Нити судьбы

Не успел Алессандро выдохнуть после разрешения семейных проблем, как разразилась новая катастрофа. Сотрудники компании отца Алекса сообщили, что управляющий, по слухам, планирует подмять фирму под себя. Алессандро поверить не мог, что лучший друг его отца вдруг так себя повёл, но знакомый психолог рассказал ему, что есть такая, к счастью, немногочисленная порода людей, склонных к социопатии, которые могут годами притворяться твоими лучшими друзьями, потихоньку используя тебя и готовясь отхватить кусок побольше, а затем выбрать момент и нанести окончательный и сокрушительный удар. Другой приятель, который к тому моменту уже стал одним из лучших адвокатов в Риме, помог Алексу выиграть суд и сохранить права на компанию. Но тут встал вопрос: кого же в таком случае ставить на место управляющего? И Алессандро попросил своего лучшего друга Доменико занять этот пост, так как безгранично доверял ему, да и соответствующий опыт у того имелся: после окончания Гарварда Дом получил работу в компании отца Алекса. Он с радостью согласился, так как это была его заветная мечта. В результате ситуация разрешилась наилучшим образом для всех, но неприятности на этом не закончились. Спустя пару месяцев в больницу попал отец Анжелики. Ему потребовалась срочная и очень сложная операция на сердце. Лика, которая сразу же прилетела в Рим, настаивала на консультации с Алексом, но никто не мог с ним связаться, а врачи не рекомендовали откладывать оперативное вмешательство. Каким-то чудом всё же удалось выйти с ним на связь, и Алессандро сделал всё возможное, чтобы как можно скорее оказаться в Риме. Прямо из аэропорта он прибыл в больницу, осмотрел пациента и решил оперировать его сам. Операция прошла удачно, и отец Лики на удивление быстро поправился, но Алекс не спешил уезжать. Он выглядел крайне озабоченным и решил поделиться с другом своими опасениями:

– Знаешь, Доменико, я, конечно, не верю в знаки и всё такое, но три проблемы подряд – это уже слишком. В этот раз я мог бы и не успеть, и страшно подумать, что бы тогда случилось. Ведь у хирурга, который собирался оперировать, было недостаточно опыта в проведении подобных операций. Я помогаю людям на другом конце Земли, в то время как мои близкие здесь нуждаются в моей помощи. Думаю, настала пора сменить приоритеты.

И Алекс принял волевое решение остаться в Риме, чтобы иметь возможность держать своих близких под контролем. Устроившись кардиохирургом в лучшую больницу Рима, он получил возможность летать на выходные к любимой в Петербург. Правда, их идиллию частенько прерывали срочные вызовы, и Алекс исчезал в неизвестном направлении на неопределённый срок, но после трёхлетнего периода редких встреч для них это всё равно было восхитительным подарком судьбы.

На очередной день рождения Лики Алекс привёз её в Рим и устроил для неё прогулку по романтичным местам, как когда-то она сделала для него. В качестве темы он выбрал один из любимых фильмов Анжелики – «Римские каникулы». Для начала они отправились полюбоваться на главную достопримечательность Рима – Колизей, ведь именно к нему устремилась сбежавшая принцесса Анна в том фильме. Затем Алессандро угостил Анжелику мороженым у подножия испанской лестницы – тем же занималась и героиня Одри Хепберн, когда герой Грегори Пека предложил ей провести каникулы вместе. Заехав в Пантеон, они отправились в базилику Санта-Мария-ин-Космедин. Дурачась и подначивая друг друга, они по очереди засовывали руки в Уста Истины с притворным ужасом на лицах. И, конечно, как и герои фильма, они не обошли вниманием знаменитый фонтан Треви, куда Алекс заставил Лику бросить целую горсть монет, чтобы она поскорее вернулась в Рим насовсем. И напоследок Алессандро предложил прогуляться по их любимому парку Вилла Боргезе. Они неспеша шли в обнимку по живописным аллеям, уходя всё дальше вглубь парка.

– Спасибо тебе, Алекс. Ты всегда безошибочно угадываешь мои желания. Я на самом деле так соскучилась по Риму, что эта прогулка была как нельзя кстати, не говоря уже о том, что это один из моих самых любимых фильмов. – Анжелика забежала вперёд и, притянув его голову к себе, жадно поцеловала.

– Это ещё не всё, принцесса, – с улыбкой проговорил Алекс. – Тебя ждёт небольшой сюрприз. Посмотри туда, – и он заставил ее обернуться.

Приглядевшись, Анжелика заметила в глубине парка белеющий в сумерках шатёр.

– Что это? – Она в недоумении повернулась к Алессандро.

– Я решил устроить для тебя небольшой пикник на природе. Идём скорее! – Алекс увлёк её за собой к шатру.

Зайдя внутрь, Лика тут же была окружена многочисленными друзьями, которые с криками «Сюрприз!» закидали её конфетти. Столы ломились от изысканных яств, и все на славу повеселились, отмечая очередной день рождения подруги. Правда, так и осталось загадкой, как Алессандро удалось договориться с муниципалитетом, чтобы поставить шатёр в общественном парке. Хотя чему удивляться: это же Алекс, для которого не существует преград!

Доменико с тревогой замечал, что порой Алекс исчезает в неизвестном направлении, а когда возвращается, то обычно бывает страшно измотан. На расспросы он отвечал, что его вызывают на сложные операции, но Дом чувствовал, что Алекс опять что-то скрывает, и переживал. Однажды Анжелика вскользь упомянула в телефонной беседе, что ей кажется, будто за ней следят. Дом посмеялся над ней: мол, у неё развивается русский синдром – паранойя на почве страха перед «Большим братом». В разговоре с Алессандро Доменико затронул эту тему, думая, что тот вместе с ним посмеётся над необоснованными страхами подруги, но Алекс мгновенно встревожился. Позвонив Лике и попросив её не выходить из дома, он тут же вылетел в Россию. На звонки Доменико ни он, ни Лика не отвечали, а когда ему наконец удалось дозвониться до Анжелики, в трубке он услышал только нечленораздельные всхлипы. Обеспокоенный Дом немедленно отправился в Питер.

Лику он нашёл в совершенно подавленном состоянии. Она поведала, что Алекс порвал с ней, ничего толком не объяснив. Сказал, чтобы она забыла его, что ничего у них не выйдет и она должна строить новые отношения.

– И главное, представляешь, Дом, он сказал, что больше меня не любит! – рыдала Лика. – Как может человек так быстро разлюбить? Разве так бывает?

Что Доменико мог ответить? Он и сам не понимал, что происходит. Постаравшись хоть немного успокоить Анжелику, он вернулся в Рим, чтобы найти Алекса и выяснить у него, что произошло. Но разговор с другом не добавил ясности: на эту тему Алессандро говорил крайне неохотно.

– Так будет лучше для неё. Лике пора задуматься о семье, а я не готов ей это дать. При моём образе жизни правильнее оставаться одиночкой. И давай закроем эту тему, – мрачно подытожил он.

Дом надеялся, что он одумается, но Алессандро ни разу не вышел на связь с Анжеликой. Всё, что он себе позволял, это поинтересоваться, всё ли с ней в порядке. Конечно, нельзя сказать, что Лика была в порядке. Всё, что было для неё дорого, в одночасье разбилось вдребезги, и ей понадобилось много времени, чтобы научиться жить без любимого Алекса.

Но всё когда-то проходит, и боль от утраты любви всей её жизни тоже притупилась. Всё это время рядом с Ликой был её давний друг и однокурсник Денис. Он привёл её на занятия йогой и медитацией, которые, надо сказать, сильно улучшили её состояние. Зная Дениса давно, Лика не боялась подпускать его близко к себе, а он не преминул воспользоваться ситуацией и окружил её такой заботой и вниманием, что довольно скоро стал для неё самым близким другом. К тому же Дэн был хорош собой, он выглядел как настоящий художник или питерский интеллигент: высокий и стройный блондин с голубыми глазами и тонкими чертами лица. Они с Ликой были чем-то неуловимо похожи, как брат с сестрой. Анжелика ему всегда нравилась, но, пока рядом был Алекс, у Дениса, как, впрочем, и у любого другого парня, не было шансов. Но узнав, что Алекс её больше не любит, Лика твёрдо решила забыть его и постараться жить дальше.

А Алекс в это время вспомнил молодость и пустился во все тяжкие: стюардессы, актрисы, модели – симпатичные мордашки менялись, как в калейдоскопе, но, похоже, не особо его радовали. Доменико с грустью наблюдал, как его друзья, чья история любви вызывала столько восхищения, пошли параллельными дорогами, но ни один из них при этом не был счастлив.