Страница 2 из 48
Сунула ноги в домашние войлочные тапки и поспешила за стол.
- Что Устя хотела? – спросила у кота, накладывая себе в тарелку из большого чугунного горшка ароматной гречки. – Сказала?
- Нет, - качнул тот большой усатой мордой. – Но догадаться немудрено – поболтать, небось, да посплетничать. Эта лесавка к тебе за другим не ходит.
Я пожала плечами.
- Еще павлиниха прилетала, - продолжил Пафнутий
- Жар-птица что ли?
- Она, проклятая. Опять от Берендея утекла. Так я ее поймал и лешему передал, чтоб, значит, владельцу вернуть.
- Много перьев из ее хвоста выдернул? – хитро поинтересовалась я.
- Три, - довольно ответил кот. – А что, Афанасьевна? С нее не убудет, она себе новые отрастит. А мы свечи да масло сэкономим.
Запасливый мой. Наверняка нарочно пшеницу на поляне рассыпал - поджидал, когда жар-птица снова на волю вырвется и в лес прилетит.
- Ты-то как погуляла? Без происшествий?
- Почти, - улыбнулась я. – Сходила в кино, погуляла в парке. Девочкам сладости купила…
- Кофе тоже девочкам?
- Нет, кофе для меня. И не надо делать такую зверскую морду. Да, я его люблю, поэтому покупаю и пью. Некоторые, между прочим, у забора валериану выращивают, а я, заметь, делаю вид, что этого не вижу.
- Валериана комаров отпугивает, - насупился Пафнутий.
Комаров, ага. В лесу-то.
- А когда я собралась идти домой, ко мне подошел знакомиться один интересный мужчина, - продолжила я.
- Что за мужчина?
- Местный, Дмитрием зовут. Проводил до автобусной остановки, предложил встретиться еще.
- Надеюсь, ты послала его куда подальше?
- Зачем? Он приятный, вежливый, очень симпатичный. К тому же, не факт, что мы с ним в принципе увидимся снова. Когда-то я опять на Землю отправлюсь?
- Лика, ты замужем.
- Фактически это не так.
- И что? По закону ты принадлежишь своему мужу.
- Не надо про мужа, - поморщилась я. – Думаешь, он без меня монашескую жизнь ведет? На девок не смотрит и спит в холодной постели? Это я в лесу живу да комаров кормлю, а у него все удовольствия под боком. Мне, может, тоже иногда хочется себя красивой и желанной чувствовать.
- То, что ты красивая, и в зеркале прекрасно видно. Вон волосы какие густые и блестящие, ресницы пушистые и фигурка точеная. Это в твоем-то возрасте!
- Ну спасибо. Откомплементил так откомплементил.
- А желанной ты себя каждый день чувствуешь. Тебя тут все желают – и лесавки, и водяницы, и оборотни, и туристы и путники. Не дом, а проходной двор. Вон, смотри, еще один такой желающий топает.
Я повернулась к окну и увидела в темноте человеческий силуэт, который уверенно шел на свет от окон моей избушки.
- Ходят и ходят, - проворчал Пафнутий. – Поужинать спокойно не дадут. Может мимо пройдет?..
Но гость мимо не прошел. Наоборот, приблизился к дому и нерешительно остановился у крыльца. При ближайшем рассмотрении он оказался молодым рыжеволосым парнем. Судя по босым ногам и простой одежде, родом парень был из деревни, а судя по слою пыли на штанах и несвежему виду рубахи, проделал долгий путь.
Постояв пару мгновений у крыльца, визитер поднялся по его ступенькам и осторожно постучал в дверь.
- Пойду баню, что ли, истоплю, - со вздохом сказал Пафнутий.
- Зачем?
- Ты его видела? Он же грязный, как соседская кикимора. А ты ведь его, небось, за стол пригласишь и ночевать оставишь.
- Оставлю, конечно.
- Вот! Не хватало еще чтобы он мебель запачкал и на полу наследил.
С этими словами кот юркнул в окно, а я пошла открывать дверь.
При виде меня, в глазах парня мелькнуло облегчение, а на губах появилась улыбка.
- Здорова будь, хозяюшка, - приветливо сказал гость. – Пусти странника отдохнуть.
- А ты кто таков будешь, добрый молодец? – спросила я, одновременно рассматривая его магическим зрением.
Собственно, можно было и не спрашивать. Обычный юноша, на магию нет и намека, на злые помыслы – тоже.
- Никитка я, - ответил парень. – Плотников сын. Из Речевки.
- Ну проходи Никитка из Речевки.
Я посторонилась, пропуская его в дом.
- Как вас величать, хозяюшка?
- Гликерией Афанасьевной.
Мы прошли через сени и вместе вошли в горницу. При виде стоявшего на столе чугунка с кашей глаза гостя заблестели, как звезды.
- Голоден ты, Никитка?
- Голоден, Гликерия Афанасьевна. С утра маковой росинки во рту не было, весь день по лесу плутал.
- Тогда садись за стол и угощайся.
Парень тут же уселся на табурет и принялся орудовать ложкой. Он ел так, будто его молодой организм голодал не день, а целую неделю. Поэтому совсем скоро в горшке стало пусто и чисто.
- Как же ты оказался в этом лесу? – спросила я, наливая гостю кружку с горячим травяным чаем. – Люди сюда просто так не ходят.
- Так и я не ради забавы пришел, - вздохнул парень. – Мне, хозяюшка, волшебное зеркальце нужно.
- Волшебное? – удивилась я. – А зачем?
- Марфуше подарить, дочке старосты нашего.
- А ей оно для чего?
Парень вздохнул снова.
- Чтоб на красу свою вечно любоваться. Я, Гликерия Афанасьевна, дюже крепко Марфушу люблю. Хороша она, как цветочек весенний. Ухажеров вокруг нее полчища, сваты каждый месяц приезжают. А Марфуша фыркает и всем дает от ворот поворот. Говорит, замуж только за того пойдет, кто ей особенный подарок преподнесёт – зеркальце чудесное, в котором бы она всегда была такой, какая есть – молодой и прекрасной.
- Никита, - мягко сказала я. – А как Марфа относится конкретно к тебе? Люб ли ты ей?
- Куда там! – махнул рукой парень. – Я ж плотник, плотников сын. Да и рожей не шибко уродился. Марфуша меня в упор не замечает. Я потому и подумал: достану зеркальце, тогда-то она меня и заметит, и полюбит.
Да… Давно у меня не было таких безмозглых гостей. Вот что делает с людьми отсутствие образования!
- Знаешь, Никита, думается мне, зря ты в такой дальний путь отправился.
- Почему? Неужто этого зеркала на свете нету?
- Ну отчего же. На свете существует много всяких артефактов, в том числе волшебных стекол, линз и зеркал. Только есть ли смысл ноги из-за них бить? Судя по твоему рассказу, старостина дочка к тебе абсолютно равнодушна. Поверь, ни одна магическая вещь не способна превратить безразличие в любовь. Для того, чтобы любовь возникла, вещи вовсе не нужны – ни волшебные, ни простые. Допустим, найдешь ты это чудесное зеркало, подаришь его Марфе. Допустим даже, женишься на ней. И что дальше? Хорошо ли будет жить с женщиной, которой ты постыл, и которая при других обстоятельствах никогда бы замуж за тебя не вышла? Жениться, Никита, нужно по любви. Причем, любить, в идеале, должны оба. Ну или хотя бы друг друга уважать. Сомневаюсь, что Марфа из-за подарка, даже такого дорого, сразу поменяет к тебе свое отношение.
Парень смотрел на меня глазами побитой собаки и при этом казался еще моложе, чем был на самом деле.
- Вот и маменька так же говорит, - пробормотал он. – Что же мне теперь делать? Я так ее люблю…
- Возвращайся домой, - сказала я, – и попробуй заслужить Марфушино расположение как-нибудь иначе. Чтобы она за тебя без всяких зеркал пошла. А если не сумеешь, оглянись вокруг – на свете много других девушек, не хуже дочери вашего старосты.
- Нет, - покачал головой Никита. – Я до этого леса неделю пешком добирался. Трем деревенским колдунам дрова колол и воду носил, чтобы они мне дорогу к волшебному зеркалу указали. И что же, просто так все бросить и вернуться домой? Меня там на смех поднимут и прозвище какое-нибудь обидное придумают. Да и самому мне противно дело на полдороги бросать. Лучше уж я зеркало достану, а там пусть Марфуша сама решает, нужен я ей или нет.
Вот они – первая любовь и юношеский максимализм.
- Ладно, - я встала из-за стола. – Что спорить на ночь глядя. Там у меня банька истоплена, иди-ка ты попарься, да оставайся ночевать. А я подумаю, как твоему делу помочь. Утро вечера мудренее.