Страница 27 из 48
Я смотрела, как к моим ногам подбирается из темноты черный змеиный хвост. В тот момент, когда он попытался ухватить меня за ногу, я успела поднять ее, шарахнувшись в сторону и глядя, как хвост мгновенно распрямился, игриво вильнул, снова направляюсь в мою сторону. Я даже приподняла юбку, поджидая удобного момента.
— Ну, — послышалось из темноты. — Я ж-ж-жду с-с-свою с-с-сказку Мож-ж-жно эротич-ч-ческую Она была бы оч-ч-чень умес-с-стна в с-с-свете «ш-ш-шепелявого» з-з-змея!
Добрая Шехерезада мысленно металась между колобком и курочкой рябой. На горизонте брезжила «Репка» и шесть сезонов очередного сериала.
— Короче, слушай! — уцепилась я всеми сюжетами за возможность. Через десять минут (, мне хотелось ткнуть его палочкой, чтобы проверить, жив он или нет, потому что признаков жизни Змей не подавал с того момента, как я демонстрировала на себе рукой (, принципы большой любви представителей инопланетных цивилизаций к нашим тепленьким телам. Моя рука изображала Чужого, а я скакала по подушкам, отстреливаясь и вызывая подкрепление.
— Пристрелите меня, — хриплым голосом стонала Шехерезада, мысленно проверяя, не овдовел ли там гарем? — Я не хочу так жить Тыдыдыдыдыдыщь!
Я не выдержала, робко поинтересовавшись, когда гарему скидываться на похороны. В этот момент мне очень хотелось, чтобы у него был гарем, ибо лично я такие расходы не потяну.
— Продолж-ж-жай, — послышался тихий голос, а я снова яростно отстреливалась от наступающих врагов из невидимого бластера, и имитируя, как на меня прыгает чужой с целью отложить в меня опасную личинку, пока я в ужасе откладываю другую, безопасную, пытаясь содрать его со своего лица.
Я показывала, как шустрые инопланетяне бегут за теми, кто передумал вступать с ними в вожделенный со времен покорения космоса, контакт, а потом споткнулась о хвост и тут же вместо падения почувствовала, как меня держит хвост, осторожно ставя на ноги. Эротическая сказка продолжалась, а я вошла в азарт, показывая, как они набрасываются из темноты.
— А!!! — демонстрировала я весь интригующий процесс размножения дружелюбных инопланетян.
— А! — послышалось из темноты, пока я решительно показывала свое нежелание стать мамой, срывая с лица невидимого отца.
Я замерла, глядя на свою ногу, которая радостно придавливала чужой хвост.
— Прощай, жестокий мир, — я осторожно убрала ногу с хвоста, понимая, что добежать до двери не успею. Хвост обиженно исчез в темноте. — Извини. Сильно отдавила? Я случайно
Я уже предложила подуть на хвост, помазать его зеленкой и даже сделать клизму, чтобы хоть как-то отвлечься от невыносимой боли. Мне действительно было неловко, поэтому я сделала шаг в сторону темноты. — Надеюсь, не сломала? — осторожно поинтересовалась я, чувствуя, как замирает от ужаса мое сердце. Я прислушалась. Вроде еще дышит, — Ты там в порядке?
Я сделала еще один шаг к границе темноты, тревожно оглядываясь по сторонам.
— Вот только не говори, что у тебя там было сердце, а ты лежишь трупом! — нервничала я, делая еще один шаг и пытаясь рассмотреть масштабы трагедии. — Не молчи, пожалуйста! Ну давай его привяжем к палочке, чтобы он нормально сросся!
Я почти подобралась к границе темноты, чувствуя, как сердце начинает биться через раз. Внезапно из темноты на меня бросился хвост, заставив взвизгнуть, и утащил во тьму.
— Т-т-ты — задыхалась я, чувствуя, как лежу на подушках, обвитая вокруг талии. На моей щеке лежала рука, которая плавно поглаживала меня. — Д-д-да у меня ч-ч-чуть с-с-сердце не разорвалось! Т-т-ты что т-т-творишь
Я все еще не могла прийти в себя, чувствуя, как трясутся мои руки.
— Тиш-ш-ше, кролик, тиш-ш-ше, — услышала я шепот, а меня прижали к груди. — Я пош-ш-шутил Вс-с-се, вс-с-се Как ты догадалас-с-сь, ч-ч-что тебя привез-з-зли обратно Я с-с-спец-ц-циально поменял комнату
— После слов: «Шо? Опять она? За что!!! Это страшное ушастое недоразумение! Да она же страхилатка! Вы только взгляните на нее! Да она страшная, реально страшная! Что он в ней нашел?» сложно было догадаться! — горько ответила я, успокаиваясь и отстраняясь подальше, вспоминая, как краем уха слышала далекий разговор, который состоялся тогда, когда меня одевали.
— Кто пос-с-смел? Где ты это с-с-слышала? — его голос не предвещал ничего хорошего.
— Да ладно тебе. Давай без вот этого ненужного пафоса! — усмехнулась я, сбрасывая с себя кольца. — Я и так это знаю! Что уж тут скрывать! То же мне секрет! Ладно, я пойду, вздремну
— Ты х-х-хочеш-ш-шь уйти? — послышался голос, когда я перешагнула границу темноты.
— Хочу, — вздохнула я, понимая, что до рассвета остались считанные минуты. — Просить тебя расколдовать — бессмысленно, так что, открывай дверь. Я чертовски устала
— Я вс-с-се ещ-щ-ще не прос-с-стил тебе «ш-ш-шепелявого», — послышался голос, когда я положила руку на ручку двери, чувствуя, с какой легкостью она открывается. — Поэтому каж-ж-ждую ноч-ч-чь ты будеш-ш-шь рас-с-с-сказывать мне эротич-ч-ческую с-с-сказку Или ты рас-с-сказываеш-ш-шь мне с-с-сказку, или я ее показ-з-зываю
Нет, ну а что? Выкуси, Шехерезада. У тебя никогда не было в семье машины, аврала на работе, чуткого руководства! Ничего, хочет эротики — получит!
Глава девятая.
Сказки без смазки
Милый, разорви меня конем на площади,
променяй на ярмарке на валенки,
или хотя бы за ушко укуси
Моя пушистая попа покоилась на подушечке, а край уха внимательно прислушивался: «Правила меняются! К кролику с-с-спиной не поворач-ч-чиватьс-с-ся. В комнату к кролику з-з-заходить по двое!».
Ну, правильно, один не справится! Мало ли! Я даже почесала ухо от переживаний и проверила хвост, поглядывая на запертую снаружи дверь.
— Новое правило. Еще одна критика в адрес-с-с ее внешности — с-с-смерть! — прошипел разъяренный голос.
Я заглянула в эмалированный поднос и вздохнула: «Кто самый красивый кролик на свете? Мы — самый красивый кролик на свете!». Пока еще «на свете», а вот судя по анонсу сказок, есть вероятность, что «на змее». Хвостик вспомнил тугие кольца, ласковый шепот и заволновался.
Сегодня с утра, я, как почетная наложница в душу и тапки, обнаружила лоточек с опилками, которые напомнили мне о том, что у хорошего мужика настроение поднимается даже при виде скворечника, дырки в заборе и дупла. Зато мне чинно принесли золотое блюдо, на котором лежало наливное яблочко. «Катись-катись яблочко, по золотой тарелочке, желательно вместе с местными диетологами, в сторону грязную, мною указанную!», — катала его лапкой я, бросая задумчивые взгляды на закрытую дверь. Вот не могу понять, это они меня прячут, или как бы локализируют для того, чтобы спать спокойно?
Я прислушалась, услышав негромкие голоса вдалеке. Так!
— Все, как хозяин приказал! — рапортовал кто-то. — Принесли новую коробочку и поднос. Думаю, что кролик счастлив!
Ага! Столько счастья привалило, что в хвост его пихать! Сейчас я привалю вам благодарность прямо в опилки!
— Ключ где? — уточнил строгий голос, чем-то грюкая. — Ключ от серали или сераля? Как правильно?
Спрашивается, серали мне тут Ой! Мое ухо напряглось.
— Кажется, в двери оставил! — занервничал голос, а мой унылый взгляд посмотрел на наглухо забитое окно и нижнюю дверную щель. Ничего! Мы покушали, отдохнули, а теперь самое время тихо разводиться! Мы, кролики, очень любим разводиться!
— Так пойди и забери его! Не хватало, чтобы хозяин увидел! — рявкнул кто-то, а я уже пихала свою коробку в сторону двери, пытаясь поставить ее ребром. У меня тут не только коробка, у меня тут вопрос ребром стоит! На мне эротические сказки показывать собираются! При мысли об этом хвост начинал так переживать, предчувствуя, что тоже станет неотъемлемым участником процесса. Под дверную щель я протолкнула в коридор поднос с опилками, поставив его аккурат под замочной скважиной.