Осколки

Плечи ее затряслись от рыданий. И Рейджен, не справился с собой. Его чувства были настолько ошеломляющими, настолько яркими, что он не смог сопротивляться. Прижал к себе это хрупкое, но такое желанное тело, начал осыпать поцелуями прекрасное лицо. В ту ночь она стала его, и он дал себе клятву, что не отпустит. Не позволит больше никому прикоснуться к этому сокровищу. Отныне и навеки.

А потом, когда Изабелла спала, прижавшись к нему под одеялом, и тихонько всхлипывала во сне, он сопоставил сведения. Все получалось. ШиОрин, дядя Изабеллы, прекрасно все распланировал. Сразу, он руками своего родственника убьет свою племянницу, дождется, пока тот вступит в права наследования и уже потом даст отмашку Марату, чтобы его Призрак выполнил последнюю часть плана, а именно, отправил к праотцам «несчастного» новобрачного. Таким образом, сам он останется вне всяких подозрений и получит не только деньги племянницы, но и титул своего родственника.

Шестеренки в голове у Рейджена так и крутились, и пусть не все детальки этого зловещего плана складывались — оставалось еще много белых пятен — но картинка, что вырисовывалась сейчас в голове шесса Лорне, пугала.

Он пролежал до самого рассвета без сна. Пытаясь найти выход. Способ спасти Изабеллу от незавидной участи и, что греха таить, сделать так, чтобы она осталась с ним. И он нашел решение.

План родился безумный. Отчаянный. Требующий еще притирки и уточнения, но… он был, а значит, была и надежда на его успешную реализацию. Дело оставалось за малым.

И Рейджен осторожно, легко касаясь поцелуями обнаженных плеч своей любовницы, разбудил ее. Поведал о себе все. Рассказал о том, кто он и что здесь делает, а так же посвятил ее в детали придуманного за ночь плана.

Это была его первая ошибка. И роковая.

Марат не единожды повторял своим воспитанникам:

— Никогда! — твердо, уверенно говорил старый убийца, при упоминании имени которого, вздрагивали даже принцы крови. — Никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывайте себя. Это первая ступень к провалу. Никто не должен знать о вас. Никто, будь то мать или любовница, родное ваше дитя или случайный попутчик. Даже ваша жертва, отправляясь в мир иной не должна знать, от чьей руки умирает.

Уже тогда, в окрашенной цветами загорающегося рассвета, комнате на постоялом дворе, Рейджен должен был понять, что что-то не так. Уж слишком спокойно приняла Изабелла правду. Слишком невозмутимо выслушала она о том, что ее любовник на самом деле Призрак и явился в эту глушь ради приведения в действие последней ступени коварного плана ее дяди. И слишком быстро она согласилась на то, что предложил Рейджен.

Он должен был понять. Обязан был задуматься о ее поведении, почувствовать, наконец, что что-то здесь нечисто. Но ослепленный любовью, возбужденный до предела ее ласками и поцелуями, сведенный с ума тихими стонами забыл о том, кто он и кто та женщина, что лежит в его объятиях.

Но он не понял. Был настолько ослеплен своей любовью, опьянен чувствами, что утратил способность слышать голос разума. Перестал обращать внимания на инстинкты, что еще ни разу не подводили его. Изабелла стала для Рейджена единственной святыней. Богиней, которой он был готов поклоняться всю оставшуюся жизнь и на алтарь которой, не задумываясь, возложил свою душу и сердце.

Они начали приводить свой план в исполнение уже в тот же день. Изабелла готовилась покинуть постоялый двор вечером, чтобы отправиться к «жениху», в сопровождении своего дядюшки. Рейджену оставалось выждать условленные два дня и приступить к исполнению заказа.

— Я буду ждать, — шептала Изабелла, прижимаясь к нему всем телом и страстно отвечая на его поцелуи. Она забежала в его комнату на постоялом дворе попрощаться, и все никак не могла уйти. У Рейджена не хватало сил разжать объятия и отпустить ее. Он сходил с ума от ее запаха, от шелковистости ее кожи и страстности прикосновений. Она дарила ему себя, не таясь и не стесняясь. Раскрывалась перед ним без смущения, отвечала на его ласки с горячностью. И это пьянило. Лишало воли и напрочь выключало разум.

Рейджен мог думать только о том, как прижмет ее к своей груди, покроет поцелуями ее лицо, шею, плечи… как погрузится в нее, растворяясь в огне страсти. Она стала для него всем миром, и он был готов весь этот мир бросить к ее ногам.

— Я буду ждать, — прошептала она, находя в себе силы отстраниться. — Вы — мое спасение.

Изабелла уехала, а Рейджен принялся приводить в исполнение их план. Ничего особенного он в себе не нес. Был прост и на первый взгляд, легок в исполнении.

Ветер обязан выполнить заказ? Он его и выполнит, но по-своему, не дожидаясь отмашки от Марата. Именно в этом и заключался весь смысл — отправить в царство мертвых шиисса ШиЛарона до того, как Изабелла станет его женой. Все просто и почти гениально.

Изабелла рассказала о том, как можно проникнуть в поместье ее будущего мужа без шума и ненужных жертв. Обычно Рейджен сам занимался сбором информации — такие вещи нельзя поручать никому, особенно, если от достоверности сведений зависит твоя жизнь или удачное исполнение заказа. Но Изабелле он доверял. А она так уверенно рассказывала о том, через какую дверь проще проникнуть в дом, какими коридорами следовать, чтобы на своем пути не встретить никого из обитателей поместья. И пообещала, что сделает все возможное, чтобы у Рейджена не возникло трудностей.

В назначенный час, Рейджен прибыл к поместью. Лошадь он с собой не брал, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ночь была темной. Шел дождь, и холодные капли то и дело норовили попасть за воротник. Луна скрылась за черными тучами, что не могло не радовать. Казалось, сама природа помогает заговорщикам в достижении их цели.

Проникнуть в поместье у Рейджена не составило никакого труда. Задняя дверь, что вела в подсобные помещения рядом с кухней и использовалась слугами, как и обещала Изабелла, оказалась открыта. На пути не встретилось ни единой живой души — словно вымерли все или попрятались. В иной раз Рейджен насторожился бы, но не сейчас. Окрыленный неожиданно возникшим чувством, согретый мечтами о будущем, Реджен-Ветер усмотрел в полнейшем отсутствии какого бы то ни было препятствия на своем пути руку проведения или же старания своей возлюбленной. Изабелла ведь обещала, что придумает, как облегчить ему задачу? Вот и выполнила свое обещание как нельзя лучше.

Рейджен был уверен в том, что все получится. Иначе просто не могло быть. Ведь он же Ветер, непредсказуемый и неуловимый. У него не бывает осечек. Он лучший в своем деле. И он старательно отмахивался от тревоги, что медленно заползала в его сердце. Изо всех сил пытался не обращать внимания на подсознание, что шептало ему об опасности.

Бесшумно скользя вдоль темного коридора, направляясь к покоям шиисса ШиЛарона, Рейджен ловил себя на том, что настороженно прислушивается. Все его инстинкты, вопреки разуму, обострились. Малейший шорох, скрежет мокрых веток по стеклу или завывания ветра за окном, заставляли замереть на месте. Волнения не было, но Рейджену казалось, что внутри у него натянули струну и малейшего колебания достаточно для того чтобы эта струна лопнула.

И запахи. Они тревожили. Было в них что-то такое… знакомое… настораживающее… опасное…

Рейджен не раз и не два останавливался. Замирал на месте, настороженно принюхиваясь и пытаясь вспомнить, что означает этот тонкий, едва ощутимый аромат. Он напоминал ему о лете. О солнечном свете и зелени лугов. О родном доме…

Но почему? Почему же тогда так тревожно? И сердце замирает, а инстинкты, наоборот, обостряются. И каждый следующий шаг дается с трудом.

Рейджен Лорне магом не был. Но он обладал редким даром, что проявлялся только у тех, кто родился в Пограничье — он чувствовал магию в любом ее проявлении. Близость Великого Разлома и магическая нестабильность в тринадцатой провинции королевства Шархемского наложило свой отпечаток на местных жителей. У многих из них проявлялись способности касающиеся магии, но не наделяющие ею своих носителей. Магия медленно уходила из их мира. Но дело было не в этом.