Сара

Сара ела с аппетитом, заметно подобрев и изображая поцелуйчики в мою сторону. Пообедав, она нарисовала пальцем на скатерти число "400". Я дал ей бумажку в пятьсот песо, и она принесла на сдачу сотню. Позже я узнал, что такой обед не мог стоить дороже ста песо.

Бродить по Бока Чике на этот раз мы не стали, Сара уверенно повела меня на Дуарте. Там она столковалась с каким-то подозрительным хлопчиком с бельмом на глазу. Хлопчик пообещал нам комнату за триста песо и попросил себе сто за услуги. Я согласился, всякий труд должен быть оплачен. Парень не стал вести нас далеко, а сразу затянул в воняющий помоями проход между лавками. У меня мелькнула мысль, что кого-то снова дурят.

Мы поднялись по деревянной лестнице и оказались на балконе странного сооружения, сильно напомнившего мне двухэтажные дровяные сарайчики босоногого детства. Только стены сооружения были сделаны из бетона и выкрашены в голубой цвет. Хлопчик посвистел, откуда-то вылез старикашка не менее бандитского вида и открыл нам одну деревянную полусгнившую дверь.

Внутри я в очередной раз выпал в осадок. По моим смутным ассоциациям именно так и должен выглядеть притон. В углу стоял раздолбанный топчан с тряпкой вместо простыни, больше никакой мебели в наличии не имелось. За перегородкой присутствовали заржавленный унитаз и бочка с водой. И это все.

Сара жизнерадостно запела, быстро разделась, опять разбросав одежду по полу, и зажурчала за перегородкой. Я тоже разделся, сложил одежду тут же на топчане и лег, превознемогая отвращение.

Девушка приклеила жвачку на грязную бетонную стену и набросилась на меня.

По окончании процесса она отлепила резинку от стены и опять засунула себе в рот. На мою брезгливую гримасу она сделала недоуменное лицо, но жвачку демонстративно выплюнула.

Подмываясь, я расплескал холодную воду на пол. Сара недовольно посмотрела на лужи, но промолчала.

Снаружи нас поджидал давешний хлопчик с бельмом. Получив от меня пятьсот песо, парень убежал за сдачей, а мы остались ждать. Сара потерла безымянный палец на правой руке, где порядочные люди носят обручальное кольцо, и спросила: "Матримонал?" Я догадался, что она интересуется моим семейным положением, и отрицательно покачал головой. Сара в вопросительном жесте развела руки ладонями вверх. Тут я шутливо намекнул, что с удовольствием женился бы на ней, чем привел девушку в хорошее настроение.

Появился хлопчик и честно отдал сдачу. Мы с Сарой вышли на раскаленную Дуарте.

Девушка, ничего не говоря, куда-то направилась с деловым видом, и я поинтересовался, куда же это мы идем. "Попьюляр банка", (Народный банк) – ответила она. На мой недоуменный жест Сара показала, как хлебает ложкой и пояснила: "Комида пара бэби". Я понял, что деньги будут сберегаться в банке на еду детям.

Позже я видел ее банковскую книжку. Несчастная девушка положила туда первый и последний раз две тысячи песо, полученных от меня за два акта порочной любви. Пролежали они там недолго.

Я умирал от смеха и нежности, глядя на Сару в банке. Она вела себя с видом миллионерши, оказавшей конторе честь своим посещением. В ее поведении совсем не было фальши, и повадки отличались полной натуральностью.

Закончив формальности, Сара заняла очередь в кассу и подошла ко мне. Я поцеловал ее в майку на животе. Увы, майка была в утренней подливе. Жестами я показал, что схожу в отель пообедать.

Быстро поев, я вернулся в банк, Сара как раз закончила свои дела. Из кондиционированной прохлады мы вышли в уличное влажное марево и расположились на скамейке в скверике.

Сара уже за свои деньги купила телефонную карточку и звонила "мадре", причем я разобрал: "Нуэвэ амиго, гринго, русо…" В переводе это означало, что у нее появился "новый друг, гринго, русский". Как оказалось, доминиканцы называют "гринго" всех белых, не только американцев. Сара явно сердилась, и несколько раз обозвала мать "локой", объяснив мне: "Элла крэзи". (Она дура.)

Закончив разговор, чика заявила, что ей надо уходить. Возразить мне было нечего. Девушка подозвала мотокончу, послала мне воздушный поцелуй и уехала. Так закончилось второе свидание.

3

Следующая встреча с Сарой случилась в этот же вечер. От нечего делать я набрал ее номер. К моей радости, она отозвалась: "Алекс, Алекс!! Летс гоу парк! Парк!" Я догадался, что парком девушка называет скверик в центре Бока Чики. Отмахнувшись от мысли, смогу ли я в смысле секса, все-таки полтинник, я прокричал в трубку: "Окей, окей, уан момент!" Пропустить возможность увидеться с Сарой я не мог.

Долбаный парк был погружен в темноту – опять у них вырубили электричество. Я отогнал мысль о провокации, что с меня было взять? Пару тысяч песо и презервативы? Забегая вперед, замечу, что мне так и не удалось расстаться со своей наивностью.

От скамейки отделились две женских фигуры, одна вприпрыжку, высоко поднимая бедра, побежала в мою стороны, припевая: "Але, Але, Але!" Сара обняла меня, что-то лопоча, и я понял, что мои сомнения насчет моих же возможностей были напрасны. Послав подальше мотоконч, причем мне показалось, что они поняли русский язык, я показал девушке пальцами ходьбу пешком. Сара радостно согласилась. Она все делала радостно, эта Сара.

Амига почему-то не захотела идти на Дуарте, я взаимно не хотел снова в давешний притон, и мы пошли в центр городка. Путь лежал в горку, Сара вприпрыжку бегала вокруг меня, толкала в спину и дурачилась другими способами.

Сразу же нам удалось договориться в одном отельчике с парнишкой-привратником о номере за пятьсот песо. Номер был самое то. Без лишних понтов, просторный, чистый, все, что надо, есть.

Тут мы, как говорили в те времена, оттянулись на славу. Голода насчет секса уже не было, и я наслаждался общением с девушкой. После баловства в душе и замечательного секса – сказалась сытость в этом смысле, она нарыла порнуху в телевизоре и хохотала, валяясь по постели, хотя я ничего смешного там не увидел.

Зато я с удовольствием фотографировал Сару. Сначала она попросила снять, в смысле сфотать, свои новые трусы, непонятной для меня конструкции, состоящие из одних отверстий. Потом принялась сама снимать свой половой орган, поставив ногу на кровать.

Девушка зашла в туалет, и я, лежа на кровати, стал ее фотографировать. Она в притворном смущении закрывала лицо рукам и наклонялась вперед, "прячась".

В отместку Сара завладела телефоном и сфотографировала меня лежащим в обнаженном виде. Давясь от смеха, я прикрывал то, что надо прикрывать, и грозил ей кулаком.

В умывальнике я уронил колпачок от пузырька с мирамистином в раковину. Дыра для стока воды была узкая и глубокая, поэтому достать его я не мог и попросил Сару сделать это своими тонкими пальчиками. Через минуту девушка вручила мне колпачок, но вот незадача, я опять уронил его туда же. И опять попросил чику его достать. Недовольно бурча, она взяла в шкафу проволочную вешалку, на каких возвращают одежду из прачечной, мигом изогнула крючок поуже, и достала мне дурацкий колпачок. Эта девушка удивляла меня все больше и больше.

Потом мы спустились на Дуарте, пили пиво и фотографировались с чернокожим карликом, местной знаменитостью. Вообще в Бока Чике много калек, которые приезжают из столицы попрошайничать у туристов.

Опять удивляя меня, Сара пила много, даже на взгляд русского мужчины. Обычно доминиканец целый вечер сидит в кальмадо с маленькой бутылкой пива и считает себя при этом безбашенным кутилой.

Один раз у девушки состоялся неприятный разговор с одной из местных шлюх, худой и страшной, похожей на обезьяну с утиным носом, но все закончилось благополучно.

Но всему приходит конец, особенно хорошему. Я проводил девушку до отельчика "Адмирал Нельсон", в котором трудился ее фэмили. Дурачась, Сара запрыгивала мне на спину и кусала за руку, это такая фирменная доминиканская ласка. Впереди шла группа белых, я узнал постояльцев своего отеля и неожиданно понял, что меня распирает от чувства превосходства. Хотя чем было гордиться? Свиданием с проституткой?