Страница 26 из 182
- Чудище ты, и больше ничего, - возразила женщина. - А чудища едят людей. Все великаны этим грешат, а ты, парень, и есть самый настоящий великан.
Карбри с размаху ударил себя кулаком в грудь. Панцирь мелодично зазвенел.
- Как высокородный член Карликового Совета, я, Карбри Червь, клянусь честью: никто не причинит тебе вреда при условии, что ты согласишься помочь нам. Ты будешь свободна, если как можно быстрее доставишь нас в Барделаск. Мы должны избежать встреч с речным патрулем тану и районе Ронии и благополучно преодолеть четыре порога.
В эту минуту гоблины из отряда, размещенного в форте, доставили багаж посланцев королевского дома фирвулагов и, склонившись в поклоне, ожидали дальнейших распоряжений. Карбри через плечо глянул на них, выстроившихся на корме катера, потом широко улыбнулся и протянул руку женщине-шкиперу.
- Давай-ка помогу донести твой якорь к рулевому колесу.
Женщина молчала, покусывая нижнюю губу.
- Какой крепенький, очаровательный кораблик! - Скейта, оглядывая катер, все никак не могла успокоиться. - Он, должно быть, очень быстроходный! Такой хорошенький-прехорошенький. Как ты думаешь, долго нам придется плыть, дорогой?
- Мы можем добраться до Барделаска не больше чем за двадцать шесть часов, если эта желчная бабенка примется за дело всерьез. К тому же надо собрать все силы, чтобы благополучно преодолеть пороги.
- Превосходно, - одобрительно согласилась великанша, - так не пора ли нам отправляться?
- Ладно, договорились. - Шкипер вместе с Карбри, подхватившим тяжеленный свинцовый якорь, двинулась на корму. Всего через несколько минут катер отчалил от пристани.
Как только Рония осталась за кормой, Тони задремал. Тихо плескалась вода за бортом катера, вокруг сгустилась ночная мгла, туман клоками плыл над маслянистой широкой рекой - казалось, катер двигался в какой-то таинственной сказочной пещере. Во сне сердце Тони наполнилось таким счастьем, таким ожиданием - спали оковы, которыми опутала его дьяволица, да и образ ее вдруг смягчился, приобрел знакомые манящие черты. Он потянулся к ней, своей Ровене, невесте из рода ревунов.
- Я не могу без тебя, - бормотал он в забытьи. - Все из-за того, что у меня в эти дни не хватило сил. Если бы они не отняли у меня серебряный торквес, все было бы по-другому. Теперь делать нечего, придется тебе забыть меня... Забыть навсегда...
- То-о-ни, я здесь, с тобой, - долетел до него сквозь дрему тихий приятный голосок. - Не бойся. Обними меня, будь таким же ласковым, как прежде.
- Мне... трудно без торквеса. Вот в чем беда.
Однако Ровена - или все та же мерзкая развратная тварь? - была мучительно настойчива. В голове Вейланда бродила какая-то смутная тревога, мерещилась опасность, но какая? Откуда? Он метался на узком ложе - на чем? С кем? Тони открыл глаза, и то, что он увидел, привело его в ужас.
- Ах! - вскрикнул он и ударил кулаком прямо в прекрасное, темнокожее, обрамленное алыми волосами лицо. Потом вскочил с кушетки и упал лицом на палубу.
- Эй, на корме, у вас все в порядке? - раздался в темноте веселый голос Карбри. Он кричал с полубака.
- Нет! - резко ответила Скейта. - Не суй нос в чужие дела, Червь.
Она приподняла Тони и снова посадила его на ложе. Слабый зеленоватый свет, сочившийся из какой-то трухлявой гнилушки, освещал корму. При таком освещении волосы Скейты имели неопределенный цвет - от ярко-красного до тусклого серого. Прижавшись к Тони, она начала осыпать поцелуями его лицо, потом погладила спину.
- Умоляю, перестань. Верни мне одежду, - отпрянул от нее Тони.
Скейта ущипнула его за мочку уха. Поцелуи жгли грудь. Словно назойливые насекомые, от которых нет спасения. "Я так хочу!" - шепнула дьяволица.
Тони затрясло от отвращения, он резко отстранился.
- У тебя было столько мужчин человеческого рода! Неужели непонятно, что все твои усилия, если я не желаю, бесполезны. Как ты не понимаешь, что настойчивым должен быть я, а не ты.
- Ты боишься меня, бедный мальчик? Не пугайся. Если у нас будет все хорошо, я тут же отпущу тебя. Мои сородичи так настроены против соитий с людьми, а ты мне очень нравишься. Недавно до меня дошел слух - от ревунов в Нионели, имевших опыт общения с, мужчинами. Так вот, они утверждают, что ты - нечто сказочное. Что твои ласки слаще всего на свете.
Несмотря на отчаянное положение, Тони почувствовал гордость.
- Ну, тогда я испытывал непреодолимый соблазн. Мне нужно увлечься новизной, успокоиться, обрести силы.
- Да? Так бы сразу и сказал. Что тебе не по душе? Мое тело? Мне казалось, оно выглядит весьма соблазнительным. Если тебе не нравится, давай сотворим что-нибудь другое. Говорят, у тебя молодая жена из ревунов. Я тоже могу предстать в каком-нибудь экзотическом облике. Могу завить волосы - для меня пара пустяков! Или с тех пор, когда ты носил серебряный торквес и разгуливал этаким золотоволосым красавчиком, ты совсем обессилел?
- _Н_у _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_! - Тони бочком отодвинулся от Скейты. Ты бы вернула мне торквес, - тихо попросил он.
Великанша задумалась - видно, что-то прикидывала.
- Ты считаешь, что без него твои силы убыли? Что без такой побрякушки не может вспыхнуть страсть?
- Конечно. Ты же знаешь, когда мужчины-люди бывают особенно энергичны с экзотическими женщинами. Когда на нас надеты торквесы! Любовник в этом случае становится... просто неукротим. А без ожерелья - и даже с ним, если кто-то со стороны воздействует, например, внушает чувство опасности, - все напрасно.
- Ага, - совсем не к месту заключила Скейта, размышляя о чем-то своем.
Наступила гнетущая тишина.
Тони ощупью нашел свои штаны и рубашку. Чернокожее, с алыми, облитыми зеленоватой грязью волосами существо не двигалось. Тогда он, едва сдерживая нетерпение, натянул одежду и одновременно отодвинулся на край кушетки. Странная гурия даже не взглянула в его сторону.
- Ты же не обладаешь особой метапсихической силой, - неожиданно нарушила тишину Скейта. - Почему же тану наградили тебя серебряным торквесом? Чтобы ты мог совершать подвиги в увеселительных заведениях?
Тони застегнул последнюю пуговицу.
- Конечно, нет. В Финии я был очень важной персоной. Меня высоко ценили как инженера-металлурга. Я руководил производством бария.