Вайпер

«Будь профессионалом и постарайся не выглядеть так, будто для тебя это мука», — обратился я к себе, останавливаясь перед Жаком. Поджав губы, он оглядел меня с ног до головы, и тут я вспомнил, что после групповой съемки снял рубашку.

— Извини, было жарко, и я не хотел заново надевать рубашку, — сказал я, но Жак поднял руку, все еще изучая меня, а затем щелкнул пальцами помощнице.

— Молли, принеси масло, — попросил он, и когда Молли умчалась, я вытаращил глаза.

— Ты сказал масло? Для чего?

— Ты хочешь быть голым? Я согласен, — ответил Жак.

Молли вернулась с бутылкой масла, открыла и уже наливала себе на руку.

Я отступил прежде, чем она успела добраться до меня.

— Ладно, я предпочту рубашку. Или куртку. Даже рубашку и куртку.

Не обращая внимания на мои протесты, Молли молча растирала мой живот маслом, и я внутренне сжался.

— Это действительно необходимо? — уточнил я, пока мне наносили масло на грудь, плечи и спину, которая, вероятно, даже не попадет в кадр. Смех прозвучал справа от меня, и я увидел, как Вайпер улыбаясь что-то нашептывал фотографу.

— Жди своей очереди, — бросил я ему.

Он подмигнул мне.

— Не забудьте его бицепсы. Он так усердно работает над ними. — Глаза Вайпера были полны бесовства.

Молли принялась работать над моими руками, а я отвел взгляд от Вайпера, так как не мог смотреть на него спокойно.

Когда мое тело было полностью покрыто маслом, Жак поставил меня прямо под солнцем, я ощутил себя яйцом на сковороде, практически слыша, как шипит моя кожа, пока Жак делает кадры.

Я приказал себе расслабиться, что это последнее, что я должен сделать сегодня, и тогда смогу принять самый долгий душ, известный человечеству. Почти готово… почти готово.

— Хейло, поверни лицо на пару сантиметром вправо… еще немного… Почему бы тебе не посмотреть туда, где стоит Вайпер? Да, вот так.

Камера Жака заработала снова, а я… прожигал взглядом мужчину, на которого старался не смотреть весь день. Вайпер провел рукой по своим черным волосам, при движении мышцы его руки напряглись. Его оливковая кожа потемнела за время нашего пребывания в Майами, и это только подчеркивало рельеф тела, делая его еще более привлекательным.

— Вот! Этот взгляд, — сказал Жак, и я застыл, гадая, что именно он увидел. Но понимая, что думал-то я о Вайпере, так что, вероятно, ничего хорошего. Еще несколько щелчков камеры, и Жак засиял улыбкой. — Красивый мужчина. Спасибо.

— Я все? — спросил я.

Жак кивнул и жестом предложил Вайперу занять мое место, но мне нужно было кое-что сделать, прежде чем удалиться.

Я привлёк внимание Молли и указал на покрывающий меня слой масла толщиной в пару сантиметров.

— Можно мне полотенце?

— Конечно. — Она снова бросилась прочь, и, пока я ждал ее, Вайпер подошел ко мне.

Повернувшись спиной ко всем, он опустил взгляд на мою грудь и пресс.

— Ты уверен, что тебе нужно полотенце, Ангел? Это может быть скользко… гладко…

Я облизнул губы, сексуальное обещание в словах Вайпера звучало настолько заманчиво, что когда Молли вернулась, я дважды подумал о том, стирать ли с себя масло.

— Хейло, останься, — внезапно закричал Жак. — Молли, избавься от полотенца.

— А? — Я прищурился и поднял руку, чтобы затенить глаза, нахмурившись на Жака. — Я думал, со мной закончили?

— Закончили, но… — Жак показал на меня и Вайпера. — С этим я могу работать. Молли? Намажь Вайпера маслом.

ГЛАВА 24

ВАЙПЕР

— Работать с нами? Как именно? — спросил Хейло фотографа. Его глаза были широко распахнуты, а рот приоткрылся.

Если ранее наш фронтмен выглядел обеспокоенным, то по мере того, как Молли втирала масло сначала в кожу моей одной руки, затем — другой, выражение его лица сменялось испугом.

Я с трудом сдержал себя, чтобы не засмеяться.

Жак был известен не элегантными и приличными фотографиями. Он работал для самых провокационных и престижных журналов в мире. Поэтому, когда он подошел к нам, внимательно осмотрел меня и Хейло, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, о чем он думал.

— Мне нравится, как вы ощущаетесь вместе. Эта энергетика, — восторженно сказал он, обходя Хейло, а последний обернулся посмотреть на фотографа.

— Что за энергетика? Скользко и неудобно?

Жак остановился перед нами, улыбнулся Хейло и покачал головой.

— Нет-нет. Темный и светлый. Добрый ангел, — ответил он Хейло и, повернувшись ко мне, добавил: — Плохой ангел.

Я фыркнул, ибо Жак только что попал в самое яблочко.

Фотограф кивнул, потирая пальцами подбородок, его взгляд бродил по моему телу, словно скользкие руки Молли до этого.

— Я прав, да?

— Нет, — выпалил Хейло, явно громче, чем сам от себя ожидал.

— Нет? — Жак усмехнулся. — Не могу представить, что Вайпер — хороший ангел.

Жак подмигнул мне, я в ответ ухмыльнулся, и его глаза загорелись.

— Да! Это оно. Это все, что мне нужно для съемки. Такое выражение лица и гитара.

— А? — выдал я в замешательстве, а Жак указал на мои джинсы.

— Вы можете снять все остальное, — предложил он.

— Все?..

— Раздевайся. — Жак хлопнул в ладоши. — Да. О, теперь я это вижу.

Уверен, что все увидят всё, если он настроен серьезно.

— Ты с гитарой, прикрывающей бедра, и Хейло, — ты будешь рядом с Вайпером, держаться за его шею. Изгиб твоего бедра будет имитировать гитару и…

— Подождите, подождите — что? — возмутился Хейло, его глаза почти вылезли из орбит, а взгляд бегал между мной и Жаком. — Я не раздеваюсь.

— О, Боже. Видишь, добрый ангел, — подтвердил Жак, вставая между нами, он поднял руки, кружа ладонями вокруг лица Хейло. — Я обещаю, что никто не увидит ничего, что не должен. Мы сохраним твое целомудрие.

Румянец, поразивший щеки Хейло, был настолько милым, что я не смог сдержать смешок. Услышав этот звук, Хейло встретился с моим взглядом поверх плеча Жака.

— Нет. Я не участвую в обнаженных фотосессиях, — уперся Хейло, качая головой. — А как насчет остальных парней?

Жак посмотрел на Киллиана, Джаггера и Слейда, которые находились вне пределов слышимости за столом с едой, затем повернулся к Молли.

— Молли? Пока мужчины раздеваются, сходи и принеси гитару Вайпера, и закрой эту зону. Похоже, тут кое-кто стесняется.

Молли убежала, и Жак снова повернулся к Хейло.

— Вот. Так лучше?

Судя по тревоге, исходившей волнами из Хейло, я подумал, что так не «лучше». Но прежде чем Хейло смог найти правильные слова, Жак произнес:

— Вы, оба, раздевайтесь, а мы потом на фото затрем остальные части тела. Тогда и начнем. Это будет невероятно.

Жак оставил нас раздеваться, а Хейло застыл. На самом деле, я даже не был уверен, что он дышит. С десяток членов команды журнала начали выводить людей со двора и возводить складные столбы, к которым крепили плотные черные шторы.

Краем глаза я увидел, как Киллиан с недоумением смотрит на нас, но его скрыла штора, прежде чем я успел что-либо объяснить.

— Ты сошел с ума? — прошептал Хейло, делая шаг ко мне.

Его глаза были немного дикими, когда Ангел скользнул взглядом по моему лицу, без сомнения, пытаясь найти, какой винтик перестал работать в моей голове. — Мы не можем этого сделать.

— Не можем сделать что? Раздеться в присутствии друг друга? — спросил я с ухмылкой. — Мне казалось, мы уже делали это, Ангел. Много раз.

Хейло подошел еще ближе ко мне.

— Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным? — процедил он сквозь зубы.

Я опустил глаза на его грудь и облизнул губу.

— Я веду себя очень серьезно, и ты должен раздеться.

Хейло покачал головой.

— Я не могу этого сделать.

— Нет? Что ж, если тебе нужна помощь, я смогу…— Когда я поднял руку, Хейло поспешно отступил от меня.

— Как насчет того, чтобы держать руки при себе, — попросил Хейло. Когда я потянулся к молнии моих джинс, он застонал. — Господи, это не намного лучше.