Страница 13 из 15
Средний возраст вступления в брак для женщин из обеспеченных семей составлял 18 лет, более 75 % из них вступали в брак до 20 лет. Уровень брачности женщин в этой социальной категории составлял 80–85 %. Возрастной интервал между супругами (примерно 13 лет) при невысокой продолжительности жизни приводил к ситуации, когда 97 % женщин становились вдовами, едва отметив свое 25-летие, и вынуждены были снова искать мужей.
Немного выводов
1) Минимальный брачный возраст в Средние века составлял 12–13 лет для девушек и 14–16 лет для юношей, но это не значит, что все действительно выходили замуж в 12 лет. В России сейчас минимальный брачный возраст тоже составляет 14 лет.
2) Ранние браки в дворянской среде заключались из политических соображений, а их консумация откладывалась до полового созревания жениха и невесты.
3) В деревнях действительно рано созревали, рано вступали в брак и соответственно раньше старились. Но не только в Средневековье, а вплоть до XX века.
4) Реальный средний брачный возраст колебался от 13–14 лет у итальянских крестьянок до 24–25 лет у английских горожанок. Обычно на юге выходили замуж раньше, на севере позже, в деревнях раньше, в городах позже.
5) Мужской брачный возраст всегда был выше женского, но тенденции те же – дворяне женились рано из политических соображений, крестьяне – чтобы побыстрее нарожать новых работников, а горожане женились поздно, сначала получали профессию и зарабатывали деньги.
Дети
Крайне заманчиво от брачного возраста сразу перейти к увлекательному вопросу, был ли секс в Средневековье, а если был, то каким, где, и правда ли, что церковь разрешала заниматься им только одетыми и в полной темноте.
Но сначала стоит закрыть вопрос возраста. В брак можно было вступать с 12–14 лет – означает ли это, что в 12 лет человек считался уже взрослым и полностью дееспособным?
Да. Почти.
Философы и богословы, во всяком случае, были в этом вопросе последовательны. Если человек может вступать в брак, значит, он взрослый. Юристы были с этим в основном согласны. С 12 лет, по мнению большинства средневековых мыслителей, можно было не только в брак вступать, но и нести полную ответственность за свои поступки, в том числе и уголовную. А иногда и раньше. Филипп Новарский считал, что до семи лет продолжается раннее детство, «в течение которого ребенок требует тщательного надзора (из-за особой подверженности «шалопайству», опасности упасть, попасть в огонь или в воду)», дальше ребенок постепенно начинает что-то соображать, и с десяти лет уже способен различать добро и зло, а следовательно – нести ответственность за свои поступки.
Филипп де Бомануар, еще один юрист и философ XIII века, соглашался с Новарским в оценке 7 и 10 лет и уточнял, что с 10 лет начинается ответственность за особо тяжкие преступления, например за убийство. Но полная дееспособность, по его мнению, наступала с 12 лет, по достижении которых можно приносить судебную клятву, выступать гарантом в сделках купли-продажи и т. д.
Реальная судебная практика подтверждает, что это были не простые теоретизирования – к судебной ответственности подростки обоего пола в Средние века привлекались действительно с 12 лет, практически во всех странах Европы мальчики старше двенадцати (реже четырнадцати) лет становились полноправными налогоплательщиками. Так что в 12–14 лет детство заканчивалось.
Подростки
И нельзя сказать, чтобы это было лучшее время в жизни. Ответственность подросток нес как взрослый, а вот прав почти никаких не имел. Проще говоря, в Средневековье считали, что половое созревание – это хорошо, зрелый человек может много работать, его можно женить или выдать замуж, с него можно требовать выполнения каких-то обязательств, его можно и нужно заставить нести ответственность за свои поступки. Но при этом никто не собирался давать 12–14-летней молодежи право распоряжаться деньгами, имуществом и уж тем более собственной жизнью.
Но разе это характерная особенность только Средних веков? Сейчас у нас брачный возраст – 14 лет, возраст сексуального согласия – 16 лет (да, вот такая странная логика), а возраст полной уголовной ответственности и права голосовать – 18 лет.
В Средневековье было нечто похожее. Подростки работали так же, как взрослые (особенно в деревне), но в то же время не имели права наследовать и вступать во владение земельной собственностью – как минимум до 21 года, а кое-где и дольше, не имели права распоряжаться своим имуществом, не могли сами выбирать себе жен или мужей. По текстам завещаний очевидно, что на подростков смотрели как на неполноценных людей или просто опасались их молодости, горячности и неопытности; нередко состояние завещалось в управление опекунам, пока дети не достигнут 21–26 лет.
Юридическая самостоятельность молодого человека могла зависеть еще и от того, есть ли у него отец, или он уже сам является главой семьи. Например, в средневековой Флоренции сирота становился дееспособным и независимым в 18 лет, а юноша, у которого жив отец – только в 25 (а если раньше, то только с согласия родителя).
Зачем нужно жениться
«Не хочу учиться, хочу жениться», – говорил незабвенный сын жабы, и матушка выбрала ему в жены Дюймовочку. Сказка не средневековая, и вспомнила я ее только по аналогии. Если бы жаба с сыном жили в Средние века, выбор учиться или жениться даже не стоял бы. И то, и другое, причем обязательно! Но вот Дюймовочку сыну в жены средневековая жаба никогда бы не выбрала – потому что та не годится ни теоретически (с учетом церковных взглядов на брак), ни практически (с деловой и бытовой точки зрения). Почему? Все очень просто…
Зачем нужно жениться? Мнение первое – церковное
Как уже говорилось в предыдущих главах, церковь относилась к браку как к неизбежному злу и долго не могла смириться с тем, что даже самые верующие люди все никак не желают умирать девственными. Однако здравый смысл возобладал, и единый нерасторжимый брак был объявлен вполне достойным выбором истинно верующего человека.
Обосновали это отцы церкви со свойственной средневековым людям практичностью – если все будут хранить добродетель, род человеческий прервется, значит, сексуальные отношения позволительны, но только в браке. Самые практичные, о чем уже шла речь выше, добавляли еще, что поскольку человек слаб и не в силах отказаться от плотских удовольствий, брак – это еще и защита от блуда. Ибо «лучше вступить в брак, нежели разжигаться», как говорил Августин Блаженный.
Церковь провела четкую границу между супружеским сексом – полезным занятием по воспроизводству добрых христиан (что стало особенно актуально с началом исламской экспансии) – и остальными сексуальными отношениями, имеющими целью только удовольствие.
Правда, в период Раннего Средневековья церковь все еще старалась максимально ограничить сексуальные отношения даже между супругами. Секс (пусть и с благой целью зачатия детей) был запрещен в религиозные праздники (Пасху, Троицу, Рождество и т. д.), по воскресеньям, средам, пятницам и субботам, во время менструации, а также во время беременности и кормления. Если все это соблюдать, в среднем остается всего 5–6 дней в месяц. Но к Высокому Средневековью эти правила смягчились – руководства для исповедников начиная с XI–XII вв. уже не требуют запрещать супружеский долг в среду, пятницу и субботу, да и праздничных дней там становится меньше.
Мнение второе – практическое
Но каким бы весомым мнение церкви ни было, люди продолжали вступать в брак, пока церковь брак не одобряла. Священники никого не венчали, церковного брака не существовало, а люди женились. Гражданским способом – с одобрения государственных органов. Подробно на этом нет смысла останавливаться, книга все же посвящена не брачно-семейным отношениям, а форм регулирования брака в раннее Средневековье было столько, что об этом можно написать несколько томов. Для нас значим только сам факт – церковь брак не одобряла, но люди все равно женились.