Страница 4 из 17
Арестант-старец:
– Георгий Степанович! По-вашему, какая главная причина тому, что евангельская истина не осуществляется большинством на земле?
– Из-за любви к своей воле. Ничего человек так легко не исполняет, как требование своей личной воли и наоборот: ни перед чем человечество так не становится в высшей степени упрямым, инертным и т. д., как перед исполнением воли Божией. Вот почему Евангелие, как полнота воли Божией, до сего дня находится по ту сторону не только органической групповой воли всего человечества, но и всего христианства, наипаче личной воли человека.
Марксист:
– Я еще хочу спросить вас еще об одном: если Христос, как вы говорили, Бог, то почему не только не свободна Церковь от экономического материализма, но она только ведь и зиждется на нем?
– Дружок мой, Христос познается как Бог не потому, что Он опирается на существование Церкви и даже не потому, что Он основал Церковь, а только потому, что Он Весь соткан из тех свойств Божеских, какие должны быть у Бога по откровению Самого Бога и по требованию всей нашей человеческой природы. Что же касается самого того, что Церковь несвободна от экономического материализма, то это вовсе не так. Церковь абсолютно свободна от этого, тогда как представители Церкви, правда, не только не свободны от экономического материализма, но даже, что страшно подумать, втягивают его в самую Церковь. Не буду скрывать от вас – это один из величайших соблазнов для верующих во Христа и один из величайших поводов к нападкам неверующих на Церковь Христову.
Марксист:
– Я в детстве был очень религиозным мальчиком; я любил ходить в церковь, подавать кадило священнику, зажигать лампады. И вот случись же такому делу: священник начал пьянствовать, таскаться за женщинами, и такое его поведение так на меня повлияло, что я до сего дня не могу придти в себя!
Первый арестант:
– Да я до сего дня считаю себя православным христианином, но часто задумываюсь над тем, можно ли теперь выделить чистое православие от тех наслоений, с которыми смешалось все христианство, все Христово? Извольте себе представить: сейчас так все смешалось в Церкви, что, я говорю, трудно, даже невозможно отделить одно от другого. Я говорю о том, что в Церкви Христос и кесарь, апостолы и попы, и институт епископов, именующих себя Церковью, Царство Божие и государство, небесное воинство и армия со штыками, бомбами, газами и холерными эмбрионами, Церковь и политика, Евангелие и война, и смертная казнь, и виселица, и расстрелы, и гильотины, и электрические стулья; аскетизм и полнейший разнузданный материализм, святость и уличная торговля святынею, молитва и театральная церковная пышность; приношения бескровной жертвы и мракобесие исступленных в неистовом крике диаконов; проповедь слова Божия и поповские интриги, ханжество и ложная, коварная дипломатия; церковная служба и алчность, корыстолюбие священнослужителей – все это до того объединилось между собою и вросло одно в другое, что совершенно нет никакой возможности отделить одно от другого! И когда уже наступит всему этому конец?!
Молодой арестант:
– Правда победит неправду. Ничего, будем терпеть до поры до времени.
Еврей:
– Такое собрание для нас – праздник!
Молодой арестант:
– Скажите нам: вы нас еще посетите?
– Да.
– Это хорошо, – отозвались несколько арестантов.
Арестант-старец:
– У нас очень много есть вопросов для вас, но за вами уже идет надзиратель. О, как жаль…
– Друзья мои, убеждения убеждениями, а вы для меня как братья дороги. Буду часто появляться среди вас.
Арестанты поблагодарили меня, и я вышел от них и с надзирателем направился на квартиру начальника, где уже стоял обед. За обедом начальник говорил мне о том, чтобы я без местной администрации не ходил к арестантам, дабы этим я не навлек на себя подозрение со стороны прокуратуры. Я понял его мысль и сказал ему на это, что арестанты очень сдержанны и деликатны.
Через часа два после обеда арестанты собрались в церковь, где я произнес для них еще одну проповедь. Вот она в кратком виде, как и все остальные:
«Я есть воскресение и жизнь» (Ин. 11:25).
– Милые и дорогие моему сердцу узники! Сегодня утром я произнес здесь пред вами слово о необходимости искания прежде всего Царства Божия, а в остальном Сам Бог позаботится о нас (см.: Мф. 6:33). Теперь позвольте мне во имя чистой правды произнести здесь речь о том, что сущая наша жизнь, как жизнь, – только Христос и во Христе. Без Христа нет жизни. Без Христа все то, что мы называем жизнью, на самом деле, есть что-то: и жизнь, и не жизнь, бытие и небытие, реальность и нереальность. Рассмотрим все это подробно и объективно. Мы сказали, что без Христа нет жизни – и это неопровержимый факт. Для точного вскрытия этого факта мы на время вообразим себе, что Христа не было и нет. И вот теперь без Христа взглянем на жизнь и на все ее ценности. Здесь вся наша жизнь представляется нам на первых порах сплошным ужасом, царством страшной смерти. Мы чувствуем в себе непреодолимую жажду быть и жить, не теряя в себе, конечно, личного самосознания, как своего личного «я». С этим вместе мы также и чувствуем в себе и вне себя какой-то роковой, неудержимый поток безвозвратного в нас изменения всех наших чувств, всех наших стремлений, мыслей, слов и даже дел. Наконец мы сознаем, что мы смертны, что рано или поздно нас не будет, мы исчезнем и исчезнем безвозвратно, навсегда.
Если это так, если действительно жизнь человеческая не имеет в себе никакой цели, никакого смысла и т. д., то я дерзаю обратиться сейчас только к вам и спросить вас: во имя чего вы так много перенесли и доселе переносите множество всякого рода лишений, страданий и даже мученическую смерть? Во имя нового строя общественной жизни? Но разве этот новый государственный строй внесет в вашу жизнь цель и смысл вашего бытия на земле? Разве он спасет вас от всеразрушающей руки неизбежной смерти? Нет, мои друзья, не обольщайтесь и не обманывайтесь ни силою человеческого творческого ума, ни свободою человеческой воли, ни другим чем-либо, ибо не наше произведение – космическая действительность, а наоборот – мы ее жалкие и ничтожные обыватели; не она в наших руках находится в качестве глины, а она нас лепит, точно скудельный сосуд, выполняя в этом единую волю Творца-Бога. Так что безумно думать, что человек может изменить по-своему бытие мира. Итак, какое жалкое существо – человек, – и сколь жалка его жизнь без Христа! Он появился в мире и не знает, зачем он появился; он умирает, не зная, зачем умирает, и не знает, зачем он в мире живет. Все вокруг него темно, мрачно и неведомо ему. Выхода ему из этого заколдованного круга нет никакого. Полное беспросветное отчаяние! Жизнь и смерть, бытие и небытие слились для него в какой-то чудовищный самораздирающийся и самопожирающий хаос, которому нет ни имени, ни названия. Вот лицевая сторона жизни без Христа. – Не то жизнь со Христом. Жизнь со Христом вся осмысленна и целесообразна. Под Его светлыми лучами она совершенно из хаоса освобождается и не только освобождается, но и становится одним биологическим, гармоническим целым с волей Божьей. При наличии Христа она имеет в себе высший смысл. Ее цель и смысл – не только все человечество, но и всю тварь через смерть и воскресение Христа привести в вечную, бессмертную, Триипостасную, Божескую жизнь. При наличии Христа сама естественная жизнь и, как это ни странно, она в качестве орудия жалости и любви Христовых к вам, мои узники, доселе стремится стать к вам так близко, нежно, но ощутительно воздействовать на вашу совесть, оживляя в вас нравственный ваш долг перед Богом и перед ближним вашим; она во весь рост поднимает в вас упавшую религиозность. Она временами зажигает сердца ваши огнем жгучей тоски о Христе, она самыми яркими красками рисует вам ваши добрые и злые дела. Она часто подносит к вашим устам плоды добра и зла, выросшие на вашей личной воле, чтобы, вкушая их, вы осознали, что для вас полезно и что вредно, что спасительно, что пагубно.