Страница 5 из 18
Прибыв домой с Джейн, обе вымотавшиеся и страдающие от недосыпа, я надеялась увидеть, что дома все в порядке, потому что Саймон и Питер следили за хозяйством и поддерживали огонь в семейном очаге. Может, мне и не достает боевого духа генерала Баден-Пауэлла, но в недостатке оптимизма мне не откажешь. Неизлечимого и к тому же беспричинного оптимизма. Дома царил ад. Кромешный Ад. Зачем быть оптимистом, решила я, буду лучше пессимистом. Так будет лучше всем. Пессимист либо всегда прав, либо иногда приятно удивлен – это же лучше, чем каждый раз разочаровываться, если ты неизлечимый оптимист.
Саймон напустил на себя вид оскорбленной невинности, когда я начала орать, почему это трусы валяются там, где они валяться не должны, почему мусор не вынесли, почему не смыли унитаз, почему на полу грязь, почему не вытерли стол, почему не сложили грязную посуду в посудомойку, а просто свалили все в раковину, и какого хрена они ждут, что появится волшебница-служанка, которая по мановению волшебной палочки разгребет все это дерьмо.
– Вот чем ты все это время, пока меня не было, занимался? – накинулась я на Саймона. – И НЕ ГОВОРИ мне, что ты «смотрел за Питером». Он не младенец, чтобы за ним постоянно смотреть.
– Ну, вообще-то, дорогая, – бесючим спокойным тоном начал Саймон, – я навел порядок в холодильнике, убрался в шкафчиках и повыбрасывал все, что просрочено.
Я аж похолодела.
– Ты сделал что? – промолвила я в ужасе.
Подбежала к щкафчикам. Открыла. Все мои приправы – как корова языком слизнула.
– Некоторые надо было выбросить еще два года назад, – пытался защищаться Саймон.
Я застонала.
Шкаф, в котором я держала ризотто, рукодельную пасту и пачку киноа – все символы нашей принадлежности к среднему классу, – был пуст.
– ЧЕТЫРЕ года! – продолжал Саймон свои аргументы. – Четыре года назад как надо было выбросить киноа! Ты даже не открывала ту пачку! Срок у ризотто вышел в прошлом месяце, у красного риса закончился два месяца назад, и еще там была пачка с фигурными макаронами, так она уже полгода как просрочена. А еще там лежала пачка спагетти, так у них срок закончился ШЕСТЬ лет назад!
– У этих продуктов нет срока, – с яростью набросилась я на него. – Приправы ГОДАМИ хранятся! Нет на приправах срока давности, а те, кто говорят, что надо через полгода их выкидывать, просто хотят вам продать новые. Приправы можно хранить, пока они не превратятся в труху! Пасту и рис можно есть годы спустя той даты, что производитель автоматом поставил на пачке, а теперь мне придется опять тратить деньги на покупку киноа, чтобы оно просто было в шкафу, как символ нашей принадлежности к среднему классу. Никто не ест киноа, оно просто должно лежать в шкафу! А консервы НИКОГДА не портятся! НИКОГДА! В этом их смысл, поэтому люди забивают склады консервами на случай ядерного апокалипсиса. Если сегодня разразится атомная война, мы можем не беспокоиться, зачем нам выживать, ведь ты нас уже лишил всех стратегических запасов круп и лапши. ТЫ ВЫБРОСИЛ МОЙ НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС СПАГЕТТИ!
– Дорогая, ты опять преувеличиваешь, – усмехнулся Саймон. – Глянь в холодильник.
Открыла я холодильник. Пусто, шаром покати. Ни джема. Ни кетчупа. Ни майонеза. Ничего из овощей. Три бомбажные банки старинного хумуса, которые приобрели угрожающие округлые очертания, и я боялась к ним притрагиваться, тоже исчезли, ну хоть что-то.
– Все просроченное выбросил, – заулыбался Саймон.
– Картофель где?
– Вчера выбросил.
– Куда ты дел морковь-лук-чеснок?
– Туда же, все выбросил.
– А что с ними было не так? Они же не зацвели, не сгнили, не протухли, зачем ты их выбросил?
– Срок на упаковке вышел! Давно закончился! – твердил Саймон. – Поэтому все в мусор!
– Черт бы тебя побрал, – проворчала я. – Придется заказывать доставку на ужин. А ветчина где? Она же нормальная была.
– Нет, на ней было написано «хранить двое суток с момента открытия», а она уже больше двух дней открытая была.
– Ну ты и дурак! – воскликнула я. – НИКТО НИКОГДА не читает, сколько надо хранить в открытом виде. ОДИН ТЫ ТАКОЙ! Все, я пошла в душ соскребать с себя походную грязь, а ты отправляйся в Sainsbury’s ЗА ГРЕБУЧИМИ ПРОДУКТАМИ.
– Но я же весь уикэнд разбирал весь этот бедлам на кухне и еще смотрел за Питером! А ведь это твоя работа содержать кухню в порядке, ты же у нас домохозяйка, тем не менее я все сделал за тебя, – запротестовал Саймон. – Давай ты поедешь в магаз за продуктами?
– Во-первых, я не домохозяйка, я строю новую карьеру и работаю на дому, у меня ни минуты нет, чтобы листать журнальчики и сосать конфетки, как какая-нибудь содержанка (ну покривила против правды слегка), так что я не пойму, с чего ты взял, что работа по дому – это полностью моя обязанность. Во-вторых, МНЕ ПРИШЛОСЬ СПАТЬ В ЧИСТОМ НАХРЕН ПОЛЕ, НА МЕНЯ НАПАДАЛИ КЛЕЩИ, Я РИСКОВАЛА СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, ГОТОВЯ НА АДСКОЙ ПЛИТЕ ЕДУ ДЛЯ ТВОЕЙ ДОЧЕРИ, ЧТОБЫ У НЕЕ БЫЛИ ПРЕКРАСНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ О СКАУТСКОМ ЛАГЕРЕ, ПОКА ТЫ ТУТ РАЗБАЗАРИВАЛ МОИ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЗАПАСЫ! ТАК ЧТО ТЫ сейчас у нас пойдешь за продуктами!
Саймон ушел в магазин. Вернулся он в шоке от цен на продукты, так что будет ему уроком, и он не будет впредь разбрасываться едой. Как же хорошо дома. Мне предстоит еще несколько недель такого веселья, пока каникулы не кончатся.
Сегодня, в отсутствие всяких плодотворных идей о том, как провести день, мы с детьми пошли гулять в парк. Ненавижу парки. Мамочки бегут из дома в парк и тащат туда своих детей, потому что их деточки довели их до такого бешенства, что им нужны другие люди в качестве свидетелей, а то, не дай бог, они сделают что-нибудь ужасное со своими детьми дома. Иногда мне интересно, сколько часов получится в сумме, если сложить все то время, что я провела морозя свой зад на холодных, всеми ветрами продуваемых скамейках в парках, выгуливая своих детей. Наверно, получится удручающее количество безвозвратно потерянного времени. Еще все боятся, что во время беременности заработают себе геморрой, но ни одна сволочь не сказала, что можно насидеть себе такой геморроище, проведя бесконечные часы, дни, месяцы, годы на мокрых и холодных скамейках. Хотя сейчас лето, риск застудить себе все внизу и насидеть геморрой не так велик.
Мне нельзя пересекать священные границы детских игровых площадок, потому что я взяла на прогулку еще и собаку, поэтому мы с Джаджи слоняемся за оградой под грозными взорами мамаш, чьи малыши возятся в песочнице, эти тетки подозревают, что Джаджи так и норовит забежать на площадку, насрать в песочек, а я, вместо того чтобы убрать за собакой, возьму и размажу его какашки по всей площадке, а их детки поскользнутся на них, упадут и разобьются насмерть. Разумеется, я знаю, что за своей собакой надо убирать, и сама осуждаю тех владельцев собак, которые этого не делают, особенно вблизи детских игровых площадок. Просто мне не нравится, как эти мамаши начинают шипеть, стоит только моей собаке приблизиться на триста метров к воротам. К счастью, Питер и Джейн уже довольно взрослые, чтобы мне ходить за ними по пятам. Питер вполне способен самостоятельно залезть на турник и сломать себе конечность без моей помощи, а Джейн и Софи так увлечены селфи-съемкой на старенький айфон, который дочь выцыганила у меня, что теперь им никто не нужен, и они залипают у каждого дерева и каждого столба и делают, и делают фотки.
Пока дети развлекали сами себя, я проверила свою электронную почту, там ничего интересного не было – очередной отставной генерал из Нигерии требовал реквизиты моего банковского счета, чтобы перевести на него свои миллионы (интересно, может, придумать приложение, которое будет отсылать этот спам назад самим спаммерам?), в GAP началась распродажа (она там никогда и не заканчивалась. Кто-нибудь когда-нибудь покупал хоть что-нибудь по полной цене в GAP? Может, мне сделать приложение для всех промо-акций в GAP? А, уже есть такое. Вот блин), письмо от рекрутинговой компании. Я хотела удалить это письмо, потому что хоть я очень тщательно заполнила их подробнейшую анкету с указанием предпочтительной сферы деятельности, своей квалификации, опыта работы, зарплатных предпочтений и т. д. и т. п., они наводнили мой ящик вакансиями, которые никакого отношения ни к чему из вышеперечисленного не имели, так еще и находились за тридевять земель и зарплата была там чисто символическая. Но почему-то на этот раз я открыла их письмо, может, потому что хотела произвести впечатление на других мамочек на площадке, что я такая вся занятая и не могу вступать с ними в праздные разговоры, не знаю. Но в этом письме, о чудо! было предложение о работе моей мечты!