Страница 121 из 182
Бэзил понимающе кивнул.
- Или меня...
"Риск безусловно существует. Я еще ни разу не проводил подобных опытов. Вы полетите как бы снаружи космического корабля. Согласно теории, никакой опасности нет. Телепортация уже столько раз была проверена на живой ткани, что..."
- Что я должен делать?
"Следует встать как можно ближе ко мне, но ни в коем случае не касаться брони".
- Встать? Вот с этим сложно...
Бэзил вонзил лопатку в снег и, громко вскрикнув от нестерпимой боли, поднялся.
- Боюсь, мне не сохранить равновесие, у меня ноги сломаны. Вы только не спешите, я сейчас... Вот так, вот так... Я готов! - объявил он, и в то же мгновение они провалились в подпространство.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРИХОД МРАКА
1
Небеса разверзлись - небывало сильный дождь хлынул на долины Арморики. Непрерывно сверкали молнии, по горизонту пробегали частые зарницы, только в северо-западной стороне в редкие минуты полной темноты призрачным тусклым пятном - словно маяк в ночи - светилась Гория. Туда, сквозь шквальный ветер и дождь, защищенные прозрачной силовой сферой, мчались Элизабет и Минанан.
- Просто не верится, что сейчас октябрь, - сказала женщина. - Погода совершенно январская.
- Четыре сильнейшие бури, одна за другой, - покачал головой Минанан. - Совсем в духе времени. В Пиренеях, где стоит моя крепость, снег уже завалил все перевалы. За пятьсот шестьдесят лет моей ссылки такого еще не случалось. Столько исполняется примет, что любой, даже самый трезвомыслящий человек поверит в скорый приход Мрака. В наших преданиях говорится, что наступлению Тьмы будет предшествовать необыкновенно жестокая зима.
- Значит, мы должны сделать все возможное и невозможное, чтоб до зимы войны не было.
- Если бы ты знала, как я хочу того же, но ты не совсем понимаешь, что я имею в виду. Дело в том, что на Дуат зима - самое неустойчивое время года. Ось вращения нашей планеты почти не имела наклона, поэтому погодные сезоны и климатические пояса имели строго очерченные границы. Для нас зима - это любой период, когда портится погода.
Элизабет ничего не ответила, долго молчала, потом наконец спросила:
- Минанан, обилие снега в горах не помешает членам Партии мира принять участие в Великом Турнире?
- Те, кто поддался соблазну провозглашенной Эйкеном идеи, неделю назад спустились на равнину. В первый же день перемирия... Боюсь, что в ближайшие полгода им уже не удастся вернуться домой. Я чувствую себя в какой-то степени виноватым за те трудности, с которыми им придется столкнуться. Если бы я не получил приглашение короля и не сообщил о нем своим подданным, наш мирный народ не кинулся бы поглазеть на этот спектакль.
Элизабет грубовато-дружески спросила:
- Что же на тебя нашло?
Еретик коротко хохотнул.
- Я бы мог объяснить свое решение тем, что решил поддержать стремление Эйкена-Луганна исключить обильное кровопускание во время Великих Битв, но буду честным. В душе я до сих пор не могу совладать с желанием встать в первую шеренгу атакующих, выхватить меч. Причем хочу этого до зуда в ладонях. Разумом я понимаю, что путь насилия, жестокости никуда не ведет - точнее, ведет к самоистреблению, но петушиный дух слишком глубоко упрятан во мне. Хочу я того или нет, но звук боевой трубы - моя любимая песня. Лязг мечей - это такая музыка!.. - Он вздрогнул. Иногда я просто впадаю в отчаяние, у меня начинается страшная депрессия. В другие дни, когда меня охватывает философское настроение, я обращаюсь с мольбой к Тане - пусть она позволит мне познать самого себя, пусть научит, как справляться с агрессивными импульсами, ведь Великой Богине все известно обо мне. Я для нее открытая книга. Пока ее любовь и благоволение удерживают меня от дерзких и безрассудных поступков.
- Не стоит упрекать себя за слабость. Я не верю, что ты способен совершить что-либо плохое.
Вспышки молнии освещали лицо рыцаря то с одной стороны, то с другой, и оно таинственно мерцало во мраке. Впечатление было жуткое - Элизабет даже поежилась - казалось, в смене масок и состояла тайна любого разумного существа, именно в этом мыслящие твари сродни друг другу. Что же испытывает великий воин, глядя на мое лицо, неожиданно подумала женщина. Ужас, любопытство, восторг, отвращение?..
Еретик неожиданно нарушил молчание.
- Не через победу над плотью, не через овладение страстями, раздирающими душу, даже не через силу - так утверждают наши теологи - Тана ведет нас к совершенству. Не ради индивидуума единичного, всеобщего, даже не ради галактического, всеобъемлющего Разума создан мир. Это все средства, необходимые кирпичики духовного мироздания. Смысл его в другом в сострадании, в единении любви друг к другу, как бы банально ни звучала эта истина. В совершенном мире каждый отдает по возможностям и получает по своим желаниям. Так учит Тана.
- Я давным-давно постигла эту истину, - ответила Элизабет. Давным-давно... Суть человеческого понимания Божества - в том же! Как ни истолковывай - будь то верховенство материи над духом или наоборот. Трудность, Минапаи, в другом - сколь бы ослепительна ни была истина, человек, прикасалось к ней, не может до конца избавиться от своих слабостей. Он, даже беспредельно уверовав, в правду, берется за нее нечистыми руками. Его сжигает нетерпение, он рвется поскорее осуществить рай на земле - тогда начинается цепочка компромиссов, вынужденных решений. В результате неофит превращается в дьявола. С истиной, как и с тайной, следует обращаться осторожно...
- Значит, мы бредем в никуда? Наши мечты изначально бесплодны?
- Нет, - возразила Элизабет, - трудно избавиться от ощущения, что прогресс объективен. Он бытийно существует - мы же теперь не едим друг друга. Всегда находятся мудрые люди, которые утверждают, доказывают примером, что истину прежде всего надо приложить к себе, самому жить по ее заветам. И в этом никакого компромисса быть не может...
Шар вдруг резко нырнул вниз, прямо в светящееся крошево городских огней. Элизабет чуть пошатнулась, и Минанан бережно поддержал ее, потом вдруг рассмеялся:
- И все-таки я решил принять участие в Великом Турнире.
Как только защитная сфера приземлилась на внутреннем дворе Стеклянного Замка, король сам вышел встретить гостей. Скудный свет сочился из редких масляных светильников, пара факелов горела у портика. Было тихо, сверху не капало, дальше, в глубине двора, у самых казарм, где разместилась охрана замка, стояло около двух десятков укрытых брезентом летательных аппаратов.