Колдунья из Угро

— Это где ж ты уже успела начальственного самодурства хлебнуть?

Агафья на мгновенье замялась, но быстро ответила:

— А в университете. Знаешь, как профессура любит бедных заучек типа меня?

— Понятно, — улыбнулся Николай. Логичное пояснение развеяло возникшие было невнятные подозрения. — Кстати, а откуда ты Ильина знаешь?

— А я его не знаю, — безмятежно выдала Агафья.

— То есть, как? — опешил капитан.

— А вот так. Я практику проходила в отделении на окраине. Там с начальником как-то подружилась. Хороший мужик. Правильный. Я, кстати, думала, что у него работать буду. Даже не ожидала, что сюда попаду. Так, вот, когда меня из студенческой общаги после экзаменов поперли, я к нему пошла. Думала, может, посоветует жилье недалеко от отделения. А у него тогда Ильин сидел. Ну, Дмитрий Григорьевич меня и расхвалил большому начальнику. Ильин сказал, что попробует помочь с жильем, и начал мне рассказывать, как хорошо работать следователем. Но я и без него знаю, где мне хорошо работать. Подполковник потом не преминул свое «фэ» по этому поводу высказать. Как, так, какая-то пигалица на его советы наплевала и по-своему сделала. Вот и все мое знакомство с Ильиным.

— Вот оно что… — протянул Николай задумчиво. — А Макс решил, что ты протеже подполковника, и будешь трудолюбивым дятлом на всех стучать.

— Это не мои проблемы, что там себе решил майор Ребров. Его личное дело, что обо мне думать, — холодно отрезала девушка. — Пока он держится в рамках устава — мне плевать. А если чрезмерная неприязнь будет мешать работе, я найду, как его урезонить. И помощь вышестоящего начальства мне в этом не понадобиться. А на счет майора Реброва, и о том, что он волочится за каждой юбкой, меня предупредил подполковник. Настоятельно рекомендовал не выходить за рамки уставных отношений. Теперь я убедилась, что это правильное поведение.

— Да ни за кем Макс не волочится! Глупость какая. Девицы сами на нем гроздьями виснут, а потом уходят! — возмущенно выдал Николай и осекся, сообразив, что сказал лишку.

— Личная жизнь майора Реброва меня не интересует.

— Да что ж вы так ненавидите друг друга?! — в сердцах воскликнул капитан. — Третий день в одном кабинете сидите, а между вами уже искрит!

— Я не испытываю никакой ненависти к майору Реброву. Он мне безразличен, — так же холодно проговорила Агафья и уткнулась в свои записи, демонстрируя, что разговор окончен.

— Я пойду его приведу, — беспомощно сказал Николай. — И ты расскажешь, что накопала в окружении семейства алкашей. А то вы потом опять перегрызетесь, потому, что ты ему не доложила вовремя.

Девушка молча пожала плечами, и капитан вышел из кабинета. Майор обнаружился там, где он и ожидал, на лестнице с сигаретой в руках.

— Ну, что, — спросил Николай, останавливаясь рядом и тоже закуривая. — Остыл?

— Я пока не подох, чтоб остывать, — огрызнулся майор.

— А я тебе чем не угодил? На меня ты какого рожна бросаешься?

— Извини. Это девчонка доводит меня до белого каления.

— Ты не прав, — покачал головой Николай. — Неужели ты бесишься, потому что она заметила что-то новое в твоих делах? Зависть голову подняла? Это на тебя не похоже, Макс.

— Да при чем тут зависть?! — возмутился майор. — Полозкова прикидывается бедной невинной овечкой, а ты и рад ее защищать.

— Да с чего ты это взял?!

— Послушай, Николай, — Макс глубоко вздохнул, пытаясь говорить спокойно. — Предположим, я не прав, и Ильину она стучать не будет. Но он принимает в ней какое-то участие.

— Может быть, — осторожно подтвердил Николай.

— Помнишь, как погиб Олег? Молодой парень, восторженный, только после университета. Тоже во все совался, везде первый. Помнишь, как Ильин его на планерках всем в пример ставил? Вскружил салаге голову. Сколько ему было, когда мы его хоронили? Двадцать три? Двадцать четыре? Ты, что, не видишь, что история повторяется? Только теперь Ильин двигает девчонку. Она второй день на работе, а уже в одиночку, никому не сказав, по свидетелям бегает. А через месяц, как тогда Олег, полезет рецидивиста в одиночку брать? Бурундук мне велел за ней присматривать. Как я ему в глаза посмотрю, если она свою инициативную голову сложит? Как я сам на себя в зеркало посмотрю?!

— По-моему, ты преувеличиваешь.

— Я всегда говорил, что, если баба влезет в мужскую дружбу, дружбе конец, — в сердцах сплюнул майор. — Посмотри, ты уже веришь не мне, а девке, которую знаешь всего несколько недель!

— Я верю тому, что вижу своими глазами, — отрезал Николай. — И если ты действительно не хочешь потерять мое уважение, прекрати ни за что ни про что гнобить девчонку. Пока она не сделала тебе ничего плохого, скорее наоборот.

— Ладно. Я постараюсь не обращать на нее внимания, — процедил Макс. — Но ты еще убедишься, что я был прав.

— Хорошо, или ты убедишься, что прав был я. А теперь закрыли тему и пошли, послушаем, что Агафья накопала.

Девушка очень сжато рассказала, что подозреваемый на следующий день после убийства не вышел на работу. Соседи по коммунальной квартире тоже не видели мужика с тех пор.

— По всему получается, что он лег на дно, — закончила она свой рассказ. — Вот два адреса его дружков. Возможно, дядька засел у кого-то из них. Но туда идти надо вам. С женщиной там даже разговаривать не станут. Кроме того, под Питером у него имеется какая-то толи сожительница, толи дальняя родственница. Если фигурант не отсиживается у дружков, то он может быть там. Тоже стоит полюбопытствовать.

— Правильно, что сама не сунулась, — похвалил Николай, многозначительно посмотрев на майора. — Завтра с утра мы с Максом по этим хатам съездим. А ты не забудь нужные бумажонки оформить.

— Подполковник Ильин об этом забыть не даст, — усмехнулась Агафья. — Николай, а жена утопленника приезжала на опознание?

Не обращая внимания на хмурое молчание друга, капитан рассказал новости.

— Как хорошо, что мне не пришлось с этим… представителем возиться, — поморщилась девушка. — Не люблю я их…

— А кто ж любит, — хмыкнул Николай.

— Я рад, что в наших рядах царит такая солидарность, — язвительно проговорил Макс, о котором совершенно забыли. — Как старший по званию, оглашаю план действий. Рабочий день — окончен, ничего срочного у нас нет. Посему бодро разбегаемся по домам. Завтра мы с капитаном отрабатываем эти адреса, а Вы, лейтенант Полозкова, займетесь оформлением документов, раз уж Вас навязали мне в помощь.

С этими словами майор грохнул на стол здоровенную пачку бумаг. Кривой Монблан, из которого во все стороны торчали какие-то листочки самого разного формата, покосился, норовя упасть. Девушка с трудом успела его подхватить, восстанавливая шаткое равновесие, но несколько помятых листочков все-таки разлетелись, нарушив безукоризненный порядок в ее владениях.

— Рассортировать. Распечатать. Разложить по папочкам. То, назначение чего Вам, лейтенант Полозкова, будет не понятно, отложите отдельно и потом спросите у меня. Вот. А теперь по домам.

Макс с явным удовольствие оглядел созданный им хаос и, не обращая внимания на нахмурившегося Николая, весело насвистывая, вышел из кабинета.

— Николай, ты иди. Я сейчас все закрою и тебя догоню, — с натугой проговорила девушка, продолжая удерживать от падения бумажную Пизанскую башню.

— Я подожду на улице, — отозвался мужчина и вышел следом за майором. Друга он догнал уже на лестнице. — Решил засадить ее за свои завалы? Личную секретаршу из девчонки сделать?

— Пусть бумажки перекладывает, — отрезал Макс. — Это гораздо безопаснее, чем болтаться по притонам алкоголиков.

— А, по-моему, у нее хватает благоразумия, — заметил Николай. — В притоны она как раз и не полезла. Нам адреса принесла.

— Вот и замечательно. А теперь пусть сидит за компьютером. И мне не придется беспокоиться, хватит ли у нее благоразумия в следующий раз.

— Макс, ты же не сможешь опекать ее вечно, — капитан попытался воззвать к здравому смыслу друга. — Рано или поздно ей придется работать самостоятельно. Кроме того, твое поведение могут понять не как заботу о безопасности девочки, а как желание свалить на нее работу, которую ты терпеть не можешь!