Волк ангела

— Обожаю её, — сказала Вайолет Ноэлю с яростной преданностью. — Я на всё готова ради миледи Нимры. Всё, что угодно.

Ноэль поднял голову.

— Вайолет скорее устроит мне тёмную, если сочтёт угрозой для тебя, чем станет флиртовать.

Фен хохотнул.

— Он прав. Это дитя боготворит землю, по которой ты ходишь.

— Мы не боги, чтобы нам поклонялись, — сказала Нимра с беспокойством на лице. — Я бы не хотела такого для неё… Ей нужно расправить крылья и жить своей жизнью.

— Она похожа на спасённого щенка, — сказал Фен, кашляя в дрожащий кулак. — Даже если ты прогонишь её и отправишь в мир, она упрямо вернётся к тебе. А лучше оставить её здесь — она найдёт своё счастье, если ты обеспечишь своё.

— Мудро. — Нимра даже не попыталась помочь старику, когда он поднимался.

«Помощь, — понял Ноэль, тоже вставая — не приветствуется, не принимается».

Обратно они шли медленно и тихо, крылья Нимры шуршали по траве, пока она шла рука об руку с Феном перед Ноэлем, который чувствовал себя удовлетворённым. И это чувство сложно к чему-то приписать.

Влажный Луизианский ночной воздух наполняли звуки кваканья лягушек, шелеста листьев и мягкого голоса Нимры, пока она говорила с Феном. Это буйное море обнимало его, зачищая острые края сломанных внутри частей.

— Спокойной ночи, миледи, — попрощался Фен, когда они подошли к небольшому отдельно стоящему коттеджу, в котором он жил с Амарией. — Я подумаю над тем, что ты сказал, — обратился он к Ноэлю. — Но я старик… она всё равно уйдёт, когда меня не станет.

Крылья Нимры зашуршали, когда она их расправила, прежде чем присоединиться к Ноэлю и вернуться в дом. Обойдя главные комнаты в молчаливом согласии, они повернули к её личному крылу — комната Ноэля находилась рядом с её.

— У Амарии могут быть свои недостатки, — сказала, наконец, Нимра, протягивая руки, когда Мимоза зашевелилась, — но она любит Фена.

Ноэль передал кошку. Счастливо мурлыча на руках хозяйки, Мимоза вновь погрузилась в сон.

Ноэль застегнул пару пуговиц на рубашке, но остальные оставил расстёгнутыми, и ночной ветерок ласкал его кожу.　

— А ты знаешь, что Асирани влюблена в Кристиана?

Она вздохнула.

— Надеялась, что это увлечение пройдёт. — Она покачала головой. — Кристиан очень строг в своих взглядах… считает, что ангелы должны спариваться только с себе подобными.

— А. — Это объясняет силу реакции ангела на Ноэля. — Не все так думают. — Особенно когда речь шла о самых могущественных вампирах.

— Кристиан считает, что пары ангел-вампир нежелательны, поскольку у такой пары не может быть детей… А у нас и без того мало малышей.

Ноэль вспомнил ангельских детей из Убежища, таких беззащитных с их неуклюжими крыльями и пухлыми детскими ножками, с их пронзительным смехом, похожим на музыку.

— Дети — это дар, — согласился он. — Есть что-то, что ты… — Он замолчал, когда Мимоза издала слабый рык.

— Прости, малышка, — сказала Нимра, гладя кошку, пока та не опустила голову. — Не стану больше тебя так сильно стискивать.

Кровь застыла в жилах Ноэля. Когда Нимра больше ничего не сказала, он подумал о том, чтобы оставить всё как есть, но медленно пробуждающаяся часть Ноэля настоять на продолжении общения, раскрыть её секреты.

— Ты потеряла ребёнка.

Именно нежность в голосе Ноэля раскрыла рану.

— У него не было шанса родиться, — сказала Нимра, и слова осколками стекла резали горло, кровь разилась в груди, как когда-то у ног. — Моя матка не могла выносить ребёнка, поэтому я потеряла его прежде, чем он начал формироваться.

Она не говорила о потерянном ребёнке с той ужасной ночи, когда с неослабевающей яростью на дом обрушилась буря. Нимру тогда нашёл Фен, и он единственный, кто знал, что произошло. Эйтриэль ушёл за месяц до этого, после того как вонзил нож прямо ей в сердце.

— Мне жаль. — Ноэль положил сильную руку ей на затылок и погладил так же, как несколько минут назад Мимозу. Но он не остановился на волосах, а опустил руку Нимре на спину, осторожно, чтобы не коснуться внутренней поверхности её крыльев — такую интимную ласку должны дать, а не брать. Он прижал руку к её пояснице. Нимра испуганно вскинула голову. Вместо того чтобы отступить, он прижался к ней, а Мимоза дремала между ними.

Ноэль не имел права держать её так собственнически, не имел права касаться ангела её силы… но Нимра его остановила, не хотела останавливать.

Уже давно её так никто не обнимал.

Положив голову ему на грудь и чувствуя, как сильно и ровно бьётся его сердце, Нимра подняла глаза к серебристому свету полумесяца.

— В ту ночь луна была тёмной, — начала она, а воспоминание настолько запечатлелось в теле, что осталось навечно. — Воздух сотрясался от звуков бури, которая валила деревья и сносила крыши. Я не хотела, чтобы мой малыш оставил меня, но ничего не могла поделать.

Он крепче её обнял, поглаживая по крыльям. И не отступил, хотя всех вампиров обучили понимать — ангелы не любят, когда к их крыльям прикасается кто-то, кроме тех, кого они считают близкими.

Какая-то часть Нимры, та, что держала в себе высокомерие расы, правящей миром, была оскорблена. Но больше всего Нимра была довольна отказом Ноэля придерживаться правил в ситуации, которая не доставляла им обоим удовольствия.

— У меня не было детей, пока я был смертным, — пробормотал он, скользнув рукой по её волосам, — и знаю, что вряд ли когда-нибудь они будут.

— Маловероятно, но не невозможно. — Вампиры, примерно двести лет после обращения, могли зачать детей, которые рождаются смертными. Ноэль родился двести двадцать один год назад. Она слышала, что один или два ребёнка были зачаты после этого периода времени.

— Хочешь зачать ребёнка?

— Только если этот ребёнок будет создан в любви. — Он стиснул ей волосы в кулак. — И у меня есть дети, которых я считаю своей семьёй.

— Да. — Мысль о детском смехе, танцующем над болотами, облегчила боль в сердце. — Я думаю, что мне хотелось бы провести с ними время.

— Отведу, если хочешь, — согласился он со смехом. — Но предупреждаю, они очень-очень дикие. Малыши, вероятно, будут таращиться на твои крылья и ждать, что их будут обнимать по малейшему поводу.

— Настоящая пытка.

Очередной смех вибрировал у него в груди под её щекой.

— Ноэль, ты не спишь, — заметила она, после продолжительного мгновения молчания, когда она слушала биение его сердца и нежилась в тепле большого тела. — Я слышу, как ты ходишь по коридорам.

В первую ночь она гадала, почему он не вышел в сад. Только позже поняла, что он вёл себя, как то, кем она его назвала — её волк. Любой убийца, чтобы добраться до неё должен был столкнуться с Ноэлем. Хотя она сильнее, действия Ноэля вернули доверие, которого её лишил Полуночник.

— Вампиры мало спят, — ответил он отстранённо, хотя продолжал крепко её обнимать.

Она знала, не поэтому он ходит в коридоре, как зверь в клетке, но решила промолчать. Этой ночью уже много границ нарушено, и с последствиями ни один из них не готов столкнуться.

Не следующий день сердце Нимры вновь разбилось. Она была в библиотеке, просматривая контракты и думая, кто же из её двора мог быть связан с тем, у кого был доступ к Полуночнику. Факт, который она узнала ранее, не принёс результата, но Ноэль попросил её перепроверить, на случай, вдруг всплывёт что-то новое. В этот момент вбежала Вайолет.

По её лицу текли слёзы.

— Миледи, Мимоза…

Нимра уже обегала стол.

— Где?

— Сад рядом с балконом.

Именно там кошка любила нежиться на солнце.

Промчавшись по коридорам, Нимра выбежала на балкон и нашла Ноэля и Кристиана сидящих на корточках у подножия лестницы. Ноэль что-то держал в руках, и сердце Нимры сдавило от осознания, что же именно он держал. И горе смягчилось лишь пониманием, что Мимоза прожила счастливую и полную жизнь.

Кристиан увидел её и взмыл в воздух, паря перед ней.