Страница 144 из 147
Следующий день оказался неудачным. Промаявшись до вечера и вернувшись домой, они снова заговорили о том, что им делать с планом города.
- Переходить линию фронта, - предложил Пастухов. - Сдать нашим план, а потом обратно.
На этом они и согласились. Оставалось уточнить план, нанести на него еще кое-какие объекты. На это требовалось пять-шесть дней. Но вот эти дни и оказались самыми беспокойными для разведчиков.
Однажды вечером, вернувшись домой, они застали стариков Шушкевичей в страшном смятении. Днем приходил эсэсовец с полицаями и спрашивал, где находятся их постояльцы. Старик догадался ответить: "Эвакуировались в Краков".
В тот же вечер Пастухов и Кобеляцкий узнали от Василия Дзямбы, что жандармы уже дважды наведывались к Руденко - проверяли, кто у него живет.
Оставался старик Войчеховский. Но оказалось, что и к нему заходили с проверкой.
В этот вечер Василий Дзямба обегал всех своих знакомых. Наконец у одного инженера на Академической улице он нашел квартиру, где можно было день-два переночевать.
В ночь на десятое июня Пастухов и Кобеляцкий покинули Львов.
Но, выйдя из города, они сразу же столкнулись с отрядом националистов. Пришлось уходить от преследования. Завязывать перестрелку они не стали: можно было сорвать этим все дело.
Приближаясь к железной дороге, Пастухов и Кобеляцкий увидели колонну гитлеровцев. Чтобы избежать встречи, партизаны кинулись в сторону, к деревне Берлин. Идти приходилось болотами. Уже у самой деревни они снова наткнулись на группу фашистских солдат. Те обстреляли их и стали преследовать. Разведчики открыли огонь и отступили. После этого, где только ни пытались они проскочить линию фронта, всюду их встречали враги. Пришлось возвращаться во Львов.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Разбив группировку противника в районе Злочева, советская танковая бригада прорвалась на шоссе Злочев - Львов, вышла к подступам города со стороны Зеленой Рогатки и завязала здесь бой с немецкой дивизией. К вечеру двадцатого июля бригаде удалось преодолеть сопротивление противника и значительно продвинуться вперед. Танки ворвались на окраинные улицы Львова.
Ночью к командиру бригады, расположившемуся со штабом в одной из уцелевших крестьянских хат, вбежал начальник разведки.
- Что, Ивченко? - спросил командир бригады, жестом прерывая начальника штаба, о чем-то докладывающего.
- Товарищ полковник, - сказал Ивченко, подходя к столу, - у меня двое городских. Просят допустить до командира бригады.
- Что за городские? - спросил полковник.
- Партизаны.
- Городские партизаны? - протянул полковник и, видимо, желая поскорее покончить с одним делом, чтобы приняться за другое, не стал задавать вопросов, отложил карту и сказал: - Давай их сюда!
Двое "городских партизан", - один в поношенном пальто, в несуразной, сбившейся на затылок шляпе, другой в военном обмундировании, наполовину немецком, наполовину нашем, - предстали перед командиром бригады.
- Рассказывайте в двух словах! - предупредил Ивченко.
Человек в шляпе помедлил, как бы соображая, с чего он начнет, и сказал:
- Можем указать, где противотанковые мины, какие здания заминированы, где находится минометная батарея.
Полковник и начальник штаба переглянулись.
- Откуда сведения?
- Собирали, - ответил партизан в военном, очевидно, не склонный вдаваться в подробности.
- Хорошо, - сказал полковник. - Спасибо. Кстати, - обратился он к Ивченко, - ты, пожалуйста, распорядись, чтобы товарищей накормили, ну и... в общем учти, запиши, дело стоящее.
- Кормить не обязательно, - сказал человек в шляпе. - Вы лучше вот что - давайте людей, мы пройдем подземным ходом, куда вам надо. Если есть взрывчатка, можно будет подорвать что пожелаете...
- Подрывать не надо, - заметил полковник. - Город наш. Побережем. Ну а что касается подземного хода, то тут что же, - он обернулся к начальнику штаба, - надо действовать. Полсотни автоматчиков...
- Сотню, - вставил Ивченко.
- Сотню, - согласился полковник. - Что ж, хорошо. Проведете к центру города сотню автоматчиков, армия спасибо скажет... Ну а поужинать все-таки надо. Или, - он посмотрел на часы, - или, вернее сказать, уже позавтракать...
Последние дни - дни наступления Красной Армии - были для Пастухова и Кобеляцкого днями величайшего удовлетворения, когда они как бы вознаграждали себя за испытанное ими бессилие. Они лазили по крышам, обстреливали гитлеровцев из автоматов, спускались в какой-нибудь двор, стреляли из подворотни и снова поднимались на крышу для того, чтобы бить сверху. Неистовое вдохновение носило их по городу - из дома в дом, с крыши на крышу, из подъезда в подъезд.
Полковник сказал:
- В центре, в театре "Золдатфронтиш", в соборе святого Юрия, засело много фашистов.
Сто автоматчиков, ведомые Пастуховым и Кобеляцким, прошли подземными ходами к центру города.
Взятие театра потребовало двух часов.
За время боев Пастухов и Кобеляцкий ликвидировали гитлеровского наблюдателя и регулировщика с рацией на улице Зимаровича, порвали подземную телефонную связь, откопав и перерубив кабель на Академической улице.
Это было их торжество.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Шло время, а Эрлих и Шпилька не возвращались. "Не иначе, как тоже перешли линию фронта", - успокаивали себя Приступа и Дроздов. Никакой другой мысли они не хотели допускать. Незаметно для самих себя они внушали друг другу уверенность в том, что переход Кузнецовым линии фронта прошел благополучно.
Сдав представителям советских регулярных войск трофеи своего отряда десять пулеметов, двадцать два автомата, двадцать семь пистолетов, кучу винтовок, - Дроздов и Приступа отправились во Львов и там разыскали Бориса Крутикова. Лейтенант, казалось, еще сильнее исхудал с тех пор, как они не виделись. Он ходил на костылях - потерял ногу. Встретил он их со своей обычной сдержанностью, за которой, однако, скрывалась подлинная радость. "Живы, значит? - приговаривал он, улыбаясь глазами. - И партизанили? Молодцы!"
Из рассказа Приступы и Дроздова Крутиков узнал о пребывании Кузнецова в Ганавическом лесу. Сам он не имел никаких сведений о судьбе Николая Ивановича. Сведения Дроздова и Приступы были самыми последними. "Надо немедленно сообщить в Москву командиру о том, что вы видели Кузнецова", сказал он.