Страница 3 из 9
– Есть кто-нибудь?
– Сию минуту!
За дверью послышалась возня, а минуту спустя оттуда, семеня, вышел невысокий старик в долгополой темной одежде. В руках он держал ступку с каким-то порошком – Андре даже на расстоянии узнал терпкий запах аниса. Лицо аптекаря выражало неподдельную любезность, а глаза близоруко щурились, пытаясь рассмотреть лицо посетителя в неверном свете лампы.
– Чем могу помочь, уважаемый сеньор? Любое лекарство будет готово к завтрашнему полудню.
Доктор надвинул шляпу поглубже, наклонил голову так, что лица было вовсе не разглядеть, и прорычал страшным голосом:
– Единственное лекарство, которое может потребоваться в этой дыре, – порошок от хандры, дьявол меня раздери!
От испуга Манчера выронил ступку; та со стуком упала на пол, порошок рассыпался. Из кухни на шум выбежал чернокожий слуга с огромным ножом. Он заметно прихрамывал. Андре поспешно сбросил шляпу, открывая лицо, и старик в изумлении всплеснул руками:
– Боже милостивый! Вы, мой дорогой мальчик! Здесь, в Сарагосе, спустя столько лет… Просто глазам не верю!
Аптекарь заключил в объятия бывшего ученика. Слуга стоял в нерешительности, опустив оружие, а доктор сдавленно пробормотал:
– Я же сразу вам написал и дал слово, что приеду… Впрочем, слово такого шалопая, каким вы имели несчастье запомнить меня, наверняка немногого стоит.
– Вовсе нет! Я ни на секунду не усомнился, что увижу вас в самом скором времени. Идемте на кухню, там нам будет удобнее… Фернандо! – обратился старик к слуге, – Возьми в кладовке несколько свеч. Когда в доме дорогие гости, не дело экономить воск.
Через дверь в задней части аптеки они прошли в просторную кухню. Там тоже царил полумрак, единственная лампа горела на аптекарском столе в углу. Хозяин и гость уселись на стульях перед камином, в котором, невзирая на жару снаружи, слабо мерцал огонь. Слуга исчез в чулане под лестницей. Через мгновение он вернулся со свечами, одну за другой зажег их и расставил по комнате.
– Ну вот, теперь я могу как следует разглядеть вас, – Альфонсо с улыбкой покачал головой, – Взрослый, совсем взрослый… И какой благородный вид – я бы принял вас за настоящего идальго, если бы видел впервые. Двадцать лет прошло, просто не верится…
– Мне самому трудно поверить. Больше чем полжизни пролетело, и так незаметно.
– Годы, годы… – вздохнул старик. – Признаться, я и не чаял когда-либо получить весточку от вас, особенно после того случая в Севилье…
– Те времена давно позади, – поспешно ответил Андре. – Тогда я ступил на ложный путь и впоследствии не раз пожалел об этом.
– Несомненно! Вы всегда были честным мальчиком. Да, мой друг! В вашей груди бьется благороднейшее из сердец, невзирая на происхождение: за шесть лет, что вы провели под моей крышей, я успел это рассмотреть как следует. Пристало ли такому юноше торговать шарлатанскими снадобьями – конечно, нет! Я всегда молился, чтобы провидение вывело вас на верную дорогу, и мои молитвы были услышаны…
– Хвала небесам, – рассеянно пробормотал доктор.
Когда помещение ярко осветилось, он увидел, насколько здесь все изменилось. Полки, когда-то наполненные разными склянками и пузырьками, теперь покрывал лишь слой пыли. Больше всего гостя поразило запустение, царившее на аптекарском столе: за ним сам Андре провел сотни часов, склонившись над книгой. Теперь ученическое место выглядело заброшенным и никому не нужным.
Заметив смятение на лице гостя, аптекарь с грустной улыбкой сказал:
– Увы, друг мой, увы… Теперь вы сами можете убедиться, насколько скверно идут дела.
– Даже хуже, чем я предполагал. Неужели все эти перемены случились за последний год?
– Да, с тех пор, как дела пошли на спад, – аптекарь болезненно поморщился. – Слуг пришлось отпустить, учеников я давно не беру… Однако не будем пока о грустном. Вы наверняка устали с дороги. Сейчас Фернандо закончит с уборкой и соберет для нас стол. Мы живем скромно, но приветить гостя – святая обязанность.
Через приоткрытую дверь доктор видел, как слуга бережно собирает обратно в ступку рассыпанный аптекарем порошок. В этой ступке Андре измельчил не один мешок трав и кореньев… Сам Альфонсо в былые времена не занимался такой скучной работой, поручая ее слугам и ученикам.
Теперь же в доме, насколько можно было судить, помимо хозяина жил лишь Фернандо – скорее всего, раб, причем не самый дорогой. Лет ему было не менее сорока, ростом невысок, в плечах узок, а грубые руки явно не привыкли к кропотливому аптекарскому ремеслу. Впрочем, все перечисленные недостатки компенсировались поистине собачьей преданностью. Даже убедившись, что хозяину не грозит опасность, слуга не переставал вполглаза следить за странным гостем.
Андре вспомнил о собственном слуге и повернулся к аптекарю:
– Я приехал не один. Лу ждет снаружи с вещами. Мы не были уверены, остановимся в гостинице или…
– Какая может быть гостиница?! – возмущенно прервал его старик, – У меня наверху несколько свободных комнат. Учеников больше нет, по дому Фернандо управляется один, а он предпочитает ночевать внизу. Мы прекрасно разместимся.
Доктор окликнул Лу, и через минуту тот появился в дверях, немало изумив своими размерами аптекаря.– В каких же землях вы откопали это чудо?!
– Я понимать ваш язык, – обиженно отозвался Лу, добавив к изумлению старика изрядную долю смущения.
Доктор пояснил, что юный великан на деле почти не говорит на местном языке. Манчера ответил, что будет только рад помочь парню освоить эту науку. Он поручил Фернандо подготовить для приема гостей спальню наверху.
Тот молча кивнул и жестами позвал Лу за собой. Слуги поднялись по лестнице наверх. Пока они наводили там порядок и готовили постели, хозяин и Андре вели неспешный разговор. Доктор узнал, что за предыдущий год ни один из пациентов Манчеры – старых и новых – не умер. Бывали случаи и попроще, и посложнее, но все разрешились благополучно. Если у непопулярности аптекаря и были какие-то скрытые причины, искать их следовало не в его практике.
Через полчаса слуги спустились на кухню. Фернандо быстро собрал ужин, подал на стол бутылку вина. После молча положил на большую тарелку несколько кусков солонины и вместе с лепешкой свежего хлеба протянул ее Лу, устроившемуся на лавке в углу. Сидеть за одним столом с господами здесь было не принято.
Фернандо подбросил в камин несколько поленьев. За разговором приятели не заметили, что воздух посвежел, а за окном быстро сгустилась темнота. Мирный вечер прервал раскат грома. Ветер ворвался в открытое окно, погасил несколько свечей и заметался по кухне, расшвыряв легкие предметы и немало напугав старого аптекаря. Слуга захлопнул ставни и бросился наводить порядок.
Беседа вернулась в прежнее русло. Снаружи бушевала непогода, стук дождя по крыше был слышен даже на первом этаже, где сидели Андре со старым аптекарем. Разыгравшаяся стихия превратила кухню в уютное убежище: в стаканах плескалось вино, пылающий в камине огонь согревал, а беседа текла рекой. Хозяин и гость так увлеклись разговором, что не сразу расслышали стук в дверь. Фернандо отправился открывать.
– Кто бы это мог быть, – с удивлением произнес Манчера, – В такой поздний час, да еще эта гроза…
– Видимо, кому-то все же требуются ваши услуги, – улыбнулся Андре.
Он встал, с удовольствием потянулся, отошел к окну и, приоткрыв ставню, вдохнул свежего воздуха. Снаружи было черным-черно; время от времени вспышка молнии освещала все вокруг, выхватывая из темноты кусок крыши и щербатую стену соседнего дома.
Вошел Фернандо и без малейшего акцента произнес:
– Сеньора де Карденас!
Сразу после этих слов в комнату вошла – нет, впорхнула! – невысокая дама. Лицо посетительницы скрывал капюшон. Под лиловым плащом на ней было платье из черного шелка, жесткий корсет которого стягивал и без того тонкую талию. Даже в этом громоздком наряде, который носили все благородные дамы Сарагосы, женщина умудрялась двигаться с легкостью и изяществом. Ее сопровождала темнокожая девушка с красивым и несколько плутоватым лицом.