Корпорация

Панов был романтиком. Ему казалось, это забавно: купить не остров, не банк и даже не речку, просто чтобы ловить форель в одиночестве. Забавно купить страну. Княжевич не был романтиком, даже когда делал предложение своей первой супруге, потому формулировал все точно:

– И во сколько нам обойдется скоррумпировать правительство средней европейской страны?

– Скоррумпировать? – Панову слово не нравилось. Схема казалась почти идеальной – простой, строгой и, как всё в математике, – чистой.

– Заставить продать свою страну далеко не ангелу, так лучше? – Княжевич, прищурившись, смотрел на Панова, в который раз удивляясь, как же ему хватило ума взять добрые двадцать лет назад Панова к себе, когда еще ни о какой Корпорации они даже не мечтали.

Панов ответил. Игорю Княжевичу сумма понравилась. И скорость оборачиваемости средств устроила.

Почти всегда дело не в каком-то свежем взгляде. В масштабе. В ресурсах, чтобы хватило на священный процесс перехода на следующий уровень. Украсть всегда дешевле, чем купить, но на длинной дистанции не работает. Появляется строгий дядя полицейский, и приходится платить. И может так случиться, что все награбленное не обеспечит положительное сальдо. Но если родину предает президент вместе со всеми министрами, службами безопасности и начальниками штабов… Кто придет за ними? Особенно если в плане операции предусмотрено то, что народ не должен бедствовать уж слишком. Безопаснее, чтобы ему было даже неплохо. И на этот случай даже есть отдельная статья затрат в бюджете… на действительно хорошего пиарщика, то есть гонорар такого размера, что мысль о том, что надо украсть еще что-то, в голову не приходит.

Дело в масштабе и времени. Если у человека украсть будущее, он это заметит как раз в тот момент, когда это будущее наступит. Это значит только одно: у грабежа есть еще один фактор риска – время. У операции Панова будет начало и будет конец. Но это нормально. В любом бизнес-плане есть даты.

Глава четвертая

Снова желтый конверт

Можно делить людей по количеству денег на счету, можно расставлять фамилии по алфавиту, можно внимательно вчитываться в биографии, так и не поняв, как это: вот только что студент, а вот пошел и основал банк. Вероятно, что-то такое случилось между получением диплома и получением лицензии. Приблизительно в этот же ключевой промежуток у будущего банкира или генерального директора, словом, у лица, принимающего решения, появляется команда. Не старшие и младшие партнеры по бизнесу, а люди куда важнее.

Котов знал странную закономерность: ты можешь ошибиться с партнером, ты можешь неправильно жениться, и так не раз, но все, кто состоялся, умели выбирать водителя и помощника. Остальное уже не так важно. Поэтому он не очень удивился, когда его вызвали еще на одно собеседование. К помощнику и водителю.

Свою будущую помощницу Тамару Александровну Игорь Княжевич нашел в школе. В школе своего сына. Учительница английского языка вызвала родителя на разговор. Ничего особенного, на её памяти таких мальчиков со способностями, но без всякого старания, было множество, о том, кто такой Княжевич, она могла только догадываться, тогда его фамилия говорила в этой стране мало что и далеко не каждому.

Княжевич слушал англичанку и удивлялся. Раньше у него так не бывало – эта женщина его восхищала, но никаких постельных фантазий не вызывала. Она восхищала его как-то очень отдельно. Ему просто хотелось, чтобы эта женщина встречалась в его жизни каждый день. Рабочий день.

Пока Тамара Александровна излагала, что именно Княжевич должен сделать, дабы наставить сына на путь истинный, Игорь прикидывал, насколько это большая потеря – минус хороший учитель английского языка. Учитель сына – это важно. В Тамаре не было ничего выдающегося. Её тридцать лет были при ней во всей красе, блондинка, но кого сейчас удивишь цветом, сухонькая, явно от природы, а не благодаря фитнесу, но именно такие женщины с возрастом становятся интереснее. Появление новых морщин не сделает её привлекательнее, но и не оттолкнет, только проинформирует: да, многое видела, кое-что знает.

– Давайте так, – перебил ее Княжевич. – Не знаю, сколько вы зарабатываете здесь, я буду вам платить столько же за индивидуальные занятия с моим оболтусом. И у меня только что появилась вакансия помощника. Очень важно знание английского. Справитесь?

Тамара Александровна согласилась через полгода. Княжевич был сдержан, но настойчив.

Через двадцать лет он все так же обращался к ней по имени-отчеству – к женщине вечно неопределенного возраста, предпочитавшей, чтобы её называли Томой. Все, кроме Игоря Княжевича. Она вполне могла бы войти в правление, если бы Княжевич рискнул найти нового помощника. Княжевич не рискнул.

Единственное, чего не мог предвидеть ни он, ни она, – Тамара Александровна была хорошим учителем, но её английский оказался несколько далек от стандартов серьезной международной корпорации. Впрочем, хороших переводчиков хватало.

Водителя Княжевич нашел вообще странно. Вышел прогуляться рядом с гостиницей, где проходил форум. Одно из тех мероприятий, названия которых пишут с большой буквы и ради их участников перекрывают движение в городе. Возвращаться в гостиницу не хотелось. Суть форума была проста – показать себя всем, кто что-то значил. Игорю все время мерещилось, что вот-вот на сцену поднимется какой-нибудь фээсбэшник и объявит: всё, всех пересчитали, можете расходиться.

Рядом с гостиницей пристроился маленький книжный магазин. Княжевич долго стоял на входе – он не собирался ничего покупать, ему понравился запах. Что-то из детства – так пахло в ночь с тридцать первого августа на первое сентября: новенький портфель, тетради, учебники, пенал с заточенными карандашами и две перьевые ручки.

Продавец, невысокий крепыш с характерными расплющенными ушными раковинами и так же специфически деформированным носом, посмотрел на Княжевича и тут же исчез, чтобы появиться через пару секунд с увесистым томом в руках:

– Вам понравится. Дорого, но вы человек не бедный.

Игорь открыл книгу просто от неожиданности, он уже довольно давно не читал ничего, кроме докладов. И утонул в романе минут на пятнадцать. Очнулся из-за осторожного кашля продавца:

– Брать будете?

– Буду, – решительно ответил Княжевич. – Кем раньше работал? – Угадать в парне с явно спортивным прошлым потомственного книгопродавца было трудно.

– Не работал. Соревновался. Автоспорт. А до этого греко-римская. И…

– Конечно, немного служил, в спецуре…

– Всё так. – Продавец внимательно смотрел на Княжевича – так умеют мерить взглядом большие серьезные собаки, пытаясь решить, кто из вас двоих альфа? – Меня Сергей зовут.

– Игорь. Посчитай мне книгу, и пошли.

– В смысле?

– Сергей, ты больше тут не работаешь, ты у меня работаешь.

С тех пор у Княжевича был водитель и по совместительству телохранитель, к тому же еще и эксперт по книгам. Теперь по пятницам Княжевич после работы ездил в тот самый магазинчик, и Сергей непременно вытаскивал ему что-нибудь этакое. За книги платил Сергей, так сложилось.

Две проверки.

Тест Сергеем Артем прошел легко. Водитель-книжник видел, как Артем пришел, как ждал, как уничтожал чай, прочувствовал рукопожатие… Этого было достаточно.

С Тамарой Александровной было сложнее. С ней знакомили уже после беседы с Княжевичем.

– Есть просьба, – в улыбке помощницы светилась доброта матери Терезы и её же сочувствие, в глазах не было ничего, они просто отражали – два холодных голубых зеркала. – Передашь это?

«Этим» оказалась коробочка, завернутая в золотую бумагу, с бантиками на каждом боку. В такую запросто можно было запаковать черевички для любимой или небольшое взрывное устройство – такой многообещающий размер.

– Кому?

– Все написано.

На открытке, незаметно вплетенной в бесчисленные ленты-банты, имелся и адрес и адресат.