Страница 2 из 14
За месяцы общения с Иваной Ньеман успел во всех подробностях изучить ее угловато-острую красоту – высокие скулы, брови, словно бы нарисованные художником в одно движение. «Рыжесть» Иваны завораживала Ньемана и почему-то напоминала ему сумерки на Ибице, джем-сейшены хиппи, медитации под «кислотой» – все, к чему он питал стойкое отвращение, но вкупе с Иваной вдруг полюбил.
Конечно, весь процесс узнавания был обманкой. Ньеман пытался одурачить себя: разыгрывал восторг, хотя давно знал Ивану – и ясно представлял, на что она способна. Оба хотели забыть первую встречу и начать с нуля.
– Где мой кофе? – спросил он, поворачивая ключ зажигания.
Она кивнула на стакан в держателе:
– Он вредит здоровью. Я взяла вам отвар.
Ньеман, сердито бурча, послал машину вперед. Ивана свернулась калачиком на сиденье и принялась за салат из киноа. Доев, она уперлась каблуками в приборную доску, отделанную ореховым деревом, и Ньеман с трудом удержался от замечания.
Никому другому он бы не спустил подобного кощунственного отношения к своему «вольво», но Ивана… Он уселся поудобнее, крепко сжал руль и нажал на педаль газа. Ему было хорошо. Он чувствовал себя счастливым и легким с этой молодой женщиной, которая в свои тридцать два все еще грызла ногти. Ньеману нравилось ее присутствие рядом и аромат, похожий скорее на запах рисового пудинга, чем на духи роковой красавицы.
Никто не понял Ньемана, когда он выбрал в помощницы лейтенанта Ивану Богданович. Да, у нее есть все надлежащие качества, но она… женщина! А Ньеман – старый мачо, женоненавистник «на внешнем контуре», фаллократ «в самой середке». По его мнению, легавый = мужчина, все остальное – чушь собачья!
Ньемана забавляла подобная версия собственной репутации, не имеющая ничего общего с действительностью. Его отношение к женщинам было гораздо сложнее. Он никогда не был женат, но речь не шла ни о презрении, ни о равнодушии. Скорее об уважении пополам с опаской.
С Иваной все обстояло иначе. Комиссар не встречал полицейского лучше – а он повидал многих. Ее результаты в Школе полиции были красноречиво убедительны, за годы последующей службы она не допустила ни одного прокола. Так что никто другой с ней даже рядом не стоял.
– Нам сюда? – спросил Ньеман, увидев указатель на Фрайбург.
– Угу… – Ивана кивнула, доклевывая еду, как голодная птичка.
Он вдавил педаль газа и спросил:
– Ну так что там случилось?
3
– Если верить «Форбсу», семья Гейерсберг владеет двадцатым по размеру состоянием в Германии, приблизительно десятком миллиардов долларов. Эти аристократы, уроженцы земли Баден-Вюртемберг, зарабатывают деньги автомобилестроением[5]. С промышленной группой VG сотрудничают все немецкие конструкторы.
– Кто умер?
Сколь бы невероятным ни показался этот вопрос стороннему наблюдателю, Ньеман задал его, потому что не успел заглянуть в досье.
– Юрген, – сообщила Ивана. – Он и его сестра Лаура – главные наследники. Ему было тридцать четыре года. Тело было найдено в прошлое воскресенье в лесу Трусайма, в Эльзасе.
– Почему там?
Белочка доела, сунула пустой контейнер в мешок и схватила свой айпад.
– Раз или два в год Гейерсберги приглашают сливки местной аристократии и основных профессиональных партнеров на большую псовую охоту. В субботу все обедают в семейном охотничьем павильоне. Готовятся. Ночуют на месте, а в воскресенье утром торжественно форсируют Рейн.
– А при чем тут Эльзас?
– А при том, что псовая охота запрещена в Германии с пятидесятых годов, – объяснила Ивана, листая айпад. – Во время охоты два французских гостя заблудились в лесу и наткнулись на… останки графа. Голова лежала в нескольких метрах от тела.
Ньеман на мгновение отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на снимок. Малоаппетитное зрелище: позеленевшее тело лежит в грязи, черная шея зияет дырой, на теле – длинный вертикальный разрез.
– Судя по отчету патологоанатома, – прокомментировала Ивана, – внутренности жертвы убийца прихватил с собой.
Следующее изображение: голова на ковре из опавших листьев.
– Что у него во рту?
– Веточка дуба. Знак уважения со стороны убийцы.
Эта деталь кое-что напомнила Ньеману, но он обошелся без комментариев: не стоит откровенничать с заместительницей, особенно с такой, как Ивана. Пока…
– Другие увечья?
– Две раны, обе скорее странные. Убийца кастрировал жертву и сделал надрез вокруг сфинктера, как будто хотел вытащить гениталии через это отверстие.
– Их нашли?
– Нет. Военный трофей. Нельзя исключать изнасилования, хотя биологический материал не обнаружен. Да и дырка великовата для члена нормального размера. Так что, если акт имел место, либо наш душегуб «оснащен» как бык, либо использовал тонфу[6].
Ивана докладывала небрежно-шутливым тоном. Дразнила смерть.
– Когда его видели живым в последний раз?
– В субботу, в полдень. Он исчез во второй половине дня и «нашелся» в воскресенье утром, под дубом.
– Французы вызывают подозрение?
– Ни малейших. Честные производители электронных комплектующих из Страсбурга.
– А что у жандармов?
– Ничего. Образцы, собранные на месте преступления, ничего не дали: ни отпечатков, ни фрагментов плоти…
– Следы ног?
– Нет. Убийца потрудился замести землю в радиусе двух-трех метров. А потом как будто испарился. Судебный медик считает, что Юргена убили в воскресенье утром, на рассвете. Потом шел дождь, был листопад… Возможно, убийца дождался, когда поднимется ветер, чтобы убраться оттуда, или забрался на дерево, с него – на следующее и ушел ве́рхом.
Ньеман почувствовал нетерпеливое раздражение, легкое «покусывание», напоминающее извращенный интерес к хищнику, совершившему убийство. Этот изверг ближе к природе, чем к современной цивилизации… Интуиция и первые догадки его не обманывают: дубовая веточка, повреждения в районе ануса. Декорация…
– Жандармы допросили аристократов?
– Все воскресенье потратили. Никто ничего не видел и не слышал: охотников интересовала только дичь. Пятьдесят мужиков и сотня псов травили одного-единственного оленя.
Ньеману были хорошо известны природозащитные убеждения Иваны, и он опасался расследования среди охотников. Ладно, к черту полемику: вокруг ослепительно-прекрасный лес, пышный, роскошный, зеленое пламя под ясным небом.
– Ну а если включить логику, мог ли убийца находиться среди гостей Гейерсбергов?
– Ему бы пришлось «форсировать» Рейн – среди ночи! – углубиться в Трусаймский лес, потом вернуться в Германию, чтобы следующим утром снова отправиться во Францию – вместе с остальными.
– И что в этом такого уж неправдоподобного?
– Действительно – что? Главный вопрос другой: что понадобилось графу в лесу среди ночи?
– Возможно, ему назначили встречу.
– Последний звонок Юрген сделал в 15:23.
– Кому?
– Сестре. Разговор занял несколько секунд.
– Детализация звонков гостей?
– Проверили сразу. Лес по обе стороны от границы принадлежит Гейерсбергам. Во время уик-энда мобильные телефоны должны быть выключены. Псовая охота требует максимальной сосредоточенности – так говорят специалисты. Кроме того, звонки там все равно не проходят.
– Почему?
– Сиятельные господа установили глушилки: их лес должен оставаться чистым. Они защищают природу – в прямом смысле этого слова.
Ивана достала протоколы Управления уголовной полиции земли Баден-Вюртемберг.
– Знаешь немецкий? – удивился Ньеман.
– Учила в лицее как второй иностранный язык.
– Мы ходили в разные школы. У меня первым был английский, так что придется тебе попотеть во время нашего путешествия. Что насчет мотива?
– На любой вкус: деньги, ревность, профессиональное соперничество. Напоминаю: семья «весит» больше десяти миллиардов долларов. После смерти родителей брат с сестрой управляют компанией железной рукой.
5
Столица земли Баден-Вюртемберг Штутгарт сохранила свой статус центра автомобилестроения не только Германии, но и всей Европы. Здесь находятся штаб-квартиры и заводы крупнейших автомобильных концернов мира «Даймлер» (марки автомобилей «мерседес-бенц» и «смарт»), «Порше», а также всемирно известных поставщиков автозапчастей «Бош» и «Мале».
6
Тонфа – традиционное холодное оружие жителей острова Окинава ударно-раздробляющего действия. Его прототипом послужила рукоять для небольшой рисовой мельницы. Тонфа – прообраз современной полицейской дубинки с поперечной рукоятью.