Совершенная мечта

Реакция мужчины была мгновенной и странной. Глаза его затуманились. Он будто с ума сошел… В то же мгновение я уже лежала на густой траве, а он навалился на меня сверху и припал к моим губам с яростным поцелуем.

Я мгновенно пришла в себя. Что же я творю? Я что, хочу стать такой же, как моя мать?

Это меня слегка отрезвило, и я попыталась освободиться. Но не тут-то было. Он держал меня крепко и надежно. Поэтому когда он сам от меня отстранился, переводя дыхание, тут я ему и вмазала. Как говорится — от всей души.

Глава 3

С тех пор я старалась никогда не оставаться с ним наедине. Когда мы случайно оказывались в одной компании, он пытался наладить хотя бы дружеские отношения, но я стояла на своем. Я сама для себя решила, что лучше буду его ненавидеть за то, что он сделал, ну, или попытался сделать, чем стать подобной всем тем девицам, которые вереницей бегают за ним.

Но в данном случае он, конечно, прав. Я сама согласилась на помолвку и брак. Он не заставлял меня, просто уговаривал. То, что мой отец поддержал эту Пашкину идею обеими руками — не его вина.

Да и я тоже могла настоять на своем, если бы не польстилась на собственную мастерскую. Папа перестал бы сердиться, и учебу я все равно продолжила бы. Потому что он сам захотел, чтобы я училась. Видимо, я действительно сейчас поступаю со своим женихом, в лучшем случае, несправедливо.

— Павел, — я опустила глаза к полу и выдавила из себя, — прости меня, пожалуйста. Я постараюсь больше тебя не оскорблять.

Блондин испытующе посмотрел на меня, потом изобразил нечто похожее на улыбку.

— Принято, — он подошел ко мне и остановился, слегка склонив голову. — Мир?

— Мир, — легонько вздохнув, согласилась я.

— Ну, тогда… — теперь он улыбнулся по-настоящему и легонько постучал пальцем по своей щеке. Как всегда в своем репертуаре! Ну, да ладно уж. С меня не убудет. Обняла его за плечи и едва коснулась губами пахнущей приятным лосьоном щеки. Я уже отстранилась, а он продолжал стоять и смотреть на меня.

— Вика, а это что такое было сейчас, интересно? — скептически поднял он бровь.

— Ну, я тебя поцеловала, — удивленно вскинула на Пашку глаза, — вроде бы…

— Да неужели? Так ты даже сама в этом не уверена, не так ли? — насмешливо сказал блондин. — Что тогда обо мне говорить, если я даже не почувствовал твоего прикосновения?

— Врешь ты все! — насупилась я. — Как можно не почувствовать поцелуй?

— Так это все-таки поцелуй был? — продолжал подшучивать Пашка. — Иди сюда.

Он обнял меня одной рукой за плечи, медленно притянул к себе, а потом заглянул мне в глаза:

— Позволишь?

Я только молча пожала плечами. Пашка протянул свою руку к моему лицу, и я, не ожидавшая этого, слегка отодвинулась. Он покачал отрицательно головой, не отрывая своего взгляда от моих глаз:

— Не убегай, ничего плохого я тебе не сделаю, — легонько дотронулся тыльной стороной ладони до моей щеки и, едва прикасаясь, погладил. Потом провел кончиком пальца по губам, обвел их контур. Рука, до этого державшая меня за плечи, заскользила вверх и зарылась у меня в волосах.

Пашка наклонился, и я затаила дыхание. А он, к моему удивлению, просто прикоснулся к моей щеке своей щекой, потом слегка повернул голову, и его губы скользнули почти у уголка моих крепко сжатых губ, но не коснулись их.

Сердце у меня забилось чаще. Что такое со мной? Ведь Пашка меня даже не поцеловал по-настоящему, а я уже заволновалась?!

Теплые мужские губы скользнули выше и теперь по-настоящему нежно прижались к моей щеке.

Я напряглась, и он сразу же меня отпустил.

— Ну, как-то так, — выдохнул он, как будто все это время не дышал, ожидая, что я его остановлю. — Так что, пойдем?

— Пойдем, — не стала я спорить. Теперь-то что уже противиться? Согласилась, так согласилась.

Но когда мы с Апполинарием поднимались по ступенькам, ведущим к огромным резным дверям в ЗАГС, я уже не была так уверена, поэтому шла все медленнее и медленнее и в итоге совсем остановилась.

— Да что ж такое? — пробормотал Павел. — Вика, успокойся, в конце концов, я же тебя не на расстрел веду, а только заявление подать. Чего ты так боишься?

— Не боюсь я ничего, — недовольно сказала я. — Просто…

— Ну не боишься, а опасаешься, — смягчил формулировку Павел. — Может, ты думаешь, что я тебя запирать стану или обижать?

Как раз об этом я и не переживала. Почему-то убеждена была, что он никогда не поднимет руку на женщину. Наоборот, я волновалась о том, как бы мне самой однажды не захотелось сделать наш временный брак настоящим. И если в один прекрасный миг это произойдет, мне тотчас же придется покинуть его дом и больше никогда туда не возвращаться.

— А ты станешь? — подняла на него заинтересованный взгляд. — Судя по тому, как ты стараешься затащить меня под венец, для чего-то тебе это очень сильно нужно. Возможно, в конце концов дойдешь и до того, что запирать начнешь.

— Невеста, — нахмурился Пашка, — ты снова меня оскорбить пытаешься?

— Ни в коем случае, — открестилась я, — просто предположения строю.

— Не нужно никаких предположений. Ты же не строитель, так и не пытайся ничего строить. Ну так что, ты идешь?

Блондин нетерпеливо протянул мне руку.

— Да иду, иду! Куда я денусь с подводной лодки, — пробормотала я.

Заявление мы все-таки подали. Когда спустились с высокого крыльца ЗАГСа и подошли к серебристой красотке-машине Павла, я поняла, что на лекции мне еще рано. Все необходимое я захватила с собой, а теперь прикидывала, как бы убить время.

— Вика, о чем задумалась? — оторвал меня от размышлений Пашка.

— Да вот не знаю, чем заняться, — нерешительно оглядываясь, сказала я, — в кафешку сходить, что ли?

— Может, заедем к нам, кофе попьем, — спокойно спросил Пашка, как будто это в порядке вещей — мне у него дома кофе пить.

Я удивленно приподняла бровь.

— Да ладно тебе, — недовольно нахмурился блондин. — Все равно не сегодня, так завтра тебе придется туда пойти. Так почему не сейчас, заодно и кофе выпьем?

Айв самом деле, почему не сейчас?

— Ну, пойдем, — нерешительно согласилась я. — Кофе, так кофе.

Десять минут спустя мы уже припарковались у Пашкиного дома. Эта двухэтажная громадина никогда мне не нравилась. Одно хорошо — огромные окна. Наверняка обзор из них чудесный, особенно со второго этажа. Но сама планировка — это кошмар: какая-то громоздкая каракатица с прилепленными ни к селу ни к городу уродливыми башенками. Но мой брак — временный, как-нибудь продержусь год в этом «великолепии».

На высокое крыльцо, распахнув дверь во всю ширину, выскочила Анастасия Николаевна, мама Пашки, и ринулась по дорожке из голубой плитки к воротам. Мы как раз проходили через них.

— Вика, какая неожиданность! Павлик не говорил, что ты уже сегодня придешь.

Женщина, улыбаясь, обхватила меня и прижала к своей пышной груди.

— Паш! — обиженно посмотрела она на сына. — Можно же было предупредить. Я бы что- нибудь вкусненькое приготовила.

— Мам, — снисходительно улыбнулся ей Пашка, слушая причитания огорченной хозяйки,

— успокойся. Мы только кофе выпьем и что-нибудь по-быстрому перекусим. Нам уже на лекции скоро. Хотя по рюмочке коньяка выпить не помешало бы. У нас и повод для этого имеется.

Анастасия Николаевна перевела взгляд со своего сына на покрасневшую меня и всплеснула руками:

— Вы все-таки подали заявление?

— Вот именно — все-таки.

— Благодарность богам и Перво…

— Мам! — резко прервал ее Павел. Женщина от неожиданности даже вздрогнула и непонимающе посмотрела на сына.

— Сынок? — расстроено глядя на свое великовозрастное чадо, произнесла она. — Так

ты…

— Мама, давай не сейчас, — непреклонно сказал мой жених, не глядя на меня. А я даже рот открыла от удивления. Чего это он так вскинулся? Что его мать такого сказала или пыталась сказать, что мне знать не положено?