Законный брак

Крепкое тренированное тело, длинные ноги, гордая посадка головы… Что ж, его не зря называют главным сердцеедом Уэстена. Ни одна дама не способна равнодушно смотреть на самоуверенного красавчика и не испытывать желания узнать, каково это, когда тебя целуют эти твердые губы, или обнимают крупные и сильные руки…

Я так задумалась, что не заметила, как поблизости появился какой-то господин.

– Госпожа Дерт, вы окажете мне честь станцевать с вами полонез? – послышался смутно знакомый голос.

Я посмотрела на стоящего передо мной мужчину и попыталась понять, где могла его видеть. Черные волосы, бледная кожа, слегка раскосые карие глаза…

– Я Найджел Броун, нас познакомил полковник Рент, – пояснил тот, догадавшись, по моему лицу, что я затрудняюсь его вспомнить.

– Ах да, конечно, полковник Рент.

В памяти возникла размытая картинка: большая темная гостиная в старинном особняке полковника, Бертиль, играющая гаммы, и двое мужчин, вошедших в комнату. Точно. Найджел Броун, стряпчий из Лариделла, как представил его мой наниматель.

– Вы снова в Уэстене по делам? – улыбнулась я, благодаря небеса за быстрый ответ на мою мольбу.

– Да, – кивнул Броун. – У нашей фирмы появился еще один клиент, и я приехал, чтобы заключить с ним договор. Господин Уэллс собирается застраховать свою жизнь на весьма неплохую сумму, а еще я уговорил его вписать в страховку жену и детей, так что… – Броун не договорил. – Простите, вам, наверное, это совсем не интересно, – немного смущенно заметил он.

– Вы что-то говорили о полонезе?

Я не стала отвечать на последнее замечание Броуна и перевела разговор на танцы. Сейчас это было для меня гораздо важнее, чем договора и прочая «юриспруденция». К тому же, мне не хотелось смущать Найджела еще больше.

– Да, если позволите, я был бы счастлив вас пригласить.

В темных глазах появилась надежда.

– Я польщена, господин Броун, – ответила я. – И…

Договорить я не успела.

– Ну конечно! Простите, видимо, я был слишком самонадеян, – сокрушенно сказал Броун. Он сложил руки за спиной и слегка склонил голову, словно признавая вину. – О чем я только думал? Разве у такой красивой леди может остаться незанятым первый танец?

– Вы удивитесь, но я еще никого не успела вписать в свою бальную книжку, так что полонез – ваш, – успокоила собеседника.

– Поразительная удача! – тут же просиял Найджел.

Он широко улыбнулся, отчего стал похож на большого доброго пса, и заглянул мне в глаза с почти собачьей преданностью.

Мне даже не по себе стало. Я давно уже отвыкла от такого искреннего проявления чувств. Уэстен был основан на месте одного из первых поселений варийских колонистов, перебравшихся на материк из Эрдерона, и современные жители мало чем отличались от своих предков. Здесь не признавали слабости и не одобряли тех, кто не умел «держать лицо». Может, это и неплохо, но как же иногда хотелось простого человеческого участия и честности вместо привычной игры под названием «благодарю, у меня все прекрасно!»

Я покосилась на Броуна из-под ресниц.

Найджел смотрел на меня, и в его взгляде я видела тот самый блеск, который появляется в глазах мужчин, когда они общаются с понравившейся женщиной.

И что мне это дает? Стоит ли считать появление Броуна милостью небес? И кто может сказать, есть ли у него личные средства? И даже если есть, высока ли вероятность того, что он захочет сделать мне предложение? Или что у него нет честолюбивой матушки, которая уж точно не пожелает видеть в невестках нищую вдову?

К сожалению, то, что ты красива и привлекательна, ни на что не влияет. Мужчины восхищаются, говорят комплименты, даже влюбляются, но вот женятся все равно на «хорошем приданом». А меня удостаивают лишь сомнительными предложениями «небольшой помощи» или, попросту, содержания, и заверениями в вечной преданности. Можно подумать, она мне нужна…

Я сжала кулаки, но потом заставила себя успокоиться. От нервов нет никакой пользы, только веер сломаю, а он у меня один и уже пережил две починки.

В эту минуту по залу поплыли первые звуки ритурнели, и Броун поклонился, подавая мне руку.

Не знаю почему, но прежде чем принять ее, я взглянула на Бетси и увидела знакомую широкую спину. Кейн. Он слегка склонил голову, приглашая мою кузину на полонез, и повел ту в центр залы, где уже выстраивались остальные пары.

Я видела хозяина дома, господина Болтона, раскланивающегося перед баронессой Ярд, госпожу Болтон, улыбающуюся лорду Гришему, вставших вслед за ними лорда Коллинза и леди Феймор. Сразу после них в полонез вступили Кейн с Элизабет и лорд Грин с госпожой Редли, и танец начался.

– Госпожа Дерт, – поторопил меня Броун.

Я только улыбнулась в ответ и оперлась на предложенную руку. Глупо обращать внимание на Кейна. А еще глупее ломать голову над тем, почему он «удостоил» меня приглашением на танец.

Мы с Кейном не могли считаться близкими знакомыми. Нет, когда-то давно, в те времена, когда были живы мои родители, и я еще не вышла замуж за Роберта, лорд бывал в нашем доме, и довольно часто – они с отцом вели какие-то общие дела. Я тогда даже успела в него влюбиться. Глупо, конечно. А потом Кейн неожиданно уехал в столицу и вернулся только полтора года назад, после смерти старого лорда Кейна, чтобы заняться семейным делом. И мы практически не виделись. Поговаривали, что молодой лорд надолго здесь не задержится, но Кейн не оправдал ожиданий уэстенцев. Он перестроил «Кейн-Империал», сделал грандиозный ремонт в родительском особняке и зажил на широкую ногу, регулярно разбивая сердца женщин и физиономии их разгневанных мужей.

– Как здесь многолюдно, – робко заметил Броун, отвлекая меня от задумчивости.

– Да, Болтоны славятся своим гостеприимством, – ответила я.

И это было правдой. Болтоны давали минимум три бала в год, приглашая на них почти все благородные фамилии Уэстена.

– Я так признателен полковнику Ренту, составившему мне протекцию. Не далее, как вчера, он представил меня господину Болтону, и вот я здесь.

Броун обвел глазами зал и восторженно вздохнул, а я, напротив, постаралась скрыть вздох разочарования.

Мы с Найджелом дошли до главного прохода и заняли свои места. Поклон, шаг, коснуться кончиками пальцев руки партнера и… Полонез начался, унося нас по анфиладе залов, мимо роскошно обставленных комнат, позолоченных картин и дорогих старинных гобеленов.

Когда торжественное «шествие» закончилось, Найджел проводил меня к той самой колонне, возле которой уже шушукались Бетси с подругами, и, поклонившись, заглянул в глаза.

– Это будет слишком самонадеянно с моей стороны, если я попрошу вас подарить мне еще один танец? – голос его звучал так просительно, а взгляд был таким жалким, что на какой-то миг я почувствовала раздражение.

Боже, ну разве таким должен быть мужчина?

«Уймись, Кэри! – тут же оборвала себя. – Хватит амбиций и глупостей. Один раз ты уже нашла «настоящего мужчину», и что из этого вышло?»

– Оставлю для вас мазурку, – благосклонно улыбнулась Найджелу, скрывая за этой улыбкой боль от не вовремя всплывших воспоминаний.

– Благодарю, госпожа Дерт! – с воодушевлением сказал Броун.

Он снова поклонился, попятился назад и наткнулся на мужа Бет.

– Простите, – покраснев, пролепетал Найджел.

– Нужно быть внимательнее, молодой человек, – наставительно процедил судья Кроу, разглядывая Броуна сквозь круглые стекла пенсне.

Несмотря на то, что Бенджамин Кроу приходился мне родственником, я никогда не называла его по имени. Этот упитанный самодовольный мужчина был слишком важным в собственных глазах, и мне бы и в голову не пришло обратиться к нему как-то иначе, чем господин Кроу.

– Кузина Кэролайн, – заметив меня, снисходительно кивнул судья.

– Господин Кроу, – прохладно улыбнулась я.

– Дорогая, вы слышали новость? – тут же забыл обо мне Бенджамин.

Он подошел к жене и взял ее за руку таким собственническим жестом, как если бы Бет была принадлежащей ему вещью. Впрочем, для большинства мужчин жена была именно такой вот вещью, без права на собственное мнение и уж тем более без права на проявление своей воли.