Стальные небеса

— Огненная тамиянь, — проговорил он певуче. — Девочка с только что проснувшимся даром. Красный дом горазд удивлять мир… Как счастлив я, что могу видеть этот прелестный цветок. Положи ее сюда, ученик Мастера Вей.

— Ты поможешь ей, светлый император? — приглушенно и уважительно поинтересовался Четери, наблюдая, как Вей Ши молча кладет младшую Рудлог у колен деда.

— Конечно, — откликнулся Хань Ши, коснувшись виска Каролины.

— Сюда через несколько часов прибудут Ангелина с Нории, — добавил Четери.

— Я понимаю, — проговорил император. — Присаживайтесь. Нужно подождать.

Он прикрыл глаза — и в кабинете воцарилась тишина. Все опустились на пол. Четери умиротворенно посмотрел на правителя Йеллоувиня, перевел взгляд на Вей Ши, который, скрестив ноги, положил руки на колени ладонями вверх и тоже смежил веки. Отец Каролины рядом размеренно и ровно дышал — видать, тоже знал об особенностях Желтых и о том, что им лучше не мешать лишними эмоциями. От двух Ши шли волны покоя. Шуршал ветерок в прорезях окон, позвякивали трубочки музыки ветра, потрескивали маленькие огненные шары под потолком, бесконечно переливалась по лопастям крошечной мельницы вода в резной деревянной чаше, стоящей в углу… тишина стала такой комфортной, что Чет едва не зевнул, но сдержался и упорно стал разглядывать мельницу.

Каролина

Каролина еще с десяток раз проваливалась сквозь видения. То видела она рыдающую Алину — такой, какой стала она после возвращения своей внешности, но с призрачными черными крыльями, то Марину, обвитую двумя полупрозрачными огромными змеями, то себя саму, взрослую, играющую на флейте на берегу какого-то пруда. Время от времени начинала ныть точка посреди лба, и тогда Каролину выкидывало туда, где она уже была, — приходилось, зажав уши, с восторгом смотреть на битву сияющих гигантов или жаться к стенам разрушенного Пьентана.

Ей было немного страшно, но страх был приглушенным, как бывает во сне. Хотелось обратно, в реальность, она очень проголодалась — хотя разве в видениях можно ощущать голод? — и очень, очень устала. Руки и ноги становились неповоротливыми, наливались тяжестью, и когда в очередной раз с улиц Пьентана принцессу потянуло вниз, в расступающуюся дымку, а затем вдруг выдернуло на знакомое поле битвы — то самое, где Вей Ши бросил ее, — она потерла ноющий лоб, уселась на землю перед сражающимися стариками, прижалась лбом к коленям и обхватила их руками.

— Я хочу домой, — бормотала она, а вокруг кричали бьющиеся и умирающие люди.

Так долго сидела она, то поднимая голову, то снова опуская ее. — Хочу домой, домой, домой.

— Сейчас пойдем, дитя, — раздался рядом певучий голос. Она радостно подняла голову и ойкнула. Рядом с ней стоял огромный тигрище и задумчиво смотрел на седовласого старика, лежащего в грязи лицом вверх.

— Ты не Вей Ши, — настороженно проговорила Каролина, поднимаясь. Даже так она едва доставала тигру до середины лап.

— Определенно нет, — согласился тигр.

— А ты его знаешь? — требовательно спросила принцесса.

— Знакомы, — признался тигр, глядя на ползущих к старику черных бойцов. — Отвернись-ка, дитя, не стоит тебе это видеть.

— Я уже видела несколько раз, — пожаловалась Каролинка, тем не менее послушно отворачиваясь и зажмуриваясь, потому что сквозь нее, расплывшись серой дымкой, рухнули двое солдат, схватившихся в рукопашной. — Вей Ши говорил, что все это не настоящее.

Тигр отвлекся от созерцания кровавой картины и с любопытством повернул голову к принцессе.

— Вей Ши правильно говорил. Пока это не настоящее, — он вдруг протянул огромную лапищу и очень мягко прикоснулся подушечкой указательного пальца с черным когтем к середине лба Каролины. В голове ее словно защекотали перышками.

— Понятно, — пробормотал он. — Понятно. Вей Ши, значит.

— А что это ты делаешь? — с подозрением поинтересовалась младшая Рудлог.

— Смотрю твои воспоминания, чтобы не утруждать тебя рассказом, — объяснил тигр.

— Нужно было спросить, — возмутилась Каролина.

— Действительно, — пробормотал собеседник немного обескураженно. — Прости, дитя. Отвык спрашивать. Но не беспокойся, я искал только то, что привело тебя сюда.

— И что же? — Каролина была девочкой отходчивой, да и любопытство перевесило. Прямо на нее понесся верещащий огромный то ли муравей, то ли богомол, и она стойко встретила растекшегося туманом инсектоида, лишь немного отпрянув назад.

— Влияние наследника йеллоувиньского престола, — невозмутимо объяснил тигр, провожая взглядом вновь собравшееся чудовище.

— Да я с ним даже не знакома, — удивилась принцесса. — Он что, в Тафию приезжал?

Собеседник размеренно покачал головой. Но Каролинка уже снова краем глаза увидела черных воинов, рвущих старика, и отвлеклась.

— Жалко дедушку, да? — сказала она с дрожью в голосе, старательно глядя в другую сторону.

— Тебе не должно быть страшно, маленькая Рудлог, — с удивлением проговорил тигр, спокойно глядя на то, от чего она отвернулась.

— А мне страшно, — буркнула Каролина, усердно зажимая уши, чтобы не слышать шума боя, чавкающих звуков и резких окриков победившего, — но не очень. Я тут почему-то плохо боюсь. Ты знаешь, почему, да? Если бы на самом деле такое увидела, меня бы точно стошнило. И в обморок бы упала, наверное.

— В трансе почти нет эмоциональной восприимчивости, — объяснил огромный тигр. — Все силы нервной системы уходят на то, чтобы поддерживать мозг во время видений.

— Главное, чтобы кошмары потом не снились, — жалобно сказала она.

Вокруг них снова кипел бой — йеллоувиньцы пытались пробиться к убитому.

— Я тебе помогу, — успокоил ее он. — Сны можно контролировать, а видения ты помнить не будешь. Сейчас же тебе нужно помочь мне. Посмотри налево, а затем направо, дитя. Только медленно.

Каролина недоуменно повернула голову, все так же зажимая уши. Шагах в пятнадцати от нее сражающиеся солдаты погружены были в дымку, а еще дальше не было видно ничего.

— Там туман, — на всякий случай сообщила она.

— Я вижу, — невозмутимо подтвердил тигр. — Он называется ментальным туманом или ментальным барьером. Это ограничение, поставленное твоим разумом, чтобы ты не истощила свои силы. Но я сейчас рядом, помогу. Смотри внимательней, будто сквозь него. Постарайся, дитя. Это очень важно.

В голове у Каролины зазвенело, но она сурово нахмурилась и попыталась пронзить взглядом мглу… и та вдруг расступилась, явив за черным, расплывшимся грязью полем, на котором кипела битва, несколько движущихся танков, а еще дальше современную дорожную эстакаду со знаками и указателями, правда, совсем пустую.

— Вот, — гордо крикнула принцесса.

— Прекрасно, прекрасно, — тигр вдруг сел на задние лапы, а передние изящно сложил одну на другую, став совсем человечным, хоть и огромным. — А скажи-ка мне, бесконечно талантливое дитя, не можешь ли ты прочитать надпись на указателе? Вот на том, — он вытянул лапу с черным когтищем вперед, и Каролина, завороженно наблюдающая за ним, проследила взглядом туда, куда он указывал. — Я уже в возрасте, зрение подводит…

— Это же далеко, — с недоумением протянула она.

— Далеко, — певуче согласился собеседник, — далеко, как ты заметила. Но попробуй, может, ты видишь куда лучше, чем думаешь?

Она снова напрягла зрение, снова зазвенело в голове, сдавило виски — и надпись на ярко-синем указателе вдруг стала отчетливой, как будто она читала ее на собственной ладони.

— Менисей, — прочитала Каролина радостно. — Что это?

Тигр снова сидел, сложив лапы на животе, и улыбался.

— Это такой город, дитя. Провинция Сейсянь в Йеллоувине, недалеко от границы с Бермонтом. Превосходно, превосходно, ты мне очень помогла. А сейчас попробуем выбраться. Тебя ждет отец, скоро прибудет твоя сестра Ангелина, не нужно, чтобы она волновалась. Уж очень красивы сады сейчас, гарь им не пойдет…

— В Тафию прилетит? — обрадовалась Каролина, разворачиваясь. Краем глаза сквозь сражающихся она увидела то, что осталось от убитого старика, и поморщилась, чувствуя отголоски тошноты.