Потомки джиннов

— В бреду ты обратилась ко мне по имени! — выпалила я, не успев смутиться. — Это имя моей матери — Захия аль-Хайза… — Я пристально глянула в глаза собеседнице. — До замужества — Захия аль-Фади.

Лицо женщины сморщилось, как от удара. Отшатнувшись, она отпустила ворот моего халата и прижала ладони к губам, сдерживая изумлённый рыдающий вздох.

Наверное, стоило оставить её в покое, дать прийти в себя, но я по-прежнему не могла оторвать глаз.

— Значит, ты Амани, — сдавленно выдохнула она наконец. Затем сердито тряхнула головой — у нас в песках женщины не плачут. — Вылитая Захия в твои годы. — Мне и раньше приходилось такое слышать. Незнакомка протянула руку, словно хотела меня потрогать. Глаза её были полны слёз. — Я как будто снова в Пыль-Тропе… в тот день, когда прощалась с сестрой.

— Что? — Я отдёрнулась, не дав её пальцам прикоснуться к щеке. — Ты… Сафия аль-Фади?

Только теперь стало ясно, что так странно притягивало меня в её лице. Сходство с моей матерью, столь очевидное во мне, проглядывало и в чертах этой женщины. Средняя из трёх сестёр аль-Фади, младше тётушки Фарры, она первая сбежала из нашего Захолустья и постылого жениха, чтобы самой строить свою жизнь. Та самая, к которой так мечтала уехать моя мать и я сама, когда покинула Пыль-Тропу — до того как предпочла Жиня и мятежников.

— Ты же уехала в Изман, — растерянно проговорила я.

— Да, в Изман… — Она вдруг отвернулась и засуетилась, перебирая бутылочки в целительском сундуке и окидывая их быстрым, опытным взглядом. — Отправилась туда искать свою судьбу… — Откупорив один из пузырьков без ярлыка, она задумчиво принюхалась, избегая моего взгляда.

Мне не нравилось, что она здесь. Что-то неправильное чудилось в том, чтобы среди всех бескрайних песков встретиться там, где ни она, ни я быть не собирались. Казалось, сам окружающий мир прогнулся, чтобы свести нас вместе. Не моих ли рук дело? Может, выдала что-нибудь этакое, когда мы с Жинем шагали через пустыню, а я всё ещё надеялась добраться до столицы? Взяла и случайно предрекла — не знала ещё тогда, что я демджи и не могу произнести ложь, а правда о будущих событиях может оказаться опасной, потому что насильно подгонит их под себя. Достаточно было обронить, что непременно найду свою тётку, вот звёзды и повернулись, чтобы так и вышло! Только вот правда оказалась с горькой начинкой… А может, и случайное совпадение, кто знает?

Дрожащие пальцы целительницы наконец выбрали нужную баночку и стали втирать мне в рану какую-то густую дурнопахнущую мазь.

— Как же получилось, что потом оказалась в Сарамотае? — не унималась я.

— Судьба — такое дело… — вздохнула тётушка, но подробностей я не дождалась. — Признаться, никогда не думала, что она приведёт меня в темницу руками мятежника, который вознамерился перевернуть мировой порядок.

— Малик был предателем, — возразила я, морщась от прикосновения её пальцев к больному месту.

— Ну вы же не копаетесь в душе каждого, кто хочет к вам… — Она нажала ещё сильнее. — Малик действовал от имени вашего принца, вот и всё, что я знала… ещё немного, и убил бы меня. Такой революции мы не просили. — Вытерев руку тряпкой, она отодвинулась. — Впрочем, как говорили у нас в Пыль-Тропе, есть судьба, а есть рок.

От этих двух слов я будто вновь оказалась в молельном доме на проповеди. Наш святой отец упоминал их, когда наступали особенно трудные времена. Так и есть: судьба и рок — не одно и то же, кому, как не мне, в этом разбираться.

— Вот, возьми. — Тётушка Сафия вытащила из сундука ещё один стеклянный пузырёк, на этот раз с пилюлями. — Они снимают боль и помогут уснуть.

Знакомые слова, родной выговор… В голове тут же вспыхнуло имя, и я сжалась как от удара в грудь.

«Тамид…»

Уже много месяцев я задвигала мысли о нём в самый дальний уголок памяти, но сейчас, в сумраке шатра, он будто возник перед глазами с такой же, как эта, бутылочкой — единственный мой друг из прежних времён, что зашивал когда-то мои раны и лечил ушибы.

Которого я бросила истекать кровью на песке.

Может, сказанная когда-то правда и повернула мою судьбу так, чтобы напомнить о людях, которые страдали и погибли из-за меня?

Вдруг остро захотелось и в самом деле выпить какого-нибудь зелья и поскорее забыться. Однако не успела я взять из рук тётушки пилюли, как полог шатра резко отдёрнулся. Я обернулась, думая, что Жинь всё-таки проследил за мной, но смутно различила на пороге два человеческих силуэта, тесно прижавшихся друг к другу. Жинь пришёл бы один. Подвыпившая парочка с праздника перепутала шатры в поисках уединения?

Тут фигуры сдвинулись, и в жёлтом свете лампы блеснуло лезвие ножа! Я вскочила на ноги ещё прежде, чем услышала, как знакомый голос испуганно выдавил моё имя.

«Далила!»

Глава 9

Парочка отшатнулась обратно во тьму, но я уже устремилась следом, выхватив из-за пояса свой нож и шепнув на ходу тётушке, чтобы осталась.

— Стой, где стоишь! — рявкнул другой знакомый голос, стоило мне выскочить из шатра.

Приглядевшись, я узнала того, кто держал Далилу, угрожая ножом. Чёрные волосы падают на высокий лоб, в глазах застыла паника.

— Махди? — с изумлением выдохнула я.

Он обнимал Далилу за талию и прижимал ей к горлу нож — так сильно, что на коже выступила кровь и струилась за ворот халата.

— Ни шагу! — Руки его тряслись.

— Махди… — Я старалась говорить спокойно, в то же время лихорадочно соображая, что могло случиться. — Какого гуля ты затеял?

— Я спасаю её! — истерически выкрикнул он. Я прикинула, как далеко от нас пирующая толпа. Нет, всё равно не услышат… — Спасаю Саиду! Руки подними, чтобы я видел!

Выполняя его требование, я не отрывала глаз от лица Далилы и старалась взглядом дать ей понять, что всё обойдётся. Я не позволю ей умереть.

— Что у тебя в руке? — взвизгнул Махди, разглядев нож.

— Выбрасываю, — ровным голосом ответила я, разжимая пальцы. Нож воткнулся в землю. — Теперь я безоружна.

— Как бы не так! — Он ещё крепче прижал к себе пленницу, и та жалобно пискнула. Псих, явный псих. С ножом. — В твоём распоряжении весь песок пустыни!

Тут он не ошибся — я могла расплющить его в пару мгновений… но этот нож, приставленный к горлу Далилы, — что он успеет натворить?

— Махди, — ровно выговорила я, словно успокаивала брыкливую лошадь, — зачем ты мучаешь Далилу? Как это может помочь Саиде?

— Она демджи! — торжествующе выпалил он. — Люди думают, что излечить может волшебная часть тела демджи, но они ошибаются — это всего лишь тёмное суеверие. Клочок алых волос не вернёт мне Саиду…

Махди тяжело дышал, в словах звучало отчаяние. Я никогда так не жалела, что не умею управлять песком без жестов. Потянулась мысленно — песчинки неохотно приподнялись, двинулись ко мне, но тут же бессильно осыпались. «Срочно нужна помощь!»

— Но я читал старинные книги, — возбуждённо продолжал Махди. — «Тот, кто забирает жизнь у демджи, может располагать ею для себя!» — возвысил он голос, будто цитировал Священное писание, хотя я ни разу не слыхала подобного на проповеди.

— В каком смысле располагать? — постаралась я выиграть время. «Что бы такое придумать, чем его отвлечь?»

— Саида выживет, если убьёт Далилу! — объявил он, сверкая глазами. — А за жизнь любимой я не пожалею десятка демджи…

Вот! За спиной у него что-то шевельнулось в лунном свете, метнулось из тени в тень, но в тот момент, когда показалось из-за дерева, я успела разглядеть лицо.

«Жинь!»

Мигом спохватившись, я вновь перевела взгляд на Махди. К счастью, он не успел заметить.

«Выходит, Жинь всё-таки последовал за мной. Теперь появился шанс обойтись без большой крови — надо лишь удержать внимание безумца достаточно долго. Отвлекать буду собой».

— А что потом собираешься делать? — усмехнулась я. — Сам знаешь, Ахмед никогда не простит тебе убийства сестры.

— Плевал я на вашего Ахмеда! — Резкий северный акцент проявлялся в его словах всё резче. — Всё равно этот мятеж скоро накроется медным тазом…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.