Страница 4 из 4
Всё было как в тумане.
Поездка в Ростов.
Поездка назад.
Она была благодарна двум мальчишкам, санитарам.
Но всё позади, и сын, в бинтах, но в сознании – дома.
Перед нею не стояла проблема, как ухаживать с сыном. Она сразу решила, всё будет делать сама: ходить за ним, менять бинты и обрабатывать раны, мыть его.
Она оформила очередной отпуск, и с отгулами вышло тридцать шесть дней.
Первую неделю было сложно с туалетом.
Пописать просто. Она помогала ему сесть, и держала ковшик, поддерживая и направляя член, чтобы не разбрызгивалась моча. Он сам сказал, что нужно оттягивать крайнюю плоть, и тогда струя мочи не будет разбрызгиваться.
Чтобы покакать, она помогала ему встать на колени, и ставила, между ног, тазик.
Ей не было противно. Не было стыдно.
– «С какой стати – говорила она себе – я обихаживала сына, когда он был грудным и беспомощным. Ну и что с того, что он вырос? Для матери, её сын остаётся ребёнком, даже если у него есть внуки».
Первый раз она помыла его прямо в кровати. Протирала полотенцем, смачивая в горячей воде из тазика.
Второй раз уже в ванне, под душем. Олег сидел в ванне, а Инна намыливала его и поливала из лейки.
На второй неделе, придя из магазина, Инна сказала – Встретила твою учительницу. Классную вашу, в десятом. Спрашивала про тебя.
Инна помолчала и добавила – Прощения просила. Я, правда, так и не поняла за что.
На лицо Олега набежала тень.
– Мне тоже непонятно, за что.
– Ну и ладно. Я взяла вина. Когда сможешь ходить самостоятельно, мы выпьем с тобой за твоё возвращение, и выздоровление. Пойду ужин приготовлю.
Ночью Олег лежал без сна. Одни воспоминания вытеснялись другими, и сам не заметив, как, стал трогать член. Перед внутренним взором встала Инна, учительница, и он стал дрочить, представляя её. И шумно задышал, когда изливалась сперма.
Инна спала. Но прерывистое дыхание Олега услышала. Встала, и не включая свет, подошла и сдвинула ширму..
Он изливался, закрыв глаза.
Увидев, как брызжет сперма, подумала – «Надо будет постирать постельное. Завтра».
Олег открыл глаза и дёрнулся, пытаясь подтянуть одеяло. Но передумал.
Накопившаяся злость там, трансформировалась в похоть здесь, истекая спермой. А подсознание, извращённая вещь в себе, подсунуло образ другой женщины. Другой Инны. Та была где-то там. Снаружи. Эта была рядом. Та была большая. Эта маленькая.
Но, по сравнению с красотой этой, та выглядела дурнушкой.
– Принеси полотенце.
Она принесла полотенце и стала вытирать, обтирая член и промокая простынь. Инна была в ночнушке. Олег лежал голый.
– Ты же целовала меня, когда я был маленький, целовала везде
– Да
– Поцелуй
Инна наклонилась.
– Нет. Я имел в виду там, и там.
Он взял её руку, и коснулся ею члена, и ягодиц
– Олег – она потянула руку.
Но он удержал.
– Поцелуй Инна. Я хочу, чтобы ты поцеловала.
Инна застыла, не вполне понимая, что происходит.
Нет, она не испугалась. И даже, и не видела ничего предосудительного, или постыдного в его просьбе. Но всё было неожиданно. И сделать – это, подчинившись просьбе сына, мешал какой-то барьер внутри. Препятствие, или запрет, или табу, через которое нужно было перешагнуть.
– Инна, целуй. Я скажу, за что, она – его голос дрогнул – просила прощения. Я, тогда, из-за неё …
Он не смог договорить. Горло перехватил спазм, как будто на шее затягивалась петля.
Перед её глазами, словно кадры киноплёнки, замелькали сцены того жуткого дня. Холодный ужас заползал в душу.
Она наклонилась, и поддерживая пальчиками член сына, чмокнула в головку.
Он не называл её мамой, матерью.
С того дня, когда она пришла за ним в садик после лечения, Олег называл её по имени: Инна.
– Ещё … целуй … там …
Она поцеловала в ягодицу.
Член Олега стал возбуждаться.
– Я хочу тебя – он держал её за руку.
Инна потянула руку – Нет. Олег, нет. Нельзя.
– У тебя кто-то есть? Кто-то был?
Она замотала головой – Нет .. нет .. нет …
Член стоял. И желание только одно: сделать это сейчас, чтобы забыться. Слишком муторным было воспоминание.
Она, вдруг, прочувствовала состояние сына.
Сострадание – это и любовь, и мука, и боль матери. Она ещё противилась, но мозг, лихорадочно, искал оправдание тому, что происходило. В голове сталкивались мысли о запрете, табу, об отношении морали, общества к подобному, и о династиях фараонов, французских, да и русских царских семьях, где инцест был не редкостью.
Она потянула руку сильнее.
– Я принесу вино.
Она долго не могла открыть пробку, которая крошилась, и наконец, просто продавила её в бутылку. Взяв два стакана, вернулась в комнату.
Олег лежал с торчащим членом, и ждал её.
Инна наполнила стаканы и помогла сыну сесть.
Они молча свели стаканы и стали пить. Олег выпил вино за два глотка. Инна пила медленно, глотками, не ощущая вкуса и запаха.
– Зачем нам вино? – спросил Олег.
Инна пожала плечами – Не знаю.
Она разлила остатки и выпила.
Олег пить не стал, и взяв её руку, притянул к члену, уже обмякшему – Дрочи.
Инна обхватила член правой, а левой взяла стакан Олега и допила вино. Она хмелела, и всё происходящее уже не казалось диким.
Дрочить она не умела. Совершенно.
И Олег, обхватив сверху своей, стал дрочить сам, её рукой.
Инна смотрела, как возбуждается член, чувствуя одновременное его наполнение кровью и твердение. Всплыли воспоминания, казалось бы, уже давно забытые, бурных ночей с Романом, вытесняя другие мысли, и плоть, просыпаясь, востребовала своё. Задёргалось, сокращаясь, влагалище. Увлажнились соком губы, и набухший похотник горел, ожидая ласки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.