Тайная Сила

Девки бросились на них, точно разъярённые волчицы. Казалось, они считали себя бессмертными. Они дрались с яростным, безумным ожесточением. Но что они могли?

Спустя несколько мгновений всё было закончено. В едком, дымящемся воздухе раздавались лишь жалобные стоны раненых — оружие тёмных убивает не сразу, это было бы слишком прозаично и посредственно. А его последняя жертва, вступившая с ним в отчаянный поединок, рухнула перед ним на колени, зажимая рану на боку. Аваллах сорвал с неё шлем, и они встретились взглядами. И тут он понял — вот, что он так долго искал!

Её попыталась отнять Диара — офицер-сибарит второго отделения воинов Кабалы, — наглая и крайне неприятная девица, крайне охочая до смазливых пленниц. Пришлось объяснить ей, что этот подарок Аваллах оставляет лично себе, ведь такие редкие самоцветы на дороге не валяются и должны попадать лишь к самым достойным. Он не знал, что убедило девушку-сибарита больше: его клинок у её милой шейки, или же слова господина Кархаллаэля, довольного успешным рейдом и действиями десятка Аваллаха, а может, и то и другое. Но, факт, что Диара сдалась и, сделав вид, что не больно-то и хотелось, поспешила удалиться, довольствуясь собственным стонущим и причитающим уловом.

Глава 2

В каюте царил приятный полумрак, нарушаемый лишь слабыми отблесками лиловых светильников. Их блики причудливым переплетением теней ложились на матово поблескивающие стены каюты, выхватывали походную кровать, двери отсеков за которыми теперь покоились доспехи и оружие Аваллаха. Сменив боевые облачения на более удобные одежды, состоящие из рубашки, штанов, к поясу которых были прикреплены его любимые парные клинки и высоких, до колен сапогов с остроконечными краями у колен, Аваллах расположился на удобном кресле, с наслаждением прислушиваясь к боли в мышцах. За округлым иллюминатором фосфоресцировали и приглушённо сияли бескрайние звёздные поля. Приглушённо гудели двигатели — ещё день и они будут дома, — хотя, в принципе, варп-прыжки не занимают много времени, и они уже скользят по причудливо и безумно преломляющимся пространствам Коморры.

Бокал с вином в правой руке Аваллаха приятно холодил ладонь. Перед ним, на стене, была растянута его пленница. Её обнажённое тело, словно светилось в полумраке, наполняя его диким желанием и мучительным томлением. Её крепкие, упругие груди, приподнятые от того, что скованные руки заведены высоко вверх, соблазнительно двигались от её частого дыхания. Так и тянуло ласкать их, трогать, поглаживать, жать, стискивать изо всех сил, выкручивая тёмные соски, кусать их до крови. Между изящно очерченных рёбер залегли лёгкие тени. Её поджарый, ровный живот, по которому хотелось нежно провести, сверху вниз, к жёстким рыжими волоскам под ним, напоминающим маленький язычок пламени в паху, скользнуть дальше, к нежной, чувствительной плоти между точёных округлых бёдер. Одного взгляда на красавицу — даже по меркам эльдар, — хватало, чтобы кровь бежала по жилам быстрее, разливалась по телу жаром невыносимого возбуждения и напряжением, которое хотелось тут же снять. А ещё, мучительной тоской и злостью. На запястьях и лодыжках этого сокровища появились кровоподтёки от оков — они смотрелись как причудливые коралловые украшения на её руках и ногах. Как бы прекрасно смотрелись вино-красные струйки крови на этой безупречно белой бархатной коже, когда крюк, или лезвие хирургического ножа бережно бы рассекало её, аккуратно срезая тонкую полоску за полоской. Но, от этих невольных мыслей его чуть ли не затошнило.

Однако, они все имели право на то, чтобы хоть немного себя порадовать. Воины Кабала показали себя на высоте стремительностью, безжалостностью и слаженностью действий. Дракхон Кархаллаэль, на которого и так уже обратил благосклонное внимание самый могущественный Архонт Коморры, Асдурбаэль Вект, набрал столько добычи, что сумеет преподнести ему впечатляющий подарок. Он покажет, что может быть весьма и весьма полезен Архонту Чёрного Сердца, и значит, сумеет заручиться его поддержкой. Если это случится — его Кабалу обеспечено славное и богатое будущее. Так что поводов для радости у них у всех было полно. Кроме самого Аваллаха.

— Не хочешь выпить? — спросил он.

Пленница вновь подняла на него пылающий взор своих восхитительных изумрудных глаз. Его так и обожгло концентрированной ненавистью.

Глупышка, а страх спрятать тебе всё равно не удаётся. Признайся, ты боишься. Очень боишься боли и с ужасом ждёшь, что же я буду с тобой делать. Тем более, мы оба прекрасно слышим надрывные приглушённые вопли и судорожные истерические рыдания одной из твоих подруг. Это мои развлекаются…и кричать она будет ещё очень, и очень долго. Раньше бы меня эта мысль даже позабавила. А теперь…мне стало до тошноты мерзко и мучительно стыдно. Как будто, это не ты, а я распят голый перед тобой, под твоим полным ненависти взглядом.

— Нам лететь ещё долго, это поможет скоротать время, — Аваллах даже улыбнулся.

— Думаешь, умолять о пощаде буду? — хрипло спросила она на наречииэльдарит йиннеас.

— Слишком горда?

Она усмехнулась — хотела показаться храброй и сильной, но вышло больше страдальчески и даже жалко:

— Достаточно умна, чтобы понимать, что всё это без толку.

— Ты так считаешь, — его это даже забавляло.

— Да пошёл ты! — огрызнулась она из последних сил, — Давай, начинай уже!

— К чему торопиться, — деланно удивился он пожав плечами.

— О, да, я поняла, — с долей яда произнесла она, за которым сквозили боль, усталость и страх. — Что ж, это тоже в вашем стиле.

За стеной вопль истязаемой пленницы взвился на невообразимую, пронзительную высоту и застыл жутким, звенящим аккордом, так, что даже Аваллах на некоторое мгновение замер.

— Скоты! — процедила сквозь зубы пленница. И презрительно от него отвернулась. Только сейчас он заметил, что она мелко дрожит. И это не от холода.

Взгляд Аваллаха скользнул по её прекрасному телу и остановился на жуткой, кровоточащей ране у неё на боку — его метка. В тёмном эльдаре, в самом сердце что-то дрогнуло, и ему показалось, что он чувствует её боль.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Она не ответила.

— Я Аваллах.

Она снова не ответила. Прододжала корчить из себя героиню. Аваллаха это немного начало раздражать. Ладно, пусть молчит. А он пока займётся её раной. Она уже выглядит неважно. А дальше начнётся жар, девочка впадёт в мучительное беспамятство…

Аваллах подошёл к медицинскому шкафу, открыл автоматическую дверь, взял оттуда шприц, иглы, нитки, снадобья, чтобы промыть рану, и мази. Затылком чувствовал, как за ним наблюдает несчастная пленница. Её страх, который начал расти всё больше, пока она наблюдала за его приготовлениями, щекотал ему нервы. Он отчаянно сопротивлялся природным ощущениям и желаниям извращённой натуры тёмных эльдар. Было тяжело и отвратительно…

Он изо всех сил старался думать о своей цели и мечте, о том, что она уже восхитительно близка, но любой неверный шаг может её погубить. И, конечно, о том, кем может стать ему его пленница…и как всё это изменит. Так стоит ли терять это из-за того, что зверь в его душе возьмёт над ним верх?

С медицинскими принадлежностями в руках, он подошёл к одному из овальных столиков с бестящей эбеновой поверхностью, и разложил на нём всё это. Затем, осторожно подвинул к ней. Девушка не сводила глаз со шприца и поблескивающих иголок. Затем, снова резко и гордо отвернулась, закрыла глаза. Её губы зашевелились. Молилась. Что ж, ей повезло сегодня. Пусть потом считает, что её молитвы услышаны.

Аваллах набрал обезболивающего в шприц, осторожно подошёл к ней, протёр обеззараживающей жидкостью вену. Когда он коснулся эльдарки, она едва заметно вздрогнула и ещё жарче зашептала молитву.

Он усмехнулся, и осторожно ввёл препарат ей в вену. Она слегка дёрнулась, но почти даже не пикнула.

Затем отошёл к столику, взял чистую мягкую материю и вылил на неё один из элексиров. Затем встав на колено, осторожно начал обрабатывать рану. Надо было как следует её промыть. Пока Аваллах осторожно обрабатывал рану, он вновь почувствовал на себе взгляд пленницы.