого! Сколько раз он слышал его, будучи исполнительным секретарем в Сибирском архиепископстве, от своих братьев-монахов. Правда, они ушли дальше несчастной женщины, даже подвели философскую базу, разработали хитроумные доказательства, расширили сферу применения тезисов. Однако их убеждение в том, что насильственная, ускоренная эволюция - благо для человечества, покоилось на той же основе, что и вера Мэри-Дедры в право решать за Брендана. Его сибирские друзья приняли сторону братьев Ремилардов, которые уже тогда фактически начали склоняться к идее, что любое средство - даже потенциально опасное или калечащее не созревшее для подобных экспериментов сознание - разумно и справедливо, если в целом оно ведет к увеличению метапсихической энергии человека. Уже в те дни этот вопрос разделил землян, все жестче велись дискуссии. Но представители Галактического Содружества, попечители, их мыслители и моралисты как будто ничего не замечали. Спустя три года, уже перебравшись в плиоцен, брат Анатолий узнал, что теоретические дискуссии завершились метапсихическим восстанием. Вот как давно произошел разрыв.