Страница 2 из 17
– Не удивительно, что самым первым, чем меня сразу же приложило, так это острым желанием накинуть на ваши плечи и спину пиджак. Возможно, я бы так и сделал, если бы он у меня был!
Именно! То расстояние, что он сократил между их лицами до какого-то полу фута, оказалось слишком осязаемым! В голову ударил лёгкий аромат горького миндаля, а все последующие движения этого чёртового авантюриста приобрели гиперощутимую угрозу, сужающейся вокруг Джоанн невидимой тени опасного хищника. И, похоже, он через чур хорошо знал, о чём говорил и что делал, что и без того явственно читалось в его колдовских глазах, от прямого взора которых у Джо ещё быстрее и отчаянней трепыхалось в груди взволнованное по неясным причинам сердечко. И как раз последнего она никак не могла понять, чем таким исключительным он заставлял ТАК её волноваться! Да мало ли она в своё время (а точнее за все тридцать с небольшим лет) успела отшить подобных самовлюбленных самцов!
– Какое-то резкое отступление от темы. Вначале хотели снять с меня платье, теперь вдруг одеть во что-то ещё… Может для начала определитесь?
– А что тут может быть неопределенного? – он вдруг приподнял правую ногу и показательно ленивым движением оперся подошвой начищенного до слепящего блеска сапога на нижнюю перекладину ножек высокого барного табурета, на котором восседала Джоанн. Теперь его колено находилось от её бедра и ягодицы в каких-то нескольких мгновениях от угрозы неминуемого соприкосновения.
А вот это уже был явный перебор.
– Разве я сказал, что у меня отпало желание снять с вас платье? Увы, но в данных вопросах я несколько консервативен и привык их решать без лишних свидетелей. Как и пытался объяснить, что не каждая девушка в платье подобного кроя способна вызвать во мне столь глубокое чувство непреодолимой тяги – спрятать её от похотливых глаз половины присутствующего здесь окружения. Столь исключительной красотой обязан любоваться только один человек, и вы определенно его ещё не нашли, либо до си пор пребываете в активном поиске. Это же не абы какой кусок дорогой материи, так выгодно подчеркивающей, а отнюдь не скрывающей, самые аппетитные формы вашей точеной фигурки. Это стопроцентная наживка! Вызов! Отрезвляющая пощёчина! Откровенный удар под дых любому, у кого хватит смелости подойти и заговорить с вами первым.
Если бы она не была так шокирована его напором, его абсолютно невяжущимся образом с её представлениями о настоящих мужчинах, она бы точно расхохоталась прямо ему в лицо. А может и не расхохоталась бы. Просто встала и просто бы ушла в другой конец залы. Тем более, справа от неё никто не сидел – путь к отходу полностью свободен!
Тогда, чем же её так пригвоздило к месту (возможно даже намертво), как и непреодолимо тянуло проколоть наглые глаза зарвавшегося собеседника собственным вызывающим взглядом оскорбленной амазонки? Уж определенно не пара глотков Шардоне.
– Да неужели? – вместо осаждающего смеха из её горла вырвался сдавленный смешок (ну, хотя бы ироничный). – Вам случайно очень тесные джинсы не перекрыли ток крови в иные жизненно важные органы? Поскольку голова по любому не ваш ведущий мыслительный центр. И для полной ясности, ковбой!..
Она наконец-то отлепила фаланги левой ладошки от бокала, показательно приподняв кисть руки к глазам вконец оборзевшего нахала, и изящно сложила в кулачок все пальчики, кроме вытянутого кверху безымянного.
– Видишь это колечко на основании вот этого пальца? – она даже слегка им пошевелила для пущей убедительности и вызывающей демонстрации весьма красноречивого жеста-"пощечины". – Оно называется "помолвочным"! То есть, его наличие на моей руке указывает на тот факт, что мне его подарил один конкретный человек с весьма конкретной целью, чтобы через какое-то время надеть на него сверху ещё одно, именуемое в простонародье "обручальным"! Тебе ведь не нужно объяснять значение слова "обручальный"?
Это было странным даже для неё. Раньше до подобных вещей (и подобных прилипал!) она в жизни никогда не опускалась. Но было что-то в этом засранце нечто такое, что вызывало в ней дичайшее желание сделать в ответ нечто запредельное и недопустимое – опустить как можно ниже именно его!
– Да будь на всех твоих пальцах рук и ног все двадцать обручальных колечек, милая, это бы не изменило ровным счётом ничего! Кто бы тебе его до этого не надел, твоё сердечко для него и по сей день остается под семью бронированными замками. Я угадал или я угадал? Ты же так вырядилась сюда не только для него одного. Да и он будь тем самым единственным, разве позволил своей невесте так себя выставлять на показ? Настоящий мужчина, да ещё и собственник, сделает всё возможное, чтобы его собственность оставалась только при нём!
И в подтверждении своим словам, его глаза без стеснения и каких-либо моральных предвзятостей заскользили по фигурке сидящей перед ним почти впритык девушки вызывающим и крайне ощутимым взглядом искушенного эстета. По длинной белоснежной шейке к глубокому декольте атласного платья цвета золотой бронзы с перламутровым отливом, державшегося на округлых плечиках Джоанн на честном слове двух тоненьких бретелек. "Липкая" ткань простого кроя, казалось, и вправду больше подчеркивала стройный и весьма фигуристый стан девушки, грозясь при самом лёгком и незначительном движении натянуться второй "полупрозрачной" кожей или вовсе соскользнуть живой драпировкой по её округлым формам и ножкам прямо на пол.
И чем дольше он разглядывал её, намеренно задерживая свой осязаемый взгляд на выступающих под складками лифа сжавшихся сосках и упругих полушариях высокой груди, тем непреодолимей её тянуло врезать чем-нибудь по его физиономии и желательно чем-то более весомым, чем своей ладошкой. А лучше оставить поперек этого гладкого лепного личика несколько глубоких кровавых полос-царапин.
Только теперь, похоже, её крыло жаром не одного лишь возмущенного негодования. Она реально ощущала себя под этими чёртовыми глазами не просто обнаженной. Одно дело, когда тебя всего лишь рассматривают, открыто или тайно восхищаются, давятся слюной, и совсем другое, когда кто-то вот так, без особого стеснения пытается попробовать тебя на вкус и запах, а то и вовсе забраться прямо под кожу, пусть даже не прикасаясь к тебе физически!
– Это тело слишком свободолюбиво (впрочем, как и своенравно) и понятия не имеет, что такое умирать, буквально растворяясь в знающих каждый его дюйм руках… из самой желанной клетки которых ты не захочешь больше никогда вырваться. А закованное в тебе сердечко привыкло отсчитывать секунды банальных и предсказуемых дней без ненужных эмоциональных встрясок, треволнений и неожиданных неприятностей. Так что… кто бы не был тот несчастный, надевший на твой пальчик данное колечко, я ему не завидую. Ни твоё тело, ни тем более твоё сердце ему никогда принадлежать не будут.
– Вот прямо так и не завидуешь? Можно подумать, у тебя шансов куда больше, чем у него! Ты себя хоть сам слышишь?
Да что с ней не так? Или с ним? Почему она просто его не пошлёт? Какого она вообще продолжает сидеть рядом с ним, слушать этот бред и… захлёбываться (по большей части изнутри) жидким огнём противоречивых эмоций? Позволяя ему и дальше лапать себя взглядом, пошлыми намёками чарующего баритона и ничем не прикрытыми желаниями! Ещё немного, и она почувствует его скольжение в совсем нежелательных для этого местах.
– Поверь, моя циничная амазонка, мне бы хватило и одного вечера, чтобы убедить тебя в обратном!
Слава богу, в этот раз ей-таки удалось рассмеяться в голос, пускай несколько натянуто и отрывисто, но зато это был искренний смех, так сказать, от всей души.
– Что ж, это было… весьма познавательно, но… – она продолжала тихо посмеиваться, демонстративно снимая кончиком пальчика с края века набежавшую слезинку. – Боюсь, мне придется тебя разочаровать окончательно и бесповоротно, ковбой. Сколько и чего бы ты тут не пытался навешать мне на ушки, всё это лишь банальный треп и пустозвонство. За попытку подката, так уж и быть, высший балл, а вот за финальный результат, увы…