Колдунья из Угро

— Так точно, — сдалась девушка.

Не тратя лишнего времени, Макс порысил обратно. Рядом с домом уже стояла скорая, и фельдшер как раз перевязывала окровавленную руку Николая.

— Во, блин! — воскликнул майор, моментально забывая про строптивую девчонку. — А Ильин сказал, что ты цел! Сильно зацепило?

— Да ерунда, — быстро ответил Николай. — Только царапнуло. Новую футболку мне испортили, сволочи!

— Кто там засел? — спросил Макс, присаживаясь на подножку. Открытая дверца прикрыла его от ветра, и он закурил.

— А черт его знает, — пожал плечами Николай, вызывая возмущенные протесты девушки, которая орудовала бинтом. — Извините. Я только и успел сказать, что из полиции, как они прямо через дверь палить начали. Но голос вроде был с акцентом. Я сразу в отдел позвонил. Дом большой, а нам только заложников не хватало.

— Ильин сказал, что ОМОН на подходе. Сейчас возьмут уродов тепленькими.

— Да пора бы уж. А то что-то они там затихли.

Макс только сейчас обратил внимание, что действительно уже какое-то время почти не слышит выстрелов:

— Может, патроны кончаются, — предположил он.

— Может. ОМОНовцы разберутся.

В этот момент подъехал автобус, из которого горохом посыпались крепкие парни в масках и с автоматами. Через полчаса все было кончено. В дверях появился капитан ОМОНовцев с разочарованной миной на лице.

— Взяли террористов? — нетерпеливо спросил Ильин, перехватив его прямо на крыльце. Во время операции он не высовывался из-за корпуса дежурной машины, которая стояла от опасного балкона на самом большом расстоянии, но явно уже готовился крутить дырочку под орден за раскрытие террористической группировки в самом центре Санкт-Петербурга.

— Какие там террористы! — отмахнулся усталый мужик лет сорока. — В комнате целая химическая лаборатория. Похоже, экстази штамповали уроды или что-то такое.

Подполковник бодро нырнул в подъезд — нарколаборатория, конечно, не так круто, как террористы, но тоже сойдет. Макс проводил карьериста насмешливым взглядом. Командир ОМОНовцев пошел к машине, но заметив, что Николай курит, свернул к нему.

— Сигареткой не разодолжите? — спросил он подходя. — Забыл свои, а мои орлы, как назло, подобрались некурящие.

Николай протянул пачку, а Макс, поднявшись с подножки машины, подал зажигалку. ОМОНовец вздрогнул:

— А я вас не заметил за дверцей, — усмехнулся он, прикуривая.

— А химиков-то этих взяли? — поинтересовался Макс, убирая зажигалку обратно в карман.

— А черта с два, — спокойно отозвался ОМОНовец. — Ушли, суки.

— Как? — поразился Николай. — Все выходы же перекрыты!

— На балконе — магнитофон стоит, он нам уже минут пятнадцать эту канонаду хренову играл. А пока мы ушами хлопали, эти твари через подвал ушли. Они люк заранее прямо из комнаты прорубили. Дом большой, а в подвале уже пусто. Мы проверили. Вон сколько окон, — мужчина кивнул на длинный ряд подвальных окошек у самой земли, некоторые из которых были приоткрыты. — На другую сторону дома вышли. Ищи их теперь…

— А… — Макс побелел, как полотно, смял в кулаке тлеющую сигарету и, оттолкнув ОМОНовца, бросился к дому. Николай побежал за ним.

— Куда ты? — капитан нагнал друга возле угла здания и схватил его за плечи, не пуская дальше. — Ты, что, свихнулся? Они уже давно ушли!

— Пусти! — попытался вырваться тот. — Там девчонка! Я туда девчонку поставил!

— А, черт, — выругался Николай, и на задний двор они влетели вдвоем.

Палисадник был пуст. Где-то в ветвях обрубка тополя чирикали птицы. Доносился глухой шум машин с дороги. И никого. Макс ткнулся спиной в стену, не находя в себе сил идти дальше.

— Они ее убили. Эти ублюдки. Они ее убили, — прошептал он, хватаясь за голову. — Я решил, что здесь ей ничего не угрожает. И оставил ее здесь. Одну…

— Майор Ребров, — проговорила выходящая из-за ствола дерева девушка. — Операция уже закончена? Мне можно покинуть свой пост?

— Слава Богу, — выдохнул Макс, пряча лицо в ладонях.

— Агафья… А мы уж испугались, что ты потерялась, — улыбнулся Николай, заслоняя своей широкой спиной друга, который все никак не мог прийти в себя.

— Нет. Я не потерялась, — усмехнулась девушка, показывая, что нарочито веселый тон капитана ее не обманул. — А вот место дислокации пришлось сменить. Не хотелось, чтоб меня подстрелил какой-нибудь придурок.

— Ты уже знаешь, что фигуранты смылись? — удивился капитан. — Откуда?

— Никуда они не смылись, — спокойно ответила она. — Вон, за бревнышком загорают. Но я же не могла знать, сколько их всего. Вот и убралась с линии возможного огня, как велит инструкция.

К машине они вышли втроем, пинками подгоняя перед собой двух неопрятных лохматых парней. Один сквозь зубы ругался матом, потирая разбитый затылок, а второй, сильно смахивающий на гориллу, не переставая, бормотал: «Как так? Ну как так-то?».

— Как же ты их взяла? — спросил Николай, пока пэпээсники паковали клиентов в уазик.

— Да много ли им надо, наркошам болезным, — легкомысленно отмахнулась девушка. — Стою себе, на солнышке греюсь, птичек слушаю, смотрю, а из подвального окошка кто-то лезет. Думаю, мол, алкаши чей-то погреб обобрали. Один, тот, что на обезьяну похож — вылез, осмотрелся и меня заметил. Говорит: «Ты ничего не видела, сука». И отвернулся. Наверное, второму хотел помочь. А я не люблю, когда меня обзывают. Дала ему по дурной голове, он и упал. Второй вылез и на товарища своего уставился, как баран. Я-то, пока он в подвале шуршал да матом ругался, за дерево спряталась. Почесал этот сморчок репу и потащил своего дружка в палисадник. Как раз к моему тополю. Согнулся в три погибели, задницу выставил, пистолет из кармана торчит, матерится, хрипит, но тащит, старается. Как до меня добрался, так я его и приложила по затылку. Улеглись они рядышком. А пистолет вообще в сторону отлетел. Мне только и осталось, что пукалку подальше пнуть, да браслетами их к тополиному бревну прицепить. Потом я этих гавриков быстренько обхлопала на предмет дополнительных подарков и обратно за дерево встала. Мало, ли, может, там еще третий есть. А я пока на тот свет не собираюсь.

— А что ж ты на помощь не позвала?

— Кого? Господа Бога? Кто бы мои вопли услышал, если до меня даже выстрелы едва-едва долетали.

Тут к ним подошел хмурый Ильин:

— Возвращаемся. Ребята из отдела по борьбе с наркотиками уже подъехали. Они тут сами разберутся. — Начальник был явно не доволен, что обещающее быть громким дело уплыло из рук. — А от вас, лейтенант Полозкова, я жду подробный рапорт о вашем геройстве. Кстати, и ваш, майор Ребров, рапорт по этому вопросу я буду читать с большим интересом.

Начальник злобно покосился на молчаливого майора и уселся в патрульную машину. Оперативники утрамбовались в уазик. В полном молчании они доехали до отделения, и подполковник сразу побежал в кабинет Бурундука.

— Ты иди наверх, — подтолкнул Николай девушку. — Мы перекурим и подойдем.

Агафья ушла, а капитан повернулся к другу.

— Успокоился? Или полчасика вокруг конторы погуляем? Тебя трясло всю дорогу, как в лихорадке.

— Да нет, нормально уже. Покурим и пойдем. Надо рапорт написать. А, то, кроме выговора за то, что девчонку подставил, получу еще и за несвоевременность.

Но заняться рапортами им не удалось. Едва они поднялись наверх, как в кабинет снова сунулся Ильин. Досада на его физиономии сменилась злорадством:

— Вы трое. К полковнику на ковер. Расскажете, как все это вышло.

— Если Ребров выставит меня лгуньей, я из него котлету сделаю, — шепнула девушка, проходя мимо Николая. — Предупреди его.

Ничего не понимающий капитан, пропустив девушку и, пользуясь тем, что Ильин пошел по коридору рядом с ней, обернулся к другу:

— Макс, Агафья что-то задумала. Не подставь ее.

Майор поднял голову на его тихий голос, но ответить ничего не успел. Подполковник заворчал, поторапливая друзей. Так они вошли в кабинет начальника убойного отдела, впереди довольный Ильин с девушкой, а следом Макс с Николаем. Бурундук стоял у окна спиной к двери и обернулся только тогда, когда посетители расселись за длинным столом для совещаний.