Страшная сказка

— Михалыч, только ты там поторопи их, что- ли, я тут до ночи сидеть не буду.

— Хорошо, потороплю, — он повернулся, чтобы идти к машине, и тут я бочком подобралась к нему и, стараясь не привлекать внимания, тихо попросила.

— Возьмите меня, пожалуйста, мне в Малиновку нужно.

Мужики от моего тихого шепота дружно подскочили и с удивлением принялись меня разглядывать.

— Это ж кто у нас тут будет?

— Ой, девка из леса.. — Ты кто и откуда взялась? — высокий требовательно уставился на меня.

— Я к тете еду, подождала на большаке, а машин нет, пошла пешком да свернула в лес и…заблудилась, услышала шум и кинулась сюда, вот вас увидела. Отвезете?

— Ненормальная ты, кто ж в лес сворачивает, тут же тайга на несколько тысяч километров, зверь дикий, даже костей бы не нашли. Садись ко мне в машину, вон Газик стоит, отвезу. К кому тебе там?

— К Анне Ивановне Скорохотько, племянница я ее.

— Что, вспомнили наконец-то про старушку? А чего бросили так надолго? Ладно, не наше дело, поехали, — крикнул он остальным, и я быстренько рванула к нему в машину.

По дороге мы не разговаривали, дорога была настолько убитой, что водитель все свое внимание сосредоточил на ней, чтобы мы смогли доехать живыми. Уже почти в полной темноте он подвез меня в одноэтажному домику, прошел со мной на крыльцо и требовательно постучал в дверь. Дверь от удара отворилась и мы вошли в сени.

— Анна Ивановна, к Вам тут приехали… — громко крикнул он, и тут к нам выплыла сухонькая, с наивным взглядом маленького ребенка, махонькая старушка.

— Тетя Аня, это я, Лиза, — да, я играла спектакль, но утешала себя тем, что старушка все равно ничего не помнит и не понимает, а я ей вреда не причиню, наоборот, собираюсь за ней тщательно ухаживать.

— Лизанька, внученька, радость то какая! Приехала, голубка моя. — Старушка вся засветилась от радости и кинулась на кухню, — деточка, сейчас я тебе супчику разогрею.

Мужик удовлетворенно хмыкнул, попрощался, посоветовал в лес ходить не далеко и ушел, а я прошла в дом.

Пока старушка хлопотала на кухне, я осматривалась. Проходная двушка — хрущевка с малюсенькими комнатками, кухонька метров пять не больше, мебели почти нет, на кухне стол и старая еще чешская кухня, пара навесных полок и дряхлая плита с закопченным чайником, маленькой облупленной кастрюлькой, стоящей на столе. Холодильник старше меня на целую жизнь, внутри девственно пуст. 'Как же старушка тут вообще живет, завтра же нужно купить продукты, да и к врачу сходить, лекарства для нее выписать', помечала себе список дел на завтра.

'А еще хорошо было бы посмотреть письмо от папы, поесть, помыться. как же я хочу спать.' Встряхнулась, достала тарелки с полки, налила себе и бабушке горячего наваристого супа (явно принес кто-то из соседей), заставила Аннушку сесть со мной за стол и поесть, после чего старушка уплыла в свою комнату и вскоре оттуда донесся тихий храп. Я сбегала в душ и с трепещущим сердцем открыла ноут. Наконец- то, письмо от папы. Открыла, начала читать и с каждой сточкой все больше расстраивалась. Новости были печальные. Папа писал, что связался с Александром Семеновичем, тот рассказал ему, что его откровенно вынудили продать клуб, что он даже не мог связаться со мной и только когда документы были уже подписаны, он послал Степана предупредить меня не ходить на работу. Но Степан пропал и больше его Семенович не видел, свой охраны тоже. Он теперь спешно продает все, что у него было и собирается уезжать. Что люди, которые с ним связались, совершенно безжалостные ублюдки, что когда он узнал про ДТП, в котором якобы погибли все его девочки- танцовщицы, чуть не схлопотал инфаркт и рад слышать, что я смогла убежать. И что настоятельно советует Игорю любыми путями меня вытаскивать к себе.

' Пока я не нашел конкретного способа, как вытащить тебя, но малыш, я обязательно что-нибудь придумаю. Сиди тихо у Аннушки, надеюсь, ты добралась, потихоньку прощупывай связи там. Может, за деньги получится получить чужие документы или возможно со временем ты сможешь приехать в Москву и уже оттуда по своим документам получится улететь к нам. Будем думать, малыш. Пиши, обязательно пиши мне, как только есть возможность. Маме я соврал, что ты уехала в какой-то поход с друзьями, потому и не звонишь и не пишешь. Пока верит. Целую тебя, наш ребенок. Жди от меня весточки, с людьми будь осторожнее. Твой папа.'.

Я перечитала окончание письма, всплакнула, мне и правда было жаль себя до слез, рухнула моя налаженная счастливая жизнь и я вынуждена бежать от каких-то уродов, которые просто, походя, сломали мне жизнь. Вспомнила девочек, разревелась и полночи сидела, вытирая слезы и вспоминая, как мы все встретились и подружились. А потом так в слезах и соплях уснула на неразобранном старом диване. А утром вскочила от того, что кто-то гладит меня по голове.

— Лизанька, голубка моя, что ж ты спишь то как щенок, постелить я тебе забыла, ласточка моя. — Аннушка сидела рядом и счастливо улыбалась.

— Тетя Аня, я сейчас в магазин схожу, завтрак приготовлю, потом к врачу сходим, да?

Бабушка закивала головой, а я помчалась в ванную, нужно налаживать жизнь здесь. В магазине (к слову, он был один в этом поселке), на меня косились все покупатели, а продавцы даже высыпали полным составом из подсобки, чтобы удовлетворить свое любопытство. Правда, вопросов не задавали, но когда я прошла на кассу и стала выкладывать продукты, очередь одобрительно загудела и кассирша подсказала, что старушка очень любит зефир. Я вежливо поблагодарила и положила еще пачку зефира и тут же, пользуясь возможностью, поинтересовалась, как найти лечащего бабушку врача. Из магазина я уходила, провожаемая любопытными взглядами местных жительниц.

Поход к врачу оказался делом страшно трудным, бабушку я так и не смогла уговорить пойти со мной, пришлось идти одной. Врач, моложавая, среднего возраста, довольно симпатичная женщина, встретила меня сначала в штыки, но когда выяснила, что я просто хочу проконсультироваться, какие лекарства прописаны бабушке, и готова купить их сама и проконтролировать, чтобы прием был постоянным, сменила гнев на милость и из поликлиники я уходила с целым списком и большим пакетом лекарств. Потом я готовила обед, принимала гостей, соседи решили выяснить, кто это заявился к бабушке, пришлось врать, рассказывая, что моя мама послала проведать и обиходить бабушку, самой было противно, но деваться было некуда.

Наконец все закончилось и я села писать Мотьке. Работу я сделала, но вот деньги попросила придержать на своем счету, объяснив, что у меня проблемы, на что тут же получила ряд вопросов. Все-таки Мотька был настоящим другом. Узнав, во что я влипла (версия была та же, что я рассказала папе), он предложил, если что, ехать в Москву, пообещав, что он меня устроит и спрячет так, что никто не найдет.

И загран поможет сделать в кратчайшие сроки, чем немало меня успокоил, я все-таки никак не могла придумать, где мне искать людей, промышляющих подделкой документов. После разговора с Мотькой я рухнула спать и мне приснился странный сон, какой-то рыжий мужчина, чем- то неуловимо знакомый, все время звал меня, но не по имени, а просто подзывал к себе, махал рукой, обещая защиту, но я молча наблюдала за ним, не делая никаких попыток подойти. Затем он исчез, и я уже просто спала или не запомнила, какая еще ерунда мне снилась дальше.

Несколько дней я безвылазно сидела дома, пока в один момент не поняла, что еще чуть- чуть — и я просто свихнусь. Вышла на единственную улицу поселка, посмотрела по сторонам и неторопливо побрела к лесу, что стоял буквально за последним домом. Шла и думала, что мне делать с моей вновьприобретенной способностью видеть будущее. Вчера случайно дотронулась до Аннушки, когда давала ей лекарство, и меня снова посетили картинки, теперь уже печальные. В окне был виден снег, который лежал плотными сугробами, в комнате было полно народу и на табуретках посреди комнаты стоял гроб. Аннушка зимой должна была умереть.